Женя В. У вас какие-то странные установки, что что-то нужно делать потому что “вроде как” пора. И вы им сопротивляетесь внутренне, что с первым ребенком, что с возможным вторым. Вам опросы, кто о чем сожалеет, не помогут решить ваш внутренний конфликт.

Марфа Д. Я родила второго, к которому вообще была не готова. Хотела одного. И что я скажу. Этот ребенок изменил мою жизнь, мое материнство и ощущение жизни из состояния тотальной усталости в состояние постоянного счастья. Да, с ними сложно, разница 2,9. Но двое детей – это нечто. Быть снова мамой малыша, когда ты уже не так дрожишь и можешь наслаждаться – это совсем другое дело. Всем советую вкусить это счастье во второй раз!

Екатерина Ш. У меня долго был один ребенок. 15 лет. Отношения с бывшим мужем были очень далеки от моего идеала, поэтому о втором ребенке и речи не было. И все “надо” я посылала лесом. Не хотела впадать в еще большую зависимость и слыша его попреки. Ну и помощи, ессно, не было. Поэтому второй ребенок ассоциировался с крахом всей моей жизни. И до тех пор, пока я не встретила по-настоящему своего Мужчину, больше детей не хотела. А сейчас прямо мечтаю о третьем (года так через три), но тут новые заморочки (квартира, здоровье, возраст). Я рада, что дождалась очень сильного желания. Вот прям хочунемогу! И малыш сейчас действительно всем на радость.

А если у вас доминирует мысль “пристрелите меня”, то не стоит себя заставлять. Как-то так.

Анна К. Да, я тоже не совсем уверена в отношениях с мужем, и тоже боюсь усиления зависимости. Хотя, некоторые говорят, что это может укрепить брак.

Юлия С. Почитала тут, и захотела третьего

Пришло время рассказать о муже. Мой муж очень любит путешествовать – он такой, знаете, веселый, беззаботный, легкий, любит нетуристические места, дикую красоту и все такое необычное. Мы оба это любим. Нам немного было отведено времени до рождения детей, но мы успели поездить, вместе мы исколесили турецкий Северный Кипр, заблудились в горах, готовились ночевать в открытом джипе, плавали в зимнем море. И когда я была беременна, мы продолжали путешествовать.

На четвертом месяце беременности я отправилась в автомобильное путешествие по Прибалтике, с заездом на пароме в Швецию. В действительности мне хотелось только спать, писать, есть и иногда плакать, но я понимала, что на долгое время нам отведены последние месяцы вдвоем, и я писала по дороге в лесу, спала в машине, ела на бензоколонках и плакала где придется.

На седьмом месяце мы отправились в свадебное путешествие в Нью-Йорк и поселились в хостеле с туалетом и душем на этаже, на третьем этаже с винтовой лестницей. В действительности мне уже не хотелось ничего, кроме как лежать в обнимку в кровати и смотреть телевизор, но беременность – не болезнь, а это явно на долгое время был мой единственный медовый месяц, и по холодному коридору я бегала в туалет посреди ночи, а после долгих велосипедных прогулок, вцепляясь в перила, еле дыша, поднималась на третий этаж нашего скромного номера молодоженов, выкрашенного почему-то в кроваво-красный цвет.

На девятом месяце мы отправились гулять по крышам Старого города в Иерусалиме. У меня была изжога, болело горло, мне все время казалось, что я рожаю, я не могла встать утром с кровати и часто не вставала. В действительности об этом путешествии я уже ничего не помню.

Но все это было прелюдией. Беременность пройдет, думала я, легкость вернется, путешествовать станет еще лучше, ведь будет еще и ребенок.

И вот уже двухмесячный Лева летит в Нью-Йорк и спит на самолетном столике, а вот ему четыре месяца, и он летит на свадьбу моих друзей в Баку, и продавцы кормят его домашним сыром с прилавка, вот он полугодовалый едет 13 часов на машине в Прибалтику и обратно, и вот он же в восемь месяцев летит на другую свадьбу в Болонью, и все гости смотрят на меня с укором, когда я ставлю коляску со спокойно спящим Левой в кусты, а сама танцую и прыгаю от радости за молодых в бассейн. Вот он десятимесячный летит со мной в командировку в Тбилиси и спит в неотапливаемой гостинице со мной под одеялом в уличном комбинезоне и шапке. Пропустим скучные и комфортные путешествия в Таллин, Стамбул, Хельсинки, Лондон, перейдем сразу к маяку на границе Испании и Франции. Этот маяк находится высоко в скалах, многие друзья советовали поехать туда, потому что с него открывается невероятный вид, уже не помню на что.

А помню я то, что этот маяк, действительно, стоит на вершине скалы, а вокруг него, в радиусе пятидесяти метров во все стороны, обрыв. И никаких заборов. И полуторагодовалый Лева только-только научился бегать, а я держу его за руку все время и боюсь. И глаза мужа: “Конечно, если ты скажешь, мы сразу уедем”, и его слова: “Как же невероятно красиво”.

Много наблюдая за давно родившими подругами и просто знакомыми, я всегда удивлялась и расстраивалась, как трудно некоторые из них стали воспринимать жизнь. Ну и муж так не слишком аккуратно говорил: “Не превращайся в мамашку”. Хорошо, решила я, я буду другой, я буду такой же легкой, как раньше, буду путешествовать, как раньше, только стану еще счастливее, буду бегать, прыгать, танцевать, путешествовать, веселиться, я не буду занудой. Мой муж будет думать: как мне повезло с женой, у других жены ноют, никуда не ходят, сидят целыми днями дома, у них столько забот, а моя – ангел, а не жена, нам так весело и легко, делаем что хотим, как здорово нам вместе жить и рожать детей.

И вот уже и второй ребенок и новые приключения. И многие ставят меня в пример своим женам – вот, посмотри, Катя все время всюду ходит с детьми, путешествует, легко к этому относится. Но каждый раз, когда муж с горящими глазами говорит: а давай съездим в… – у меня замирает сердце.

Шерлок Холмс в исполнении Камбербэтча видел детали, людей, предметы, место преступления уже с титрами – “разведен”, “пил”, “следы пороха”. С появлением детей я тоже стала видеть такие же титры всюду, куда мы приезжаем, – в гостиницах, в ресторанах, в парках: “низко стоят стаканы”, “холодно”, “пепельница в радиусе досягаемости”, “острые углы у стола”, “горшок с землей”, “много конфет в фойе”, “декоративный фонтан с низкими бортиками”, “обрыв”. Неродитель не может себе даже представить, сколько опасностей таит в себе обычный взрослый мир.

И вот мы уже находимся посреди холодной иорданской пустыни, где у меня коченеют ноги, вокруг стоят ледяные палатки, генератор не работает, потому что сегодня не было солнца, Яша загребает в рот горстями ледяной красный песок, Лева радуется эху и кричит во все горло, а бедуины кормят его пловом с рук (как говорила моя мама: “И я не знаю, что они делали этими руками”) и фотографируют. И глаза мужа: “Конечно, если ты скажешь, мы сразу уедем”. И невероятная красота вокруг. Бескрайняя красная пустыня с вековыми скалами, где слышно себя на километры вперед и все такого цвета, что хочется сидеть на горе и бесконечно смотреть вдаль.

А я ведь всего лишь хотела быть легкой и веселой.

Через некоторое время после появления ребенка, для всех разное (с кем-то это происходит на второй день беременности, а со мной, например, только через пару лет), ты начинаешь понимать, что что-то изменилось. Вроде маленький ребенок не делает тебя ни старше, ни скучнее, ни умнее, ни ответственней, он сам по себе не делает тебя матерью, то есть не делает этого сразу. Но он порождает какое-то невероятное количество страхов – он простудится, упадет, будет плакать, подавится, испугается, уронит, не будет дышать, устанет, не заснет, заснет невовремя, собьет режим, станет нервным. Эти страхи чисто женские, может, гормональные, может, еще какие-то, но чисто женские. И именно они делают из тебя какого-то другого человека.