— Не с женихом, а с мужем, моя дорогая. Но, если твоя мама будет настаивать, мы устроим для них торжество и посетим храм Доброй Матери. Я не хочу огорчать твоих родственников. А когда король примет закон, мы посетим и мою родню. Думаю, они будут рады. Мам так уж точно.

Я склонилась к мужу на плечо. Кажется, все неприятности наконец закончились. Начинается хорошая, спокойная жизнь.

Не успели мы выйти из кареты во дворе школы, как к Конраду подбежали Васил и Лойко:

— Скорее, господин декан, там ваши студенты разносят нашу стройку!

Кон успокоительным жестом похлопал меня по руке и сорвался на бег. Ко мне же подошла Верка:

— Марта, там… У тебя… Короче, к тебе приехали. Я не знала, куда их поместить и пока поселила в твою квартиру…

Я даже не спросила у помощницы, о ком речь. Ноги сами понесли меня домой, а сердце сжалось от предчувствия… Я распахнула собственную дверь и услышала раньше, чем увидела:

— Ну вот, не прошло и года! Явилась наконец! Мать в кои‑то веки приехала в гости, тащилась через весь континент, а она где‑то шляется! И ни здасьте, ни извините… Разве так я тебя воспитывала?

Узнаю родную маму!

Кажется, я погорячилась. Мои личные неприятности только начинаются…

Я очень люблю своих родителей. И чем дальше от них нахожусь, тем больше люблю. Тогда от удушающих объятий моей мамочки меня спас Конрад.

Оказывается, когда я сообщила, что собираюсь замуж, ее, как она сама сказала, как будто кто‑то в грудь толкнул. Так что мамочка вытащила саквояж с полки и стала собираться в дальнюю дорогу, проведать, как там дочь.

Отец, естественно, не мог все бросить и поехать с ней посреди учебного года, но и одну ее отпустить он побоялся. Пришлось брать отпуск Марку. Денег на порталы у них не было, поэтому пришлось тащиться в дилижансах, а до этого выправлять шимасские визы. Кстати, если бы не имя Аспен, им бы их просто не дали: Шимасса не та страна, которая пускает к себе всех желающих.

Приехала моя мамуля ровно тогда, когда я лежала во дворце без сил и сознания. Сразу, к счастью, в школу не поехала. Взяла номер в гостинице и послала записку: мол, твои мать и брат здесь. Но прочитать послание было некому, поэтому и ответа не последовало. Тогда на следующий день матушка решилась. Оставила Марка в гостинице, а сама наняла карету и отправилась в школу.

Лойко просто не мог не впустить даму, носящую фамилию Аспен, но объясняться с мамой не стал, сплавил ее Верке. Та целый час терпела общий вынос мозга, а затем предложила гостье отдохнуть в комнате госпожи Марты.

И вот тут вернулась я.

Пока Кон гонял студентов и вправлял им мозги, матушка успела задать мне сто вопросов, ответов на которые ожидать и не собиралась, обругать за безалаберность, бесхозяйственность, бестолковость и безответственность, а затем потребовала, чтобы я все ей рассказал в подробностях, при этом не давая мне вставить ни слова.

Ровно на этом месте дверь отворилась и вошел мой муж.

Родительница только со своими домашними такая храбрая. Увидев Конрада, она язык проглотила. Когда же к ней вернулся дар речи, то ее можно было вместо масла на хлеб намазывать.

Она у меня всю жизнь мечтала выдать дочь за дворянина, желательно из старой знати и с титулом. Тут я ей потрафила в полной мере. Хоть Конрад и отказался от титула ради магии, но его происхождения это отменить не могло. За фамилией "Герион" стоят огромные герцогство и графство Герион как раз на границе с Лиатином. Вряд ли можно быть более родовитым.

Мимо внимания мамы не прошло и то обстоятельство, что Кон как две капли воды похож на короля соседней державы. Об этом она мне сказала позже и наедине. Я попросила держать эту информацию при себе: мало ли что. Но для ее гордости близость к королевскому дому, с какой стороны бы она ни обнаружилась, была просто маслом по сердцу.

Усталый, замученный Конрад заявил, что очень рад видеть маму своей возлюбленной жены, чем вогнал бедную женщину в ступор. Она‑то видела в нем жениха. Хотела уже наброситься на меня с претензиями, почему ее, мать, ставят в известность в последнюю очередь, но Кон так на нее посмотрел, что она рот открыть не посмела.

Пока они разбирались, почему я не невеста, а жена, мне пришлось задуматься, что делать с моими гостями. В другое время я нашла бы где их поселить и чем развлечь, но сейчас они были не к месту и не ко времени.

Выход нашел Конрад, правда, не сразу, а на следующий день. Он ухитрился прицепить моих родных к свите принца Хельмута и поселил их в гремонском посольстве.

Мама была в шоке: она на такое не рассчитывала. С одной стороны, я оказалась практически вне досягаемости, зато ее тщеславие было полностью удовлетворено. Конрад даже выделил ей деньги для покупки пары придворных платьев, чем снискал вечную благодарность.

Марк тоже не остался внакладе: принц одним росчерком пера перевел моего брата из армии в свою личную гвардию. Теперь он считался не в отпуске, а на службе.

А самое главное было то, что обратно они отправлялись порталом и не должны были больше трястись в дилижансе. В результате дочь из разряда неблагодарной и бессердечной перешла в категорию любимой и дорогой. К счастью, теперь матушка могла расточать мне свои восторги только в очень ограниченный период времени. За это я обещала ей пышную свадьбу на родине в середине лета.

Принц Хельмут принял мое приглашение посетить школу. Вернее, его вместе с Губертом привез к нам король Горан. Мы похвастались своими достижениями, пожаловались на трудности, продемонстрировали навыки наших студентов, а затем накормили в студенческой столовой.

Повара постарались и обед вышел не хуже придворного, а я сделала вид, что тут всегда так кормят. Хотя, надо сказать, нашими стараниями питались студенты хорошо: вкусно и сытно. Ни в моем родном Лиатине, ни тем более в Элидиане студенческие столовые не могли похвастаться, что там хорошо кормят. Нааша на их фоне была приятным исключением.

После обеда Рик толкнул гостям речь, в которой развернул перед ними наши грандиозные планы. На Губерта его красноречие не оказало никакого воздействия, а вот Хельмут все записывал в толстую тетрадь и в конце концов признался, что факультет магии при университете не удовлетворяет потребностям государства, а то, что он здесь увидел, ему очень понравилось. Он хочет учредить нечто подобное на родине.

После чего предложил мне и Конраду, когда закончатся наши контракты здесь, приехать в Лиатин и там заняться тем же самым.

Мысль мне понравилась, но я не хотела при Горане давать согласие Хельмуту, поэтому ответила уклончиво. Кон меня поддержал.

Затем уже в спальне мы обсудили то, что сказал принц, и пришли к выводу: надо будет соглашаться. У нас впереди два года, чтобы поставить здесь дело, а потом его можно будет передать в новые руки.

Но наши дети должны родиться там, где весь уклад жизни будет для нас понятным и привычным. Лиатин подходит для этого как нельзя лучше.

Незадолго до посещения школы высокими гостями из Сармиона уехали Виталин с сыном. После того, что произошло на балу, они даже скандалить не пытались. Вернее, хотели, но Горан живо предъявил им претензии за Леокадию, Сильвию и Гесперия. В результате они уехали и увезли с собой Сильвию. Горан не пожелал отправить на каторгу бывшую любовницу. Он решил выдворить ее из страны и вручил Виталину, как некачественный товар возвращают продавцу.

Выпущенная из тюрьмы дамочка была зла, как гадюка весной. Ее подставили, прислав сюда Леокадию, а она старалась, работала не за страх, а за совесть!

Я очень надеялась, что корталец сто раз пожалеет, что связался со шпионажем.

Через три дня после посещения королями школы был назначен отъезд. Пока короли гуляли общались, приехавшие с ними легисты и дипломаты утрясали условия брачных договоров и наконец утрясли.