В этом отношении характерна записка, адресованная в Моссовет в апреле 1921 года: «Ивану Ивановичу Скворцову (Степанову) прошу устроить под Москвой летний отдых, по возможности с огородом.
Напомнить мне»[27].
Заметив, что заместитель управляющего Центральным статистическим управлением А. И. Хрящева постоянно присутствует на заседаниях Совнаркома, которые начинались в то время в 8 1/2 часов вечера и кончались в 1–2 часа ночи, Владимир Ильич пишет во время заседания записку секретарю: «Если Хрящева далеко живет и пешком ходит, то ее жалко… Объясните ей, что в дни, когда нет вопросов статистики, можно раньше уходить и даже не ходить». И, повидимому, опасаясь, что это может обидеть Хрящеву, прибавляет: «При случае и тактично»[28].
Такие записки обычно писал Владимир Ильич на маленьких листочках блокнота, их было множество, но, пожалуй, еще больше было устных указаний Владимира Ильича секретарю: позвонить такому-то работнику, выяснить возможность помощи, конкретно договориться и известить нуждающегося товарища.
На одном из заседаний Совета Труда и Обороны управляющий ЦСУ тов. Попов внес вопрос о том, чтобы в его распоряжение дали легковую машину. Решили машину ему дать. Но после заседания Владимир Ильич сказал мне; «Конечно, машину ему дать надо, но такие вопросы на заседание СТО ставить не надо. Товарищи часто бывают беспомощны в вопросах устройства своего быта, им надо помочь, они перегружены, им не до того, а Вы должны об этом заботиться. Вы должны быть матерью, сестрой, нянькой каждого наркома».
И действительно, частенько он мне поручал такую заботу и собственноручно написал даже формальный приказ о том, что я должна заботиться о здоровье народного комиссара продовольствия А. Д. Цюрупы, следить за его питанием, отдыхом, чтобы он во-время уехал в санаторий и слушался предписания врача.
В одном письме к Цюрупе Владимир Ильич писал: «…Вы становитесь совершенно невозможны в обращении с казенным имуществом»[29]. Под казенным имуществом Владимир Ильич подразумевал здоровье нужного работника. Настаивая на длительном лечении кого-либо из товарищей, Владимир Ильич говорил, что надо его направить на капитальный ремонт.
По инициативе Владимира Ильича была создана столовая Совнаркома. В стране был голод. Руководящие работники питались разве что немногим лучше, чем все. Случилось, что во время заседания Совнаркома один из членов Совнаркома упал в обморок. Вызванный врач констатировал, что основной причиной обморока является голод. Вскоре после этого Владимир Ильич сказал мне: «Присмотритесь к товарищам. Некоторые так отощали, что имеют просто невозможный вид. Организуйте столовую первоначально человек на 30 и включите туда наиболее отощавших, наиболее изголодавшихся». Столовую организовали в Кремле, в помещении так называемого «Кавалерского корпуса» и включили в нее сначала 30 человек. Постепенно столовая расширялась. Впоследствии она была выведена из Кремля и перешла в ведение Лечсанупра Кремля.
Лечебная комиссия ЦК также была создана по инициативе Владимира Ильича. Частенько бывало, что тот или другой товарищ переработается так, что врачи настаивали на немедленном отдыхе и лечении. Владимир Ильич в таких случаях требовал неуклонного исполнения предписания врача. Но заработавшемуся товарищу казалось, что он незаменим, уйдет в отпуск — работа встанет, революция погибнет. Врачей не слушались, растрачивали силы и здоровье. В. И. Ленин тогда проводил отпуск этому товарищу решением Политбюро и поручал секретарю ЦК добиваться исполнения, т. е. отъезда в отпуск и лечения больного товарища.
Добиться этого по большей части бывало трудно, с таким увлечением, так беззаветно работали люди. Забота об этом отнимала время и обременяла секретариат ЦК партии. Тогда Владимиром Ильичем и была создана Лечебная комиссия ЦК.
* * *
В. И. Ленин обладал в высшей степени чувством юмора. Он любил смех, часто смеялся, раскатисто и заразительно. Когда на заседаниях смеялся Владимир Ильич, — невольно смеялись все. Часто слышался его смех из кабинета во время приема кого-либо из товарищей. Всегда Владимир Ильич был бодр и жизнерадостен. Это создавало огромный подъем в работе, и, несмотря на строгую требовательность Владимира Ильича и крайнюю, иногда до предела, напряженность рабочего дня, работа около Владимира Ильича всегда была для нас праздником.
Став председателем Совнаркома, Ленин остался таким же простым и скромным, каким был живя в эмиграции. Так же скромен был его быт. Никогда не существовало противоречия между личной жизнью Ленина и теми идеями, которые он проповедовал. Личное и общественное гармонически в нем сочеталось.
Ленин был человеком с кристально чистым сердцем, глубоко принципиальный и строго требовательный к себе в большом и малом. Надежда Константиновна рассказывала, что даже при решении сугубо личных вопросов Владимир Ильич спрашивал себя: «Что скажут об этом рабочие?»
Ленин был очень привязан к своей семье и с большой нежностью и заботливостью относился к своей жене Надежде Константиновне и сестре Марии Ильиничне.
После Октябрьской революции, с переездом Советского правительства в Москву, Мария Ильинична жила в квартире Владимира Ильича, которого безгранично любила, и была ему близким другом. В эти годы мы ежедневно виделись с ней. Мария Ильинична рассказывала мне, как заботился о ней Владимир Ильич. В сырую погоду проверял, надела ли она калоши, если видел ее утомленной, спрашивал, не очень ли она «переустала». Однажды во дворе Кремля я встретила Владимира Ильича и Марию Ильиничну на прогулке. Мы с Марией Ильиничной затеяли игру в снежки. Веселая игра продолжалась до тех пор, пока мои снежки не засыпали воротник Марии Ильиничны. Владимир Ильич подошел к ней и заботливо стряхнул снег, чтобы он не попал ей за воротник. Когда Надежда Константиновна болела, Владимир Ильич сам наблюдал за ее лечением. Иногда во время заседания Совнаркома Владимир Ильич просил меня навестить Надежду Константиновну, узнать, не нужно ли ей чего-нибудь, и, чтобы не беспокоить ее звонками, давал мне ключ от квартиры.
Ленин очень ценил дружбу и умел сильно привязываться к людям. Но никакая привязанность не могла помешать ему навсегда и резко порвать с теми, кто изменял делу рабочего класса и становился ему идейно чужд. Так порвал он с Мартовым, с которым дружил с юности, с Плехановым, Потресовым и другими. Но неправильно было бы думать, что это давалось ему легко. Тяжело переживал Владимир Ильич разрыв с ранее близкими ему людьми.
* * *
Летом 1918 года иностранные военные интервенты при поддержке русских белогвардейцев захватили три четверти территории Советской России. К августу Советская республика была окружена огненным кольцом фронтов. В эти тревожные дни внешняя и внутренняя контрреволюция, в бешеной ненависти к Советской власти, организовывала заговоры и террористические акты против ее вождей, пытаясь обезглавить революцию и тем погубить ее.
30 августа утром в Петрограде был убит председатель Петроградской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией тов. Урицкий. В тот же день вечером в Москве был ранен В. И Ленин.
Летом 1918 года Московский Комитет партии каждую пятницу организовывал митинги на фабриках и заводах, на которых обыкновенно выступал и Владимир Ильич. 28 августа В. И. Ленин получил две путевки от МК РКП(б) для выступления в Басманном (ныне Бауманском) районе Москвы в здании Хлебной биржи и в Замоскворецком районе на заводе бывш. Михельсона (ныне завод имени Владимира Ильича) В связи с получением сообщения об убийстве Урицкого Московский Комитет партии вынес решение о том, чтобы Владимир Ильич временно воздержался от выступлений на митингах. Но В. И. Ленин все-таки поехал на массовые собрания; выступив в Басманном районе, Владимир Ильич сразу же направился на завод бывш. Михельсона.