Второй турнир проходил в Глэндэле два года назад. Его организатором выступали купеческие гильдии, и взносы на участие были непомерно велики. В итоге участие в турнире приняли всего двенадцать знатных бойцов, двое из которых были с Лазурных Островов и один из Нового Дунгмара. Победителем все же стал эндердалец – один лучших воинов всех Эпох, легендарный – Отти Брист. Фарух припоминал, как при виде этого виконта у него в душе что-то встрепенулось. В серебряных латах, которые отражали солнечные лучи, с гербом дома Брист на груди, этот могучий воин одним своим видом внушал страхи в сердца своих противников и любовь одиноким (да и не только) дамам. Он был богат, владел обширными землями на юге Альдерфора и ничего не хотел слышать о политике. Отти Брист был верен только своему мечу. За его плечами были блистательные победы, одна ярче другой. Но закат для этого легендарного героя наступил столь же стремительно как и рассвет. Путешествуя из Эрмара в Эридос, Торр Брист стал жертвой разбойников из Гильдии Отверженных. Он унес жизни восьмерых нелюдей, однако один из борхов – крупный и умудренный опытом, сумел вонзить свой кринок ему в сердце. Так закончилась жизнь величайшего бойца Эндердаля – на перепутье дорог, в забытых Единым местах.

Теперь Фаруху предстояло лицезреть третий турнир в своей жизни, и он обещал затмить своим величием все прошлые состязания.

За окном Дивного Пивня уже занимался рассвет. Легкое персиковое зарево раскроило ночное небо надвое, и впервые запах хмеля и пота сменился утренней свежестью. Время барда заканчивается утром, кончаются его слава и овации. Фарух брякнул напоследок лютней и отправился наверх, в свою комнату – которую ему выделил привратник Игнат за двойную плату. Пол в узких коридорах ужасно скрипел и с каждым своим шагом бард чувствовал на себе презрительные порицания спящих за дверями постояльцев. Когда наконец он добрался до своей комнаты на мансарде, силы покинули его в одночасье. Он сбросил с ног сапоги, расшнуровал рубаху, небрежно откинув ее в сторону и остолбенел от увиденного. Посреди пыли и облезших ковров, на низкой перине лежала дочка привратника. Пухлое тело Анли покрывало легкое одеяло, выдавая нескромные формы юной девы. Она лежала на боку, подставив руку под голову, и как-то нагловато обсматривала напуганного Фаруха.

- Чего ты так испугался, певец? – хихикнув, спросила девушка, и одеяло как бы случайно скатилось с ее плеча. – Или женщины не видал?

- Я… - замешкался полукровка, чувствуя, как щеки его наливаются кровью. – Вы, кажется, Анли?

- Да какая разница? – снова усмехнулась она и белые зубки мелькнули на пухлом лице. – Иди сюда и можешь называть меня как хочешь. Я слишком долго тебя ждала здесь, так что теперь тебе от меня не отделаться.

Фаруха это позабавило. Он спрятал поглубже все свои сомнения и, скинув бриджи, последовал совету Анли. Последняя его здравая мысль в эту ночь была такова: «Она еще не знает, что значит дразнить южанина».

Глава 4

Шестилетний виконт Альвер Эмельгем величественно въехал в Ясеневый Город на своем скакуне по имени Кречет. Это имя он дал лошади, когда увидел как птица, пущенная его дядей в Тихолесье, сбила тетерева. С тех пор не было и дня, чтобы юный наследник Тиринбора не думал об охоте. С трех лет он ездил верхом, с пяти уверенно держал лук, а с полгода назад Альвер научился сшибать на скаку яблоко с ограды. «Растет великий граф и настоящий защитник своих земель», - говаривали про него гостившие у отца бароны. «Славный малый, в нем течет кровь его деда».

Рядом с Альвером ехали еще три всадника, прибывшие в столицу на турнир из Елового Бора. Дядя Турин Эмельгем, родной брат князя, верхом на своей Брюзге, смурым вепрем оглядывал уже успевшие примелькаться стены одного из самых величественных городов Эндердаля. Его пышные усы дрожали при каждом шаге лошади, и меч за поясом поплясывал в такт. Следом за бароном на груженой лошади ехал его оруженосец – Брюн Эрнитор. Один из друзей Альвера, сын виконта, он был прекрасным пажом для дяди Турина. Еще одним всадником, прибывшим в Ясеневый Город из графства Тиринбор, был Дит Элторн. Престарелый кастелян Сизого Дола, в бодром расположении духа, с прямой осанкой и улыбкой на устах, приветствовал давно забытую столицу. Ему не полагалось оруженосца, и поэтому кастелян уже в пути был облачен в турнирные доспехи с гербом дома Эмельгем на груди. Дома, которому он служил со времен мятежа Торвина Эмеля.

Все четверо всадников миновали Медные Врата, направляясь в сторону Серебряного квартала, где и планировал квартировать барон Эмельгем. На лугу близ города уже раскинулись шатры, где отдыхали некоторые участники из знатных домов, и не только. Над шатрами теми реяли знамена. Те, кто чтил традиции и устои, предпочитали оставаться на турнирном поле с самого первого и до последнего дня состязаний. Иные же, навроде, Турина Эмельгема, останавливались на постоялых дворах, где их ждала теплая кровать, кружка пенного пива и шкворчащее жаркое кролика. Мастера заканчивали последние приготовления к турниру, подбивая гвозди, натягивая карнизы, расставляя околицы.

Виконт Альвер Эмельгем с восторгом в глазах смотрел на все эти действа, предвкушая, каким будет само состязание. Ему еще никогда в жизни не доводилось бывать на турнире, и он едва упросил отца отпустить его вместе с дядей в столицу. Граф Эмельгем хмурым взором оглядел сына, потом глубоко вздохнул и, потрепав его за волосы, дал свое добро.

Сколько историй о благородных воинах наслушался Альвер от кастеляна Элторна, сколько громких имен он знал, сколько раз он представлял себя на коне и в сияющих доспехах. Его дед, покойный граф Тиринбора, дважды выигрывал турниры - в Дорхеме и Ринте. Он был легендарным воином, крепко сжимающим меч до самых своих последних дней.

Мимо гостей из Елового Бора проезжали роскошно одетые всадники – в шелках и бархате, в дублетах с золотой тесьмой и накидках из лазурного льна. Совсем скоро многих из них Альвер Эмельгем увидит на ристалище, в доспехах и с мечом наперевес. Братья из Ордена Духа и Меча подозрительно глазели как на дворян, так и на простую чернь. Облаченные в синие робы с изображением серебряного меча в круге, эти воины святой веры неустанно исполняли волю их капеллана – Гольвера Милатриса. Каждый из монахов нес свою службу, оберегая жителей Ясеневого Города и гостей от проделок магов, которые по данным Ордена, обязательно должны заявить о себе. Альвер никогда еще не видел магов, да и чем старше он становился, тем сказочнее ему казались истории о людях, способных изменять материю или управлять огнем.

Постоялый двор Золотой Ратник расположился близ главной церкви Ясеневого Города. Владел этим злачным местом глава первой купеческой гильдии – Эдерис Бальмор. Он был состоятельным человеком, умным как говаривали, и дальновидным. Золотой Ратник состоял из трех зданий – гостиничного двора, бань и трактира. Территория была обнесена невысоким плетеным забором, в глубине расположились конюшни, ферма и винные погреба. Здесь пахло медом, вокруг летали стрекозы, а на небольшой лужайке паслись козы.

- Брюн, - подозвал своего пажа Турин Эмельгем и мальчишка тут же оказался подле барона. – Отведи лошадей в стойло. Пусть напоят их, почистят и покормят.

Мальчик кивнул и принялся обходить всадников, забирая у них поводья. Брюн Эрнитор, был прекрасным пажом для дяди Турина – верным, исполнительным и трудолюбивым. Из таких вырастают прекрасные виконты и заботливые хозяева.

- Пропустим по кружечке? – толкнув локтем в бок кастеляна Сизого Дола, игриво спросил Турин Эмельгем. – В этом трактире подается лучшее вино во всем Эшторне.

- Ваше благородие, - откашлялся мужчина, - так турнир ведь завтра. Необходимо быть в форме.

- Дит, - с укоризной глядя на кастеляна, проговорил барон, - неужели ты думаешь, что у тебя есть шанс хотя бы на одну победу? Все мы знаем, что в Эндердале есть сильные и молодые простолюдины. Ваши схватки будут проходить по другим правилам, нежели битва дворян. Обычно чернь жестока, поэтому я рекомендую тебе сдаваться как только представится возможность.