12. Наконец наступила ночь, в которую заговорщики в вместе должны были оказаться в карауле, онн радовали* взаимной верности, испытанной в течение стольких дней. Нико! не остановил ни етрах, ни ожидание: такая уж была у всех hj ненависть к царю, или верность друг к другу] 13. Итак, ol стояли у дверей зала, где пировал Александр, чтобы по око| чании пира отвести его в спальню. 14. Казалось, сама судь( подтолкнула развеселившихся гостей к обильной выпивке, в[ мя проходило в застольных играх. Между тем заговорщики радовались, что им предстоит напасть на сонного царя, то ощ садись, как бы пир не продолжился до утра. 15. Ведь на pacniJ те предстояло встать в караул другим, а их очередь должн| была наступить только через 7 дней; вряд ли можно было \ц деяться, чтобы в течение этого времени все заговорщики oq лись верны. 16. Пир кончился, когда уже рассвело, и загов( щнки встретили царя, радуясь, что приблизилось время ществить злодейский замысел. Вдруг какая-то женщина, с| тавшаяся безумной и обычно пребывавшая при дворе (гово| ли, что она по какому-то наитию предсказывает будущее), бежала к выходившему царю и загородила ему дорогу. С яви! беспокойством на лице она стала убеждать его вернуться на п( 17. Царь шутливо ответил, что боги подают ему благой соц и, вернув друзей, пробыл на пиру почти до второй стражи п\ 180
18. Уже другие люди из когорты подошли к караулу, чтобы встать «а часах у дверей, но заговорщики продолжали стоять, хотя время их службы уже прошло: так упорна надежда, затмевающая все чувства человека/ 19, Царь, обратись к ним благосклоннее, чем когда-либо, велит им уйти отдыхать, так как они простояли всю ночь. Дав каждому по 50 сестерциев, он еще похвалил их за то, что они продолжали стоять на карауле и после смены.
20. Итак, обманувшись в своих надеждах, они расходятся по домам; тем не менее оии стали дожидаться ночи следующего своего дежурства. Но Эпимен, либо внезапно переменив свое намерение из-за царской милости, выделившей его среди прочих, либо убедившись, что сами боги препятствуют задуманному, открывает все, что подготовлялось, своему брату Эврилоху, хотя раньше не хотел посвящать его в свои планы. 21. У всех еще была свежа в памяти казнь Филота. Поэтому Эврилох берет брата за руку и приходит с иим к царскому двору. Вызвав телохранителей, он уверяет, что принес весть, важную для безопасности царя. 22. И само время, когда они пришли, и их явное душевное волнение, и унылый вид одного из братьев наставили дежуривших у царских покоев Птолемея и Леониата подняться. Отворив двери и внеся огонь, они будят Александра, крепко спавшего после попойки. Понемногу собравшись с мыслями, царь спрашивает, с чем они пришли. 23. Эврилох не медля сказал, что боги не совсем отвернулись от его дома, так как брат его хотя и осмелился было на бесчестный поступок, во затем раскаялся и решил сам сделать важное донесение: иедь на минувшую иочь был назначен переворот; вдохновителями этого преступного замысла были те, кого царь меньше псего мог подозревать. 24. Затем Эпимен рассказал все по порядку и назвал имена заговорщиков. Известно, что Каллнсфен не был упомянут как участник заговора; он якобы только охотно слушал речи молодых людей, поносивших и осуждавших царя. 25. Некоторые добавляют, что, когда Гермолай жаловался па понесенное от царя наказание, Каллисфеи советовал юношам помнить, что они уже взрослые. Трудно было понять, сказано ли это, чтобы утешить наказанного розгами, или, напротив, чтобы еще больше распалить его гнев.
26. Царь совсем стряхнул с себя сон, так как опасность, от которой он избавился, ясно предстала перед его глазами. Он сразу наградил Эврилоха 50 талантами и богатым имуществом коего Тиридата и простил его брата даже раньше, чем тот просил о помиловании. 27. Руководителей же заговора, и в " м числе Каллисфена, он приказывает схватить и держать под сетом. Когда их привели к царскому двору, царь спал; устав попойки и ночных бдений, он проспал весь день и всю следую-'ю ночь. 28. А на следующий день он созвал многолюдный нет, на котором присутствовали отцы и ближайшие родственники тех, чье дело рассматривалось; они не были спокойны и
за свою судьбу, так как, по македонскому обычаю, они должн;.. были погибнуть, поскольку все, кто состоит в кровном родстве с виновным, обречены на смерть. 29. Царь приказал привести обвиняемых, кроме Каллисфена, и они без промедления признались в том, что замышляли. 30. Когда все стали их бранить, то сам царь спросил их, в чем его вина, толкнувшая их на такое преступление.
ГЛАВА 7
1. Все были в оцепенении, один Гермолай сказал: «Раз ты спрашиваешь о причинах, будто не знаешь их, то я отвечу: мы решили убить тебя потому, что ты стал обращаться с нами пг как со свободнорожденными, а как'с рабами». 2. Первым гм всех вскочил его отец Сопол; называя его отцеубийцей и зажи мая ему рот, он сказал, что не стоит слушать человека, теря щего рассудок от преступления и зла. 3. Царь, прервав or велит Гермолаю говорить то, чему он научился у своего наста ника Каллисфена. Гермолай продолжал: «Я воспользую твоей милостью и скажу, чему меня научили мои несчаст 4. Сколько македонцев, несмотря на твою жестокость, остало в живых, особенно людей не простой крови? Аттал, Филот, Па менион, Линкест Александр и Клит, когда надо бороться с вр гами, живут, стоят в строю, прикрывают тебя щитами, пол чают раны ради твоей славы, ради победы. 5. Им ты возд великую благодарность. Один обагрил своей кровью твой ст другой умер мучительной смертью; вожди твоих войск, подн тые на дыбу, стали веселым зрелищем для персов, которых о" же некогда победили. Парменион, при помощи которого ты свое время убил Аттала, умерщвлен без суда. 6. Ты совершае по очереди казни руками несчастных людей, а недавних испо нителей убийства ты приказываешь умертвить другим». 7. Т все разом закричали на Гермолая; отец выхватил меч и, б сомнения, зарубил бы сына, но царь удержал его; он велел Гер молаю говорить и просил, чтобы все терпеливо слушали, как он сам умножает причины своего наказания.
8. Когда царь с трудом утихомирил присутствующих, Гермо лай снова заговорил: «Как великодушно ты позволяешь говп рить юнцам, неискусным в речах! А голос Каллисфена заглушён стенами тюрьмы, потому что этот человек умеет говорит!. 9. Почему же его не приводят, хотя слушают даже сознавши \ ся? Значит, ты не только боишься слушать свободный голос н винного, но и не выносишь его вида. Я утверждаю, что он ничо не делал. 10. Здесь находятся те, кто вместе со мной замышлл ли прекрасное дело, но никто из нас не скажет, что Каллисфен был нашим сообщником, хотя он давно уже осужден на смерть справедливейшим и великодушнейшим царем. 11. Вот каков» награда македонцам: их кровь ты проливаешь как ненужную и грязную! Твои 30 тысяч мулов возят захваченное золото, тогД1 как воинам нечего увезти домой, кроме никому не нужных inp.i
мов. 12. Однако все это мы могли сносить, пока ты не забыл пас ради варваров и не надел на нас ярмо новых обычаев. Тебе нравятся персидские одежды и персидский образ жизни. 1'илходит, мы хотели убить персидского царя, а не македонского. Тебя мы преследуем по праву войны как перебежчика. 13. Ты чахотел, чтобы македонцы бросались перед тобой на колени и приветствовали тебя как бога; ты отрекся от своего отца Филиппа; а если бы кто из богов был выше Юпитера, ты пренебрег (пл и Юпитером. 14. Ты удивляешься, что мы, свободные люди, не можем терпеть твоей гордыни. Чего ожидать от тебя нам, которым предстоит без вины умереть или — что тяжелее смерти—жить в рабстве? 15. Ты же, если еще можешь исправиться, сядешь многим обязан мне. Ведь от меня ты впервые узнал, чего не могут выносить свободнорожденные. Пощади же их, не |шягчай мучениями их одинокой старости. А нас прикажи унести, чтобы мы своей смертью обрели то, чего хотели добить-|wi твоей*.
ГЛАВА 8
1. Так говорил Гермолай. Царь же в свою очередь сказал: 1«М.ое терпение доказывает, сколь ложно то, что он говорил, Подражая своему учителю. 2. Я выслушал его признание в величайшем преступлении и заставил выслушать вас, будучи (убежден, что когда я позволю говорить этому разбойнику, то |ои обнаружит всю свою злобу, которая побуждает его убить Ниепя, хотя ему следовало бы почитать меня наравне с отцом. 13. Совсем недавно, когда он дерзко вел себя на охоте, я велел гш наказать по отцовскому обычаю, идущему от древнейших македонских царей. Так и должно быть: воспитатели наказывают своих воспитанников, мужья — жен, мы даже позволяем 1аоам сечь господских детей такого возраста. 4. Вот в чем моя 1'гтокость, за которую он хотел мне отомстить злодейским .оийством. А сколь милостив я к тем, кто предоставляет мне шн-гупать по моему разумению, вы сами знаете: упоминать об -л излишне. 5. Клянусь богами, менее всего меня удивляет, Гермолай не одобряет наказания убийц: ведь он сам заслу-то же самое. Превознося Парменнона и Филота, он ста-ся оправдать себя. 6. Что касается Линкеста Александра, -кды строившего нротив меня козни, то оба раза я прощал Даже когда он снова был изобличен, я два года воздержи-
