– Нет.

– Тогда что ему мешало?..

– Не знаю. Наверное, он считал, что моя мать ему не ровня… Потом тетя показала мне другие письма мамы, которые сохранились. Он очень хотел сына. Если бы я родилась мальчиком, он бы женился…

– Нет, – ровным тоном произнес Мальбер, – не женился бы. Не мучайте себя, мадемуазель.

– Вы думаете?.. – нерешительно начала Луиза, но по ее взгляду доктор угадал, что ей в голову приходило то же самое.

– Когда человек хочет жениться, он делает это без всяких условий, – усмехнулся ее собеседник. – Я правильно понимаю, этот господин вспомнил о вашем существовании через двадцать лет после того, как вы появились на свет?

– Через двадцать один год.

– А что мешало ему сделать это раньше?

Щеки Луизы порозовели, она еще сильнее стиснула сумочку, которая лежала у нее на коленях.

– Я не знаю… После гибели матери его обвинили в убийстве, потом оправдали… Он уехал за границу, много путешествовал… два раза был женат…

«Ясное дело, от безутешности», – язвительно подумал Мальбер.

– Недавно он снова овдовел… Законных детей у него нет, и… Словом, он решил удочерить меня и оставить мне все свое состояние.

В комнате наступило молчание, и было только слышно, как на улице беззаботно чирикают птицы да где-то наверху, за толстыми стенами, вопит какой-то человек. Но крик вскоре стих.

– Подведем итоги, и поправьте меня, пожалуйста, если я что-то не так понял, – негромко начал Мальбер. – Ваша мать – француженка, отец – русский. Когда вы родились, мать отдала вас на воспитание своей сестре. В какой-то момент в жизни вашего отца возникает эта Надин, и ваша мать погибает. У следствия много подозрений, но, очевидно, доказать они ничего не сумели. Вы долгое время жили в неведении, но тут появляется ваш отец и сообщает, что удочерит вас и оставит вам все деньги. Что именно вас беспокоит, мадемуазель?

Он увидел, как сжались губы девушки, и стал с любопытством ожидать ответа.

– Если он убил мою мать, то я не хочу его денег, – сдавленно промолвила Луиза. – И знать его тоже не желаю.

Доктор Мальбер вздохнул и потер подбородок.

– О какой именно сумме идет речь?

– Если считать на франки, то это несколько миллионов.

Доктор впал в задумчивость. Он придерживался мнения, что большинство людей готовы продать своих близких не то что за несколько миллионов, но и за гораздо более скромную сумму; а тут, похоже, налицо был совершенно иной случай, и Мальбер не был уверен, что у его собеседницы это временная блажь или пустые слова.

– Если он убийца, для меня его деньги ничего не значат, – упрямо повторила девушка. – Я бы жила так, как раньше, с теми, кого считала моими близкими и кто никогда меня не обижал… а теперь… Я все время думаю, он убил мою мать или не он… Эта мысль отравляет всю мою жизнь, понимаете? Я даже видеть его спокойно не могу…

– Вы пытались поговорить с ним на эту тему? – прищурился доктор.

– Конечно! – вскинулась Луиза. – Он был крайне недоволен тем, что тетя мне рассказала об убийстве моей матери… Сам он лишь мельком упомянул, что она погибла в результате несчастного случая.

– Боюсь, мадемуазель, убийство и несчастный случай – вовсе не одно и то же, – серьезно промолвил доктор. – Что еще он вам рассказал?

– Когда я напрямик спросила его, не он ли убил мою мать, отец начал клясться, что он тут ни при чем, – сказала девушка. – Но ведь он не мог сказать иначе, верно?

– Вы ему не поверили?

Луиза замялась.

– Я узнала, что его родная сестра сейчас живет в Париже, – проговорила она наконец. – Я пошла к ней, чтобы… чтобы задать несколько вопросов. Я сообщила ей, кто я, и объяснила, зачем пришла. Она сказала буквально следующие слова: «Боюсь, я ничем не могу вам помочь. Серж мерзавец, и я уже много лет с ним не общаюсь». Но от нее я все же кое-что узнала. В убийстве подозревали отца, Надин и их слуг. В высшем обществе считали, что убил либо он, либо она, а слуги тут ни при чем, на них просто пытались свалить всю вину. Когда отца арестовали, он упирался до последнего, оскорблял следователей и вообще вел себя очень вызывающе. Он так и не признался, что у него была связь с моей матерью и что Надин тоже была его любовницей. – Луиза сглотнула, на ее лице появилось потерянное выражение. – Когда на следствии зашла речь обо мне, отец заявил: у него нет никаких детей, все это чистая ложь. Его родные и родственники Надин писали письма императору, умоляли его прекратить это дело, но тот не пожелал вмешиваться. Вся эта история, слухи, которые ее сопровождали, газетные статьи очень плохо сказались на имени семьи и особенно – на репутации моего отца. Многие родственники поссорились с ним или вообще прекратили общение… Тут я не выдержала и спросила, считает ли сестра его убийцей. Она пожала плечами и ответила, что ее бы это не удивило, но никаких доказательств у нее нет, как нет и доказательств обратного. С тем я и ушла. Позже я решила найти Надин и поговорить с ней. Тут я узнаю, что она, оказывается, уже больше года находится у вас… Скажите, доктор, почему она сошла с ума?

– Считается, что люди сходят с ума по двум причинам: либо из-за жизненных потрясений, либо по причине наследственности, – спокойно ответил доктор.

– А мадам Белланже?..

– Мне ничего не известно о ее родных, которые страдали бы тем же недугом.

– Тогда получается, что… – Луиза закусила губу. – И какое же потрясение привело ее сюда? Я хочу сказать, она была богата, у нее был муж, который души в ней не чаял… Знаменитый драматург, а теперь еще и директор театра…

– Думаю, я могу вам кое-что сообщить, тем более что вы все равно рано или поздно об этом узнаете, – усмехнулся Мальбер. – Первые признаки болезни появились у мадам Белланже еще несколько лет назад. Она начала заговариваться, беседовала с невидимым собеседником по-русски, потом заливалась слезами и швыряла вещи в пустоту. Мсье Белланже очень любил свою супругу, но в конце концов ее поведение стало его тяготить, а тут как раз подвернулась молодая актриса, которая играла одну из второстепенных ролей в его пьесе. Мсье Белланже не выдержал соблазна и завел с ней интрижку, но вы сами понимаете, что в нашем мире такие вещи незамеченными не проходят. Само собой, мадам Белланже обо всем рассказали, и через некоторое время она бросилась на соперницу с ножом.

Кровь отхлынула от щек Луизы.

– С ножом? Боже мой…

– Вам это что-нибудь говорит?

– Да, моя мать… Ее зарезали.

– Ну, в этот раз все обошлось – подоспели слуги, нож у мадам Белланже отобрали, но в пылу борьбы она успела пораниться. После этого с ней случился тяжелейший нервный припадок, она фактически стала невменяемой. Через несколько дней муж привез ее сюда. – Доктор Мальбер пролистал несколько страниц в папке, лежащей перед ним на столе. – Он рассказал мне кое-что о ее семье и о ее первом муже, который много пил и в конце концов умер, не дожив до сорока лет. Насколько я понял, Надин уверяла Белланже, что она была крайне несчастна и в прошлой жизни ее окружали одни исчадия ада. Однако Белланже и словом не упомянул о том, что его супруга оказалась замешана в такой истории с убийством.

– Скажите, доктор, – несмело начала Луиза, – а она могла сойти с ума из-за воспоминаний о том, что сделала когда-то? Я хочу сказать, если это она убила мою мать… Она ведь может как-то выдать себя? Проговориться или как-нибудь еще…

«Ну конечно, – мелькнуло в голове у доктора, – если убийца – Надин, тогда можно согласиться на удочерение и тратить деньги новоявленного папаши без всяких угрызений совести». И еще он поймал себя на мысли, что вся эта история уже начала его немного утомлять.

– То есть вы пришли сюда, собираясь задать мадам Белланже вопрос, является ли она убийцей? – произнес он вслух. – Боюсь вас разочаровать, мадемуазель, но такими методами вы ничего не добьетесь. Чтобы узнать, что там на самом деле произошло, надо поехать на место преступления, найти тех, кто вел это дело, разговорить свидетелей, если они все еще живы… Не забывайте, что с тех пор прошло уже двадцать лет, то есть ваши шансы докопаться до истины практически равны нулю. К тому же речь идет о чужой стране. Их языка, судя по всему, вы не знаете… Сколько хлопот, столько сложностей, и ведь нет никакой гарантии, что вы добьетесь хоть какого-то результата…