— Каждый мнит себя стратегом…
— Видя бой со стороны? — подхватил Женька. — Ну, знаете ли, я достаточно играл в баскетбол, чтобы знать свою команду и видеть, как ей в данной ситуации лучше играть.
А на площадке продолжалась та же медленная распасовка. Вот мяч получил Сергеев. Он был слева от щита, метрах в пяти. Женька знал, что это любимая «точка» Ивана для броска, но поняли это и игроки ЖУ. И едва Сергеев прищурился, прицеливаясь к кольцу, в воздух перед ним взметнулись два тела, преграждая путь мячу. Но Сергеев и не думал бросать. Он неожиданно для всех отдал мяч назад, Тольке Тюленю. Того никто не держал, противники видели, что это для них самый неопасный игрок. Толька подхватил мяч, посмотрел вправо, влево — отдавать было некому, и тогда он спокойно двумя руками снизу метнул мяч в кольцо. Бросок был неожиданным не только для противника, но и для всех зрителей. Сначала никто не понял, что случилось, а потом в воздух взметнулись ребячьи фуражки. Свист и крик вспугнули двух ворон, удобно устроившихся на антенне на крыше школы. Они переполошенно замахали крыльями, высоко поднялись над площадкой, словно пытались понять причину шума, а потом, заложив крутой вираж, заспешили подальше от этого места.
А на площадке продолжалась игра. Подхлёстнутые пропущенным мячом, синие майки кинулись в ответную стремительную атаку. Прорваться под щит им не удалось, и центр нападения решил бросить издали. Но мяч, покрутившись на дужке кольца, отлетел в сторону.
— Торопятся, — резюмировал Женька. — А торопиться нужно не спеша. Поспешность нужна только при ловле блох, — повторил он любимую поговорку отца.
Школьники тем временем повторили ту же самую комбинацию. Снова мяч передали никем не опекаемому Тольке, и тот двумя руками снизу спокойно послал его в корзину. Счёт стал 6:4.
— Ай да Тюлень, — восхищенно проговорил стоявший рядом с Женькой восьмиклассник, и Женька с раздражением покосился на него.
В спешке игроки ЖУ снова потеряли мяч, и все ожидали, что последует передача назад, Тольке Тюленю. Защитник метнулся к нему, но Сергеев и не думал отдавать мяч. Три удара мячом о землю, два шага — и он уже под щитом.
Кручёный бросок — и новый вопль восторга из уст многочисленных школьных болельщиков. Счёт сравнялся.
Женька Курочкин немного помрачнел. Сложные чувства владели им. С одной стороны, симпатии его были на стороне школьников. Как ни говори, всё-таки это была его родная команда. Вместе с этими ребятами он не раз выходил на площадку против хотя бы вот этих самых «жеушников». Поэтому вполне понятно, он желал победы своим. Но, с другой стороны, он ничего не имел бы против того, чтобы школьники проиграли, вернее, даже желал этого. Тогда бы все убедились, что значит Женька Курочкин, и эта выскочка Ира Саенко пожалела бы, что так неосторожно попыталась высмеять его в стенгазете. Кстати, где она? Почему её не видно?
— Тоже мне, комсорг класса, — буркнул он, — даже поболеть за своих не пришла!
— Брат у неё приехал, — спокойно ответила Нина.
— Брат, — продолжал ворчать Женька. — Знаем мы этих братьев! Ещё старая библейская истина гласит: все люди — братья! Бросок, Серёжка! — закричал вдруг он, увидев, что Вьюн прорвался к щиту противника.
Серёжка кинул и не попал. Укоризненно поглядев в сторону Женьки, он заспешил к своему щиту отражать очередную атаку. Игра выравнялась. На каждый удачный бросок одной команды другая немедленно отвечала тем же, и счёт рос очко в очко. Первая половина перевеса никому не дала, и команды ушли на отдых при равном счёте 18:18.
Началась вторая половина. Болельщики не утихали ни на минуту, бурно приветствуя каждый новый успех. Вперёд сначала вырвались школьники, разрыв достиг семи очков. Но потом они сами были вынуждены снизить темп: почти каждый получил по два-три персональных замечания, а Серёжка Вьюн умудрился схватить целых четыре и теперь «висел на волоске». Законы баскетбольной игры суровы и неумолимы: получил пять персональных замечаний — и выходит из игры, а запасных игроков у школьников не было. Команде ЖУ в этом отношении играть было легче — они уже сменили двоих и атаковали теперь со свежими силами. Сергеев вынужден был подсказать своим, чтобы играли осторожнее.
— До конца осталось три минуты! — торжественно объявил секретарь, сидевший за столиком с большим секундомером в руках. И в ту же секунду Серёжка Вьюн, желая выбить мяч у противника, ударил его по руке. Свисток судьи прозвучал для болельщиков школы похоронным звоном. Серёжка, ссутулившись, беспомощно опустив длинные руки, медленно уходил с площадки.
— Всё, — мрачно проговорил Женька, — теперь им четверым против пятерых ни за что не устоять!
Промелькнула мысль: «А может, мне выйти?» Но после секундного колебания он отбросил это желание. «Нет уж, пусть сами справляются. Если бы попросили, тогда бы…» — но он даже не довёл эту мысль до конца — слишком нелепа она была, просить было некому.
Из двух штрафных бросков игрок команды ЖУ забросил только один. Разрыв сократился до трёх очков. Мячом овладели школьники. Они явно тянули время, неторопливо перекидывая мяч друг другу. И вдруг Сергеев, заметив просвет, моментально рванулся вперёд.
— Дай! — крикнул он Тольке Короткову, у которого в это время был в руках мяч, и неожиданно за его спиной увидел подходившую к площадке Ирину Саенко. Она шла своей быстрой, немного подпрыгивающей походкой, а рядом с ней широко вышагивал высокий паренёк в солдатской форме. Ирина держала его за рукава и что-то оживлённо говорила ему, а он молча в такт своим шагам кивал головой. Что-то неуловимо знакомое было в его лице, хотя Сергеев мог бы поклясться, что никогда раньше он его не видел.
«С кем это она?» — неожиданной болью отдалось в сердце.
Сильно пущенный мяч ударился об его руки. Он подхватил его, прижал к груди и сделал несколько шагов. Свисток остановил его.
— Пробежка, — лаконически констатировал судья. — Синие — сбоку!
Сергеев машинально отдал мяч. Он всё ещё смотрел туда, где была Ирина. Она обеими руками поправляла серую шапочку и весело улыбалась. Взгляд её скользнул по площадке, и она увидела его. Лицо сразу стало серьёзным, она потянула за рукав своего спутника, что-то сказала ему, тот кивнул, они повернулись и пошли от площадки. Сергееву показалось, что они шагают по железу — так гулко отдавался в его груди каждый их шаг. А вокруг кипела игра. Синие, воспользовавшись тем, что в команде школьников играло фактически только трое, раз за разом точно посылали мяч в кольцо. Счёт уже был 38:35 в их пользу.
— Играй же, чёрт, играй! — кричал Сергееву Серёжка Вьюн, бегая возле площадки.
Сергеев словно проснулся и отёр лоб. Шли последние минуты игры. Всей командой синие майки столпились под щитом школьников, он один стоял на этой стороне площадки. Вот еще один бросок! Мимо! Мяч, отскочив от щита, оказался в руках Тольки Короткова.
— Толя, пас! — что было силы закричал Сергеев.
И Толька услышал. Мяч, описывая дугу, летел через всю площадку прямо под чужой щит. Сергеев рванулся за ним.
— Уйдёт! — предупреждающе крикнул кто-то.
Но Сергеев его не слышал. «Достану, достану!» — зло билась мысль, и он действительно достал мяч в полуметре от лицевой линии. Бросать по кольцу было неудобно — слишком мало вероятности для попадания, но Сергеев всё же бросил. Он знал, что попадёт, он просто не мог, не имел права не попасть! И когда мяч проскользнул в кольцо, он даже не удивился и не особо обрадовался.
— Ещё оч-ко! Е-щё оч-ко! — скандировали болельщики.
Ещё очко, а идут последние секунды матча, и мяч у противника. Ага, там тоже стали медленно разыгрывать мяч, хотят удержать его подольше, до финального свистка. Вот открылся игрок на левом краю, сейчас туда последует передача. И одновременно со взмахом руки игрока, владеющего мячом, Сергеев кинулся на перехват. Удача! Мяч в руках, и на пути никого! Теперь быстрее под щит, под щит! Остались считанные секунды! Можно бросать! Сергеев подхватил мяч и в высоком прыжке взвился в воздух. В ту же секунду догоняющий защитник с силой толкнул его в спину. Сергеев, не выпуская из рук мяча, выскочил за пределы площадки, боком налетел на столб, поддерживающий щит, и тяжело упал. Свисток судьи прозвучал на секунду раньше свистка секретаря, возвещавшего, что время матча истекло.
