Встал Виллим, и за ним поднялись остальные.

– Идем, – улыбнулся он. – У нас тоже есть новости.

Франк вопросительно глянул на Сафа, встретил мягкую улыбку и послушно пошел за Виллимом в соседную комнату. Какой-то человек стоял у окна, любуясь видом. Было чем любоваться, Франк и сам любил это место. Крепость драконов, которая на самом деле не была ни крепостью, ни дворцом, высилась на отвесной скале у самого моря. И море здесь было не такое ласковое и теплое, как в доме Франка. Драконье море.

Присутствие человека его не удивило. Люди бывали здесь не так уж и редко: и драконы имели друзей и союзников, и люди прибывали сюда с просьбами о помощи или даже просто интереса ради, а человек, способный для удовлетворения своего любопытства преодолеть тысячи лиг опасный морских путей, заслуживает внимания.

– Познакомься, – сказал Виллим, – это Франк. Именно он даст тебе имя.

Несколько секунд Франк окаменело смотрел в серо-зеленые глаза с едва заметным бронзовым отливом, потом пожал протяную руку и ровным голосом проговорил:

– Ты первый за две тысячи лет.

– Да, – смущенно улыбнулся он. – Я уже начинаю привыкать, но все равно неуютно жить без имени. Говорят, у вас традиция, что имя дает самый молодой.

– У нас, – поправил Саф, – и следующему дракону имя дашь уже ты. Ну что, Франк? Как назовешь брата?

– Диль, – после короткой паузы предложил Франк. – Пойдет?

Франк не знал, что ему нужно чувствовать. Поэтому чувствовал все подряд от безумной радости до острой горечи. Это был Диль – все тот же мягкий молчаливый и немного застенчивый.

И не Диль.

В нем не было груза старой вины, он уже не казался сломанной веткой, живущей по инерции, просто потому что так решили боги. Он умел смеяться и шутить, умел радоваться рассвету и старался учиться. Учиться быть драконом.

Через долгие три недели Франк все же постучался к Сафу, как приходил всегда, если… если возникала потребность к кому-то прийти. Старейший никогда советов не давал, готовых рецептов не имел, но Франк подозревал, что не только он бегает к нему за разговорами.

Саф предложил посидеть на террасе. Прямо на полу между двух кресел стояли два стакана и большая бутыль почти черного веллийского вина.

– Ты долго не приходил. Как всегда, пытаешься разобраться сам.

– Привычка, – буркнул Франк. – Мы все такие?

– Все.

– И все знали?

– Кроме тебя.

– Трудно было сказать?

– Совсем нет.

– Меня звали Франком, когда я был человеком?

– Ты всегда был драконом. И всегда останешься человеком. А насчет имени спроси Виллима. Я, признаться, не помню. Это так важно?

Нет, подумал Франк. Это неважно. И именно поэтому ему не говорили, откуда же берутся драконы. Чтобы он не начал интересоваться тем, откуда он родом, каким был, что делал. Прошлое не имеет значения, когда перед тобой долгое будущее. Дракон начинает с чистого листа.

– Разве ты хочешь, чтобы Диль снова нес груз своей вины? – спросил Саф.

– У нас у всех вина?

– Не знаю. Думаю, да, и именно ты заставил меня так думать. Ты обнаружил эту закономерность.

– Будто его новый груз легче, – вздохнул Франк.

– Тяжелее. Но и он уже другой. Он уже осознал себя драконом. Он сильнее, чем был человек. Всегда становится легче, когда душа дракона обретает плоть.

– Нам – легче? – спросил Франк, и собственный тон ему не понравился. Вопрос тоже. Дурацкий, откровенно говоря, был вопрос. И ответ Саф должен бы дать соответствующий. Но старейший всегда был серьезен.

–Считается, что каждому дается ровно столько, сколько он в силах вынести. Думаю, это не так, иначе люди не ломались бы. Я не знаю, Франк. Спроси себя, выдержит ли он.

Франк не стал откусывать себе язык, хотя захотелось.

– И что, были случаи, что не выдерживали?

– Были. То есть был. Один из нас ушел. И мы не знаем, что стало дальше.

Франк выпил свой стакан залпом и язвительно возгласил:

– Для нас единственный способ умереть – захотеть перестать быть драконом!

– Боюсь, что да.

– И я дозрел до этого знания.

Глупости говорю. Сплошные глупости. Да, дозрел. Время пришло. То, что он не раз говорил людям, коснулось его самого.

– Я знаю, что сейчас у тебя сердце рвется на части. Ты не хочешь ему такой судьбы. И понимаешь, что случилось лучшее, что могло случиться.

Франк долго молчал. Два стакана молчал, остро жалея о том, что спиртное на драконов почти не действует. Саф терпеливо ждал. Станешь терпеливым за столько лет… Хотя тысячей больше, тысячей меньше…

Он сам услышал дурацкий надрыв в своем голосе.

– Ну какой из него дракон… он мягкий, добрый и слабый.

– Тебе было бы легче, если бы он умер?

– К этому я уже привык… Саф, ты единственный знаешь нас всех так близко и так долго, как только можно. Разве я был хоть в чем-то на него похож?

– Разумеется. Желанием защитить. Подожди. Не части, все равно напиться тебе не удастся. Пойми, человек не меняется, получив облик дракона. Поверь. Теряя прошлое, дракон приобретает не только будущее, но и возможности. Наверное, прежде ты дрался – не за себя, за других, возможно, воевал за дело, которое считал правым… и оно было правым, мы редко ошибаемся в выборе цели. А он никогда не держал в руках оружия. Ты мог защитить. Он – нет. Тебе было неизменно тошно от того, что ты не можешь спасти всех, ему – от собственного неумения и неспособности. Неважно, какими мы были.

– Слова, – перебил Франк. – То есть наверное неважно. Я вообще не понимаю, что говорю и чего хочу. Просто Диль… я не знаю, почему он был мне так дорог. Он же никакой…

– Никакой? Он мягкий, добрый и слабый. Поэтому он неизменно будет на стороне мягких, добрых и слабых. Я не знаю, что потерял ты, спроси у Виллима, если все еще интересуешься, а он потерял только свою слабость. Он дракон, Франк. Раньше он только хотел защитить, теперь может. И это ему нравится. Он не поведет миссию, потому что не воин. Но он будет увещевать тиранов – и у него будет получаться. Иногда. Он будет примирять врагов – и это у него тоже может получиться. Ты знаешь, что мы не боги. Но боги дали нам великие возможности, боги вложили в души людей веру в нашу правоту…

– И непогрешимость, – подхватил Франк, – например, когда мы ни за что ни про что лишаем невинных своей защиты. Я знаю, что это всего лишь слова, но для людей слово дракона едва не сильнее воли богов. Нам, что, дано еще и учить людей, как должно поступать? Разве я мог…

– Но ты сделал, – перебил терпеливый Саф. – И да, ты был неправ. Твое желание спасти перевесило здравый смысл, ты рассвирепел и не сдержался. Итог: твой друг жив, а магу придется несладко. Ну и что? Запрется в башне и будет заниматься изысканиями. Можешь мне поверить, его старания не пропадут втуне, другие маги непременно будут его периодически навещать, тщательно скрывая визиты. Тот же Сандурен. Кстати, об этом ты поговорить не хочешь?

– Не хочу, – мрачно отказался Франк. – О чем тут разговаривать? Что я его не убил? Я дракон, а не палач. И теперь мы знаем о Белом ордене столько, что… Или и знали?

– Нет, это для меня новость. Что гнетет тебя? То, что ты знаешь теперь о прошлом великих людей? И что? Что меняется, Франк?

– Они не помнят своего прошлого. Как мы.

– Понятия не имею. Может, им как раз рассказывают, откуда они пришли, и они всей своей жизнью стараются искупить свою вину. А Диль справится. Он уже справляется.

– Он спрашивал меня, что ему делать. Он тянется ко мне, Саф.

– И ты тянулся к Виллиму. Это естественно.

– Остаточная память?

Саф расхохотался.

– Ничего подобного! Ты тянулся к Виллиму и когда еще не обрел облик. Откуда берется дружба? Не знаешь? И я тоже. Ты просто нравишься Дилю. А он тебе. Он привыкает быть драконом. А ты ему поможешь.

Что случается с нами, когда мы проходим врата? Куда мы попадаем? И что дает нам силу дракона? Почему это случается так редко?