Я могла лишь покачать головой, видя, что отец сбирает силу для атаки. Он собирался убить. Я должна была сделать что-то, но инстинкт говорил мне быть осторожной. Отец не простит предательства. Я застыла на месте в ужасе. А потом Дирен сказал, что яд моего отца течет в моих венах. И я задумалась, так ли это.

Не я ли притворялась, чтобы украсть у семьи Раджарам? Не я ли поставила свои интересы выше остальных? Не я ли скрывала оружие и яды, чтобы убить человека, которого полюбила? Отец не был змеей. А я была. Я привела этих благородных принцев к смерти. Слезы потекли по щекам, когда я поняла, что выхода нет. Яд был в моих венах.

Осознание того, кем я была, чем я была, раздражало. Я не хотела больше быть дочерью Локеша. Я хотела быть кем-то хорошим. Кем-то смелым и благородным. Кем-то, достойным любви Кишана. Рыдания застряли в горле. Если я ничего не сделаю, они умрут, но мы с Ишей выживут. Если я восстану против отца, он убьет меня вместе с ними, а потом медленно и ужасно расправится с моей служанкой.

Отец продолжал:

- Хотите услышать ее крик? Обещаю, он прозвучит красиво. Я последний раз предлагаю обмен. Отдай мне свой фрагмент.

Эта ложь изменила все. Всю жизнь я до смерти боялась отца и его силу. Каждое мгновение я жила в страхе перед ним. Когда он сказал принцам, что пугал свою дочь всю жизнь и заставлял ее закричать, я поняла, чего он хотел, но я ему подчиняться не собиралась. Я останусь непоколебимой снаружи, словно отец был не монстром, а человеком.

И хотя он уже довел меня до того, что практически сломал, он не делал этого. Он ни разу за все мои шестнадцать лет не заставил меня кричать. И это придало мне сил, которых у меня никогда не было.

Локеш, мысленно я уже не могла называть его отцом, направил кинжал на Дирена и произносил заклинание. Я видела свет, окружающий их тела. Прежде чем я сдвинулась, Кишан не выдержал. Он врезался в моего отца, что использовал силу, чтобы отбросить принца. Пока он пытал Кишана, пока связанный Дирен пытался тщетно подняться на ноги, я заметила, что Кишан успел выбить нож из хватки Локеша.

Крики принцев пробудили во мне злость. Кому-то нужно было что-то делать. Кому-то нужно было что-то предпринять. Я пообещала себе стать этим кем-то. Борясь с инстинктами, что я выработала за шестнадцать лет, я схватилась за подлокотники позолоченного кресла, в котором я сидела, и поднялась.

Освободившись от оков Локеша, я подняла руки, шепча молитву богам, чтобы я смогла использовать свою способность исцелять и защищать остальных. Словно рыбка кои я направила силу, что хранила в себе, к принцам.

Мое тайное желание исполнилось. Я могла чувствовать раны, что отец нанес им. Локеш возмущенно взревел, когда я безмолвно двинулась и стала невидимой, подхватывая нож, что Кишан выбил из его рук на пол.

У меня не было опыта сражений, как у Дэчень. У меня не было плана. Но у меня было оружие. Локеш склонился над Диреном, хватаясь за его талисман, и я ударила. Мо всей силой, на какую была способна, я вонзила кинжал в спину отца. Он взвыл в ярости, звук на миг доставил мне удовольствие, но он не длился вечно. Я надеялась, что смогу отвлечь его достаточно, чтобы позволить братьям сбежать, но он выдернул нож из спины и поежился от боли, словно его всего лишь укусила пчела.

Он направился к Кишану, и, став видимой, я заслонила его собой, направив ладонь на грудь Локеша и крича:

- Ты его не тронешь!

- Джесубай, нет! – сказал слабым голосом Кишан, попытавшись отодвинуть меня, но Локеш был яростной бурей. Он использовал ветер. Он разлетался во все стороны от его тела, и отец поднял меня, отбрасывая в сторону, чтобы добраться до Кишана, а ветер подхватил мое тело.

Когда я упала, шея попала на возвышение, я услышала треск. Я чувствовала боль лишь мгновение, а потом ее сменило онемение. Я не могла дышать. Все вокруг меня остановилось, окружение воспринималось как сон, погруженный в зловещую тишину.

Я увидела, что Кишан поднялся на ноги, но он казался застывшим, и я задумалась, было ли это из-за Локеша. Затем я услышала звон колокольчиков, и прекрасная женщина появилась передо мной. Она ворвалась в кровавую сцену моего предательства и опустилась рядом со мной на колени. Ее глаза были добрыми, когда она взяла меня за руку.

- Здравствуй, Джесубай, - сказала она. – Всегда хотела с тобой встретиться.

Она была одета в сверкающий наряд, а ее глаза были зелеными, как глубокий лес. На ее руке был золотой браслет в виде змейки. Медленно коснувшись рукой моей шеи, она сказала. – Ты можешь говорить, если пожелаешь.

- Кто… кто вы? Что происходит?

- Я богиня Дурга.

- Богиня? – слезы заполнили глаза. Мои мольбы богам были услышаны. – Вы пришли спасти нас?

Она печально покачала головой.

- Нет. Я пришла не из-за этого.

- Не понимаю. Тогда зачем вы здесь.

- Как я и сказала, я хотела с тобой встретиться.

- Зачем?

- Я хотела понять, кто ты, - она оглянулась на застывшего на месте юношу и сказала тихо. – Особенно, я хотела узнать, любишь ли ты его.

- Люблю кого?

- Кишана.

Может, я слишком сильно ударилась головой, и у меня просто была галлюцинация, но прекрасная богиня казалась настоящей. И что-то в ней заставило меня захотеть признаться ей.

- Да, - мягко ответила я. – Я люблю его. Мне жаль, что все так получилось с Диреном. Он хороший. Он не заслужил такого обмана. Если бы я могла вернуться и сделать все по-другому, я бы так и поступила.

Богиня смотрела на меня, а потом кивнула.

- Я тебе верю.

- Они не заслуживают судьбы, связанной со мной.

- Я не хочу, чтобы ты беспокоилась об их судьбе, Джесубай.

- Но Локеш…

Она дотронулась рукой до моей щеки и прошептала:

- Твой отец будет побежден, но не в этот раз.

- Я выживу и увижу это?

Она замолчала, обдумывая вопрос, а потом сказала, словно это шло против ее мнения.

- Я не сбираюсь скрывать от тебя твое будущее, так что отвечу на твой вопрос, - взяв мою ладонь в свои руки, она обхватила ее. Лишь мгновение я задумывалась о том, почему ничего не чувствую, а потом она сказала. – Ты не переживешь этот день. Падение сломало твою шею.

- Но я могу исцелить себя.

Она покачала головой.

- Дар защиты и исцеления, которым ты помогла братьям, дорогого стоит. Ты отдала все силы, защищая их. Теперь ты стала смертной.

Слезы застилали глаза. Она терпеливо ждала, пока я снова смогу говорить.

- Но я доказала вам, кто я?

- Тебе не нужно ничего доказывать мне, Джесубай.

- Может, и нет, но Кишан говорил, что даром будет награждено даже самое низкое существо, если боги сочтут его достойным.

Богиня колебалась, а потом слабо кивнула.

- Какой дар ты хочешь?

- Вы можете… позаботиться о них?

Серьезно и с облегчением она кивнула.

- Я сделаю это. Я буду присматривать за обоими принцами. Я обещаю.

- А вы можете спасти и Ишу?

- Кто такая Иша?

- Моя няня. Локеш выместит злость на ней.

Богиня коротко взглянула наверх, рассматривая что-то вне поля моего зрения, и потом кивнула.

- Да. Я предложу ей убежище.

- Тогда жертва стоит того.

- Да. А теперь отдыхай, дитя. Ты смелая.

В ослепительной вспышке света богиня исчезла, и я снова поняла, что не могу дышать. Кишан обхватил меня руками, поцеловал в висок и умолял:

- Дайита, любовь моя. Не оставляй меня.

Я не была уверена, что заслуживаю слышать его искренний шепот и обещания, но мое сердце наполнилось благодарностью.

Последнее сожаление, появившееся в сознании, когда я умирала, было не об Ише или Дирене, пострадавших из-за моего отца, и не о расставании с Кишаном. Слова богини вселили в меня спокойствие насчет них.

Нет, больше всего я жалела, умирая, что когда Кишан коснулся губами моих губ, чего я так долго желала, пока стояла в царском саду, я не могла это почувствовать. Смерть украла у меня возможность ощутить прикосновение его губ, но он хотя бы стал последним, что я увидела, покидая этот мир.