…Во дворе школы, где учился Абашикка, собралась кучка любопытных учеников. В середине толпы обнаруживался незнакомый никому мальчик-очкарик с красным пластмассовым ведерком в руке. Вокруг него ходил Абашикка, деловито расширяя круг.

– Котенок Лик! Удивительное представление начинается! Уморительные ужимки и прыжки! – кричал он, потрясая своей разноцветной кружкой для завтраков, которую приспособил под сбор монет.

Аккуратик, которому на скорую руку придумали артистический псевдоним Лик, испуганно прижимался ко дну ведра. Левушка тоже казался слегка растерянным.

– Ну давай, Аккуратик, не подведи, – шепнул Абашикка, вытаскивая котенка на свет божий.

– Вы видите простого котенка, – откашлявшись, начал наконец Левушка свою речь, принимая котенка на руки. – Но на самом деле он особенный. Это дрессированный котенок, сбежавший из цирка. Говорят, что котов не дрессируют, сейчас вы сами убедитесь в обратном.

– А что он умеет, ваш Лик? – раздался голос из толпы. – Мой котенок тоже все делает, что я скажу!

– Он умеет писать свое имя! – запальчиво воскликнул Абашикка, не выдерживавший сравнения своего котенка с какими бы то ни было животными. Дети доверчиво ахнули.

– Да ну? – громко удивился даже старшеклассник, случайно затесавшийся в эту компанию малолеток.

– Вот видите, в ведре находятся кубики с буквами. Он из этих кубиков сложит сейчас свое имя, – объяснил Левушка.

– Лик, как тебя зовут? – под смех ребят задал он глупый вопрос котенку. Тот коротко мяукнул, как бы говоря: «Как же достали вы меня!», затем полез в ведро и вытащил оттуда в зубах маленький деревянный кубик. На нем была нарисована большая синяя буква «Л». Ребята захлопали. Не теряя времени, Аккуратик побывал в ведре еще два раза и сложил на асфальте из вытащенных кубиков слово «Лик».

Абашикка победным взором оглядел присутствующих. Звякнув двумя гривенниками, для пущей убедительности брошенными туда заранее Левушкой, он сделал шаг вперед. Толпа же, наоборот, качнулась назад. Зрители, пятясь, начали потихоньку расходиться, опуская глаза.

Напрасно Абашикка, войдя во вкус, кричал, потрясая коробкой карандашей над головой:

– Вот цветные карандаши! Лик сейчас принесет вам любой карандаш! Он знает! Особенно синий!

Через минуту в центре двора можно было увидеть только Левушку, нервно поправляющего очки, растерянного Абашикку и Аккуратика, с любопытством обнюхивающего землю вокруг.

Так никто и не попросил Лика принести его любимый синий карандаш. Злые языки потом утверждали, что на самом деле Лика вовсе зовут не Лик, и что он, конечно, не знает букв, хотя и является необыкновенным котенком – мол, Левушка с Абашиккой научили его вытаскивать синий, потом красный, потом опять синий кубик, раз он так хорошо различает цвета, а в то, что Лик-Аккуратик различает цвета, все почему-то поверили безоговорочно. Но, скажите на милость, почему Лик в таком случае не вытащил сначала букву «К»? Простое совпадение?

Правдой являлось только то, что слово «Аккуратик», пожалуй, котенку было бы трудновато написать без ошибок, пусть даже готовыми буквами, так что его короткий артистический псевдоним, придуманный специально для выступления, пришелся как нельзя кстати. Все остальное, безусловно, сплетни.

Итак, наступил последний день пребывания Левушки в Балагане. Прибежав из школы, Абашикка сразу бросился в их общую комнату. Левушка сидел на кровати и ждал Абашикку.

– Машина еще не приехала? – спросил Абашикка, хотя это было очевидно.

Левушка покачал головой.

– Когда она приедет, надо будет проколоть ей шины, – сказал Абашикка.

Левушка удивленно посмотрел на него и резонно заметил:

– Это не поможет.

Помолчали.

– Эдьиэйка говорит, что меня можно оставить. – вдруг заявил Левушка после короткого молчания.

Абашикка аж подпрыгнул на кровати от удивления.

– А… и… как теперь?

– Только дело в том, что в нашем Балагане должен быть только один старший, и это ты. Но так как по возрасту я старше, мне придется стать старшим. Если останусь. Эдьиэйка говорит, если ты согласишься, меня можно оставить.

Сказав это, Левушка опустил голову и уставился в пол. Абашикка медленно встал с кровати и подошел к Левушке. Он некоторое время молча смотрел на него, взгляд из удивленного стал почти враждебным. Потом легонько ударил его полотенцем по голове и вышел в ванную.

Сложные чувства овладели Абашиккой. В жизни ему еще не приходилось решать таких трудных задач. Опустив голову, он тихо бродил по коридору, пока не столкнулся с Эдьиэйкой. Они молча остановились друг перед другом. Задрав голову как можно выше, Абашикка пытался угадать ее мысли.

– Это правда? – мрачно спросил он наконец.

Эдьиэйка кивнула.

– К тому же в НДД сказали, что если мы возьмем еще одного ребенка, нам выдадут компьютер. – сказала она.

Абашикка испытующе смотрел на нее. Ему было грустно как никогда. Все эти люди готовы были продать его за груду железа.

Он в задумчивости отправился дальше по коридору. Кроме сомнительной привилегии присматривать за малышами в отсутствие Эдьиэйки, право старшего таило в себе много преимуществ. Например, Абашикка выбирал меню на день, наказывал провинившихся, его голос был решающим при совершении всех покупок. Кроме того, он чувствовал особенную близость к Эдьиэйке. Что не могло не тешить его самолюбие.

Думал Абашикка ровно сорок минут. По истечении которых он вернулся в комнату, где недавно оставил Левушку. Там же находилась и Эдьиэйка. Он оглядел их, улыбнулся и сказал:

– Я согласился не потому, что хотел компьютер… Вернее, не только поэтому. – поправился он. – Мне ведь было скучно, а с Левушкой веселее. Мы будем вместе играть.

Так началась новая жизнь Балагана. Веселье, за которое Абашикка заплатил столь непомерную цену, действительно началось с приходом Левушки.

Во-первых, компьютер. Во-вторых, голоса. Но давайте обо всем по порядку. Компьютер, конечно, Балагану не выдали, просто выделили деньги. Эдьиэйка долго ходила за ними в НДД и банки. Кажется, без особенного успеха. Вместо денег давали какие-то бумаги с печатями и просили потом обязательно предъявить другие бумаги – о приобретении компьютера. Пришлось долго ходить по городу в поисках подходящего магазина. Наконец, один магазин согласился вместо денег забрать бумажки и выдать компьютер на означенную сумму.

– Мальчики, этим уже будете заниматься вы, – сказала как-то Эдьиэйка за ужином. – Завтра после уроков идем выбирать компьютер.

– Ураааа!!! – закричали все разом.

…Компьютеров в магазине имелось три вида: Дурик, Дурон и Дурище. На самый мощный, Дурище, чуть-чуть не хватало денег, точнее, цифр в бумажке, выданной банком. После покупки Дурика, самого простого и маломощного, оставались еще деньги на: коврик для мыши, колонки для прослушивания музыки, и может быть, даже на модем для того, чтобы войти в интернет. Но можно было выбрать более сильный и быстрый Дурон и ничего больше не покупать. Ребята так и сделали.

– На этом можно играть в классные игры, он почти не тормозит! – возбужденным шепотом поведал Абашикка Левушке, отведя его в сторону. – Обойдемся без коврика, а колонки потом попросим у Эдьиэйки, они дешевые! Ну, а модем придется отложить до лучших времен.

На правах старшего – простите, бывшего старшего – он привык говорить так, как будто он единолично решал все. Абашикка делал выбор всегда очень быстро, и надо заметить, часто довольно удачно, а его решительности в торговых делах даже Эдьиэйка порой удивлялась.

– Да, лучше мы возьмем этот, – неуверенно согласился Левушка, подходя обратно к прилавку, хотя сердце его склонялось в сторону более дешевого Дурика и будь его воля, он бы выбрал комп, на котором можно слушать музыку и главное, залезать в интернет, а не крутиться бесконечно в мясорубке отвратительных войн. Он был очень миролюбив и слегка прижимист по природе своей. И довольно музыкален. Но об этом позже.