Тем временем на ристалище граф Кристор Флобб снова повалился на пузо, а на трибунах появилась очередная оказия к смеху.

- Да он играет с ним! – выкрикнул кто-то.

- Прекратите этот балаган! – доносилось с трибун. – Негоже так издеваться над дворянином.

- Господа, - обратился к публике князь Амильтон. – Этот дворянин вызвался участвовать в турнире. Так дайте же ему возможность показать на что он способен.

По раскрасневшемуся лицу графа Флобба было видно – теперь он решительно настроен забрать жизнь у обесчестившего его князя. Очередная атака была не столь прямая, однако три удара булавой Людвин Амильтон ловко парировал своей шпагой, после четвертого он показал, что легко способен поразить противника, чиркнув его по спине.

- Предлагаю вам сдаться, ваше высокородие, - проговорил князь. – Пока мы не зашли слишком далеко.

В ответ на это Кристор Флобб прорычал словно лев и снова накинулся на противника. Его гневные удары были неуклюжи и сильны, что давало широкий простор для маневров ловкому князю. Он будто бы кузнечик прыгал вокруг графа, перемещаясь с одного угла арены на другой. В один прекрасный момент, когда владетелю Дорхема наскучила эта игра, он совершил молниеносный кульбит, и булава графа Флобба повалилась наземь. Из правой кисти, которую прикрывала кольчужная перчатка, хлынула кровь. Людвин Амильтон поднял булаву, смерив ее тяжесть в левой руке, и проговорил:

- Сдавайтесь, граф. Прошу вас, я не хочу сегодня крови.

- Когда-нибудь мы с вами еще встретимся, князь, - сквозь зубы процедил Кристор Флобб. - На ратном ли поле, на пиру ли…

Это всего лишь турнир, - пожал плечами князь. - Так вы сдаетесь?

- Сдаюсь, - бросив щит, проговорил владетель Утвиля и спешно ретировался.

Первый день турнира окончился именно этим, странным и потешным боем. Солнце спряталось за кромки ясеней, в которых утопал замок Тиобальдова Мачеха, вотчина дома Легилль. Зрители стали расходиться, кто по домам, иные же ринулись в трактиры, да на ярмарки, дабы пересказать увиденное своим знакомым, да пропустить кружечку-другую. Альвер Эмельгем увидел, что князя Онора уже и след простыл. Члены его Тайного Совета постепенно покидали трибуну один за другим. Знамена знатных домов, чьи представители выбыли из турнира, спускались с древков, водруженных по кругу арены. Из тридцати двух участников осталась ровно половина. Шестнадцать лучших воинов Эндердаля, назавтра из которых останется только восемь. Завтра же начнутся и бои простолюдинов, в которых будет принимать участие кастелян Элторн. Альвер любил старого воина и хотел поболеть за него, однако дядя Турин наказал не отходить от него ни на шаг, а «Дит и сам справится».

Компания, прибывшая в Ясеневый Город из Тиринбора, покидала турнирные поля вместе с другими дворянами, в числе которых был и граф Бертиран. Он уже успел облачиться в легкие одежды оливковых цветов с изящными нашивками.

- Ваш молот не оставил мне шансов, - завидев приближение Торра Бертирана, сказал дядя Турин. – Думал, что рука отнимется.

- Не держите злобы, барон Эмельгем, - улыбнулся владетель Рэйнэбора. – Я вознамерился выиграть этот турнир и приложу все свои усилия, чтобы привезти в Дуболомни победу.

- Думаю, у вас есть все шансы, - пожал плечами Бык. – Однако вы видели как сражался князь Людвин Амильтон?

- Видел, - кивнул граф. – Его высокопревосходительство всегда отличался эпотажностью. Вспомнить только как он вызвал на дуэль сразу трех дунгмарских офицеров на юбилее князя Фогота.

- Сразу трех? – не сдержался Альвер и Торр Бертиран снова улыбнулся.

- Да, Людвин Амильтон, как известно, страх как не любит северян.

- И чем же закончилась эта история?

- После трех кружек эля они стали друзьями, - заключил граф и вмиг посерьезнел. – Барон, - обратился он к Турину. – Не угодно ли отужинать у меня в шатре? Я хотел бы попотчевать вас и загладить свою вину.

- Я ведь не один, - потупив взгляд, ответил Бык. Он покосился на Альвера, затем на своего оруженосца и, наконец, на кастеляна Элторна.

- Альвер может пойти с вами, - бросив на виконта взгляд, проговорил граф. – Остальным же дайте отдохнуть.

- Вы уверены…

- Пускай он идет с нами, - настоял Торр Бертиран.

Так и поступили. Брюн Эрнитор и Дит Элторн удалились, остальные продолжили путь в сторону луга, где раскинулись шатры участников турнира. Шатров здесь после ночи поубавится. Проигравшие бойцы, скорее всего, отбудут в свои владения, либо будут дожидаться окончания турнира в городе. Кое-то уже собирал свой шатер. Альвер Эмельгем заметил, что люди графа Кристора Флобба суетливо бегают взад-вперед.

На лугу располагались шатры всех цветов радуги. Большие и малые, круглые и прямоугольные, двухэтажные и расписные, возле каждого из них реяло знамя господина. Восьмиконечная звезда Фоготов, три корабля Нортингов, грязевой фонтан Амильтонов, три расходящиеся дороги Тандерби. Все эти гербы Альвер учил наизусть еще год назад. Отец придирчиво заставлял сына зубрить геральдику Эндердаля. Поговаривали, что Эстор Эмельгем может назвать абсолютно любой герб знатного дома, как ныне существующего, так и канувшего в Лету давным-давно. Альвер же обладал знанием двадцати-двадцати пяти наиболее знатных и могущественных домов.

Над зеленым шатром Торра Бертирана величественно колыхалось белое знамя с гигантским дубом. Граф поприветствовал стражников, и они отодвинули подол, давая гостям войти внутрь. Шатер был просторным, но скромным. Пахло жареной свининой, вином и розмарином. Свет в лампадках едва только рассеивал сгущающуюся тьму. Где-то в углу кухари готовили ужин, на полу, в груде волчьих шкур спал младший брат графа – Скотт Бертиран. За столом уже ждали два графа – Лори Таэрон, владетель Корнэйла, и Виллан Дортур, хозяин Гранпайла. Первый – в мрачном настроение из-за проигрыша барону Рикмуну. Второй – слишком старый, чтобы дуться на такие мелочи. Они пили вино и жевали соленую конину.

- Господа, - поприветствовал графов Торр Бертиран. – Рад, что вы придерживаетесь достигнутых договоренностей.

Владетель Рэйнэбора, Альвер и Турин Эмельгем присели за стол. Пажи обступили своего хозяина, не успевая подносить вино, свежие овощи и фрукты.

- Скотт! – крикнул Торр Бертиран, и его брат заворочался, кряхтя и что-то причитая. – Садись, негоже задерживать графов.

Толстый Скотт Бертиран поднялся и сел. Он оглядел шатер, протер глаза и, нехотя присоединился к остальным, приказав подать вина.

- Ваш вассал уделал меня, - проговорил Лори Таэрон, и в голосе его звучала досада. Его лысина блестела во мраке, а крючковатый нос отбрасывал забавную тень. – Большое будущее у этого юного барона.

- Эриц Рикмун - один из моих лучших людей, - ответил Торр Бертиран. – Несмотря на свою молодость, он тверд и расчетлив. Не серчайте на него граф, вот увидите, у этого парня большое будущее.

- Досада – это явление временное, - сказал Лори Таэрон. – В моем возрасте пора бы подумать о пасеке, а я все за меч хватаюсь. Передайте барону, что я восхищаюсь его отвагой.

- Вы сами можете это ему передать, - кивнул Торр Бертиран. – Именно Эриц Рикмун поведет мой авангард в бой, в случае непредвиденной ситуации.

- Вы доверите столь ответственный пост молодому барону? – прищурившись, спросил граф Виллиан Дортур.

Было ему лет шестьдесят, а то и больше. Кустистые серые брови угрюмо нависали над столь же серыми безжизненными глазами. Он был сутул и вреден, что тот учитель философии, никому не доверял, хотя Альвер слышал, что и самому графу мало кто верит. Уж больно пронырливым он был. Гербом дома Дортур служила склонившаяся над озером ива.

- Эриц Рикмун уже доказал свою преданность, - перекинув взгляд на Виллиана Дортура, ответил Торр Бертиран. – Он отважен и предан своему делу.

- Путь Единый направит его меч, - проворчал граф Дортур, и его угловатые плечи содрогнулись.

- Сколько воинов вы привели с собой, граф Таэрон? – спросил Торр Бертиран у владетеля Корнэйла.