Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Существование священных рощ, вкратце упомянутое Тацитом, по-видимому вновь указывает на взаимопроникновение кельтской и германской культур, и, в частности, на знакомство германцев с друидической традицией. Особенно почитались рощи дубовые, поскольку считалось, что дуб притягивает к себе молнии, а следовательно находится под покровительством богов-громовержцев — сперва Тиваза, а после его ухода «на пенсию» Доннара-Тора. Наконец, дуб ассоциировался с одним из важнейших мифологических архетипов индоевропейцев — Мировым Древом, известном многим народам на пространстве от древнего Ирана до Галлии.

Рощи использовались и для жертвоприношений, включая человеческие. Вновь дадим слово Тациту, повествующему о союзе племен с общим названием свебы:

«...В установленный день представители всех связанных с ними по крови народностей сходятся в лес, почитаемый ими священным, поскольку в нем их предкам были даны прорицания и он издревле внушает им благочестивый трепет, и, начав с заклания человеческой жертвы, от имени всего племени торжественно отправляют жуткие таинства своего варварского обряда. Благоговение перед этою рощей проявляется у них и по-другому: никто не входит в нее иначе, как в оковах, чем подчеркивается его приниженность и бессилие перед всемогуществом божества. И если кому случится упасть, не дозволено ни поднять его, ни ему самому встать на ноги, и они выбираются из рощи, перекатываясь по земле с боку на бок. Все эти религиозные предписания связаны с представлением, что именно здесь получило начало их племя, что тут местопребывание властвующего над всеми бога и что все прочее — в его воле и ему повинуется».

Что на самом деле происходило в священных рощах неизвестно, германцы предпочитали не распространяться перед чужеземцами о своих религиозных таинствах, а если кто из римлян и побывал в лесном святилище, то явно не по своей воле и в качестве жертвы. Однако, мы можем предположить, что увидеть в священной роще сонм идолищ, коим приносились кровавые подношения, мы вряд ли смогли бы, и вот почему.

Вернемся к Тациту и его пассажу о невозможности «придать богам какие-либо черты сходства с человеческим обликом» — согласно большинству римских источников, древние германцы действительно считали, что создание статуй или любых антропоморфных изображений божественных сущностей несовместимо с потусторонней природой богов.

Действительно, первые (и до времени последние), достоверные изображения богов германского пантеона мы видим на норвежских и шведских скалах — уже обсуждавшиеся выше петроглифы бронзового века. Затем наступает перерыв почти на тысячу лет. Нет никаких следов каменных фигур или рельефов, германская религиозная скульптура появляется только в начале Темных веков, и достигает пика во времена расцвета дохристианской Скандинавии.

Но отдельные примеры деревянных священных фигур до нашего времени все-таки дошли, и мы вновь обязаны находкам болотам, а именно торяфникам в Брааке, Восточный Гольштейн. В 1946 году там были обнаружены две крупные антропоморфные фигуры, выполненные из ветвей дуба, известные как «Götterpaar von Braak», «Божественная чета из Браака».

Датируются статуи приблизительно пятым веком до нашей эры. Мужское и женское божества с сильно стилизованными половыми признаками, фигуры высотой 2,8 и 2,3 метра соответственно. Они лежали в торфе рядом с толстым слоем пепла и разбитой керамики, следами неких ритуальных действий. Идентифицировать божеств не получилось, равно и неизвестно, отчего они были захоронены в болоте; судя по всему, «Божественная чета» как-то относилась к культу плодородия и женская статуя вполне может отождествляться с неоднократно упоминавшейся Нертой. Не исключено, что по мере старения (гниения) дерева статуи теряли божественную силу и заменялись новыми, а предыдущие отправлялись в торфяник.

Это лишь догадки, ничем не подтвержденные — машины времени у нас нет, и слетать в Гольштейн двух с половиной тысячелетней давности никак не получится. Но одно мы уяснили твердо: религиозная скульптура предримского железного века у германцев существовала и была объектом поклонения. Затем, по неясным причинам, она или исчезла, или заместилась чем-то иным, предположим, перенятым у кельтов почитанием деревьев.

А классические «идолы» появляются лишь тысячелетие спустя. Общеизвестна история о гонениях на христиан готского короля Атанариха. Согласно ранневизантийскому историку Эрмию Созомену, «...Атанарих приказал Вингурику истребить христианскую веру в готских землях. <…> Вингурик торжественно провез перед шатром, который служил христианам церковью, идола на колеснице; те, кто поклонились ему, были отпущены, а оставшихся загнали в шатёр и сожгли заживо».

Впрочем, это совсем другая история и другая эпоха.

Жрецы, тотемизм, гадания

Если в ранних римских источниках встречаются упоминания о женщинах-жрицах, то затем роль женщин в религиозной жизни германцев заметно снижается. Однако, во времена расцвета Рима, женщины стояли на первых ролях в религиозной жизни варваров.

Юлий Цезарь в «Записках о Галльской войне» (I:50) упоминает о невероятно архаичном обычае свевов, согласно которому гадания и определение воли богов находилось в руках женщин — матрон (у Цезаря — «matres familiae»); что безусловно подтверждает сведения о пережитках матриархата у германцев в то время.

«...Цезарь стал спрашивать пленных, почему Ариовист уклоняется от решительного сражения; они объяснили это тем, что, по существующему у германцев обычаю, их замужние женщины объясняют на основании метания жребия и предсказаний, выгодно ли дать сражение или нет; и вот теперь они говорят, что германцам не суждено победить, если они дадут решительное сражение до новолуния».

Предоставим слово историку Страбону, современнику Цезаря. В сочинении «География», сохранившемся почти полностью, мы так же встречаемся с женщинами-жрицами:

«...Передают, что у кимвров существует такой обычай: женщин, которые участвовали с ними в походе, сопровождали седовласые жрицы-прорицательницы, одетые в белые льняные одежды, прикрепленные [на плече] застежками, подпоясанные бронзовым поясом и босые. С обнаженными мечами эти жрицы бежали через лагерь навстречу пленникам, увенчивали их венками и затем подводили к медному жертвенному сосуду вместимостью около 20 амфор; здесь находился помост, на который восходила жрица и, наклонившись над котлом, перерезала горло каждому поднятому туда пленнику. По сливаемой в сосуд крови одни жрицы совершали гадания, а другие, разрезав трупы, рассматривали внутренности жертвы и по ним предсказывали своему племени победу. Во время сражений они били в шкуры, натянутые на плетеные кузова повозок, производя этим страшный шум».

Мы не знаем, являются ли сведения Страбона полностью достоверными и не проецирует ли он известные римлянам гадания по внутренностям (гаруспиции) на германцев, однако в самом Риме антропомантия (гадания по внутренностям человека) не практиковалась со времен ранних этрусков и считалась древним и дикарским обычаем, что вполне подходило к «варварскому имиджу» германских племен. Но и обвинять Страбона в «очернении» кимвров смысла не имеет — вряд ли можно было напугать римлян, не боявшихся вида крови и привыкших к гладиаторским боям, столь откровенными подробностями.

До определенного времени женщины германцев были подчинены военному быту и воинским культам. Тацит от Цезаря и Страбона не отстает, докладывая нам, что варвары думают, будто «...в женщинах есть нечто священное и вещее (sanctum aliquid et providum), не отвергают с пренебрежением их советов и не оставляют без внимания их прорицаний» («Германия», VIII).

И далее, о некоей жрице по имени Веледа (Тацит описывает события I века н.э.): «Эта девушка из племени бруктеров пользовалась у варваров огромным влиянием, ибо германцы, которые всегда считали, будто многие женщины обладают даром прорицать будущее, теперь дошли в своем суеверии до того, что стали считать некоторых из них богинями». Обожествлена была Веледа после смерти, она умерла в Риме, где, захваченная в плен, прошла в триумфальном шествии Веспасиана.

4
{"b":"272026","o":1}