Литмир - Электронная Библиотека

На плантации еще оставалось много дел, но в целом Морган был доволен ходом работ. Посмотрев на часы, он отметил, что приближается время ленча. Взгляд Моргана на мгновение задержало золотое распятие на цепочке. Грустная улыбка появилась в уголках его губ. «Какой наглой свиньей был я в то время! — подумал он. — И как счастлив теперь, когда Леони и Джастин вошли в мою жизнь…»

Морган осторожно отстегнул распятие от часовой цепочки и небрежно сунул его в карман сюртука. «Может быть, оно понравится кому-нибудь из слуг? — подумал он, подавив вздох. — Хватит думать о прошлом!» И, переполненный ощущением счастья, он отправился на поиски своей жены.

Морган нашел Леони на первом этаже в кладовой, где она разбирала накопившиеся за годы старые вещи. Кончик ее носа был в пыли, золотисто-каштановые локоны свободно спадали на плечи, розовое льняное платье тоже было в пыли, но Моргану казалось, что его жена самая прекрасная женщина на свете.

Чмокнув ее в губы, он спросил:

— И много здесь такого, что тебе хотелось бы сохранить?

Леони тяжело вздохнула.

— Нет. Здесь вообще мало, что сохранилось. Кое-что испортила сырость. После смерти дедушки я продала все, что имело хоть какую-то ценность. Надо было расплачиваться с долгами…

Морган стиснул зубы. Проклятый Эшли! Если бы не его вмешательство в их судьбу! Неожиданно Морган обратил внимание на кресла, беспорядочно сваленные в углу. Приглядевшись, он заметил за ними несколько холстов в рамах. Вытащив один из них, Морган, полуобернувшись к жене, спросил:

— Что это? — Голубые глаза его светились неподдельным интересом. — Портреты предков? Леони подошла к Моргану и торжественно произнесла:

— О, это моя мама!

Удивленно глядя на портрет женщины, Морган с радостью узнавал золотисто-каштановые волосы, удивительные глаза цвета морской волны, безмятежно смотревшие с полотна.

Участливо улыбнувшись, Морган спросил:

— Может, их отреставрировать, привести в порядок, а потом повесить в доме?

Леони, грустно улыбнувшись, осторожно прикоснулась пальчиком к холсту:

— Это было бы замечательно. Я не помню свою мать, но мне приятно, если ее портрет будет рядом со мной.

Почти благоговейно Леони показала Моргану на маленькое изящное распятие, изображенное на груди матери.

— Отец подарил его маме в честь дня моего рождения. Это единственная вещь, которая была у меня в память о маме…

Морган перевел взгляд туда, куда указывала рука Леони, и почувствовал, будто его сердце пронзили острым копьем. Не может быть!.. Всего несколько минут назад он держал такое же распятие в своих руках. Дрогнувшим голосом Морган спросил:

— Где оно сейчас? Ты его потеряла? Леони нахмурилась и, отвернувшись от портрета, мрачно проговорила:

— Да! Я не хочу вспоминать об этом. Все произошло очень давно…

Рука Моргана крепко сжала плечо Леони. Повернув ее к себе, он пристально вгляделся в черты ее лица, пытаясь воскресить в памяти события шестилетней давности, ту ночь, когда неизвестная проститутка-девственница вошла в комнату губернаторского особняка, где спал Морган.

В горле его пересохло. Дикая догадка осенила его. — Когда и где ты его потеряла? — сурово спросил он.

Испуганная, Леони со страхом посмотрела ему в лицо. Было ясно, что этот вопрос волновал его. Не без колебания она ответила:

— Я потеряла его в доме губернатора Гайозо, в ту ночь, когда он умер.

Морган резко втянул в себя воздух.

— Как? — почти свирепо прорычал он. Бросив на Моргана надменный взгляд, Леони ответила ровным голосом:

— Я хотела заполучить векселя, которые дедушка подписал в тот вечер, и решила их украсть, пробравшись в особняк губернатора. В доме я заблудилась. Пытаясь найти выход, я вошла в какую-то темную комнату, а там…

Память о прошлом была болезненна, и Леони с горечью закончила:

— Я не хочу больше говорить на эту тему и даже вспоминать о том, как меня изнасиловали! Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я рассказывала об этом? Все прошло, умерло и забыто! Нам нет до этого дела. Разве не так?..

Вдруг голос Моргана задрожал и стал удивительно нежным:

— Видишь ли, дорогая, я не знал ничего о той ночи, когда ты утратила невинность. Стало быть, именно тогда был зачат Джастин?..

Рассердившись, Леони отбросила всякую сдержанность.

— А вот это никого не касается кроме меня! До них донесся крик Джастина, и Морган подумал, что слышит самый чудесный звук в мире, — голос собственного сына. У него перехватило дыхание, голубые глаза стали почти синими, и он срывающимся от волнения голосом произнес:

— В ту ночь, когда умер Гайозо, я тоже был в губернаторском доме. Ты не знала об этом?

Леони удивленно и одновременно озабоченно посмотрела на него.

— Нет, конечно.

Морган осторожно провел рукой по волосам Леони, коснулся губами ее щеки и почти шепотом вымолвил:

— Гайозо обещал мне прислать женщину на ночь. И когда она вошла, я решил, что это та самая, о которой говорил губернатор…

Леони напряглась, как натянутая струна. Глаза ее расширились. Она попыталась что-то ответить, но Морган мягко приложил палец к ее губам и хриплым голосом продолжил:

— Я помню ее роскошные волосы, помню, что она была очень молода. Но только когда она убежала из комнаты, я понял, что она была девственницей. — Их взгляды, в которых отражались боль и бесконечная нежность, встретились. — Уходя, она швырнула мне в лицо деньги…

Леони побледнела, губы ее дрожали, слезы навернулись на глаза.

— Так это был ты? — воскликнула она, и в ее голосе смешались и укор, и радость.

Морган молча полез в карман и протянул ей маленькое золотое распятье.

— Полагаю, — хрипло сказал он, — оно принадлежит тебе.

Луч полуденного солнца ворвался в комнату, упал на золотое распятие, и оно засверкало ярко и радостно, как счастливое будущее, которое ждало их впереди.

91
{"b":"2719","o":1}