Хотя я пыталась не тешить себя надеждой, что затея царя не увенчается успехом, она осталась в моем сердце. Даже худшие люди на празднике найдут себе дела важнее, чем общение с моим отцом. Мне нужна была лишь ошибка стражи, короткий миг самодовольства и немного веры, и я смогла бы сбежать с Ишей. Может, с таким ошеломляющим планом я смогла бы вырваться.

Царь тут же сделал объявление, пригласив моего отца и меня встать рядом с ним на возвышение.

- Друзья мои! Подойдите сюда. Как вы знаете, боги не даровали мне ребенка, у меня нет наследника, но это не значит, что в моем царстве нет драгоценностей. Дело в том, что у моего умного и самого верного военного советника есть дочь, что милее богини, и он любезно разрешил мне выдать ее замуж так, словно она – моя дочь. Мы хотим союза. Идеальную пару. Она хочет себе жениха, конечно, но это станет объединением не только людей, но и народов, сил и богатства. Подходите! Присмотритесь. Ее чистота непорочна. Ее невинность и юность позволят сделать из нее подходящую спутницу. Более идеальной жены не найдете нигде.

Царь поднялся и обошел меня по кругу. Отец неохотно выпустил мою руку. То, что на меня все смотрели, было унизительным, но еще хуже было осознавать, что отец обвинит меня за действия царя. Он не только жестоко изобьет меня, но и никогда не покинет город. Не с моим неопределенным будущим.

Наслаждаясь зрелищем, царь продолжал с напыщенностью. И каждая его фраза все сильнее волновала толпу.

- Я не видел еще цветка такой же красоты. Она изысканна, как редкий самоцвет. И я точно знаю это, ведь я один из тех, кому выпала честь увидеть ее без вуали.

После этого отец посмотрел на меня, его глаза блестели, как острые кинжалы. Он давным-давно настаивал, чтобы я закрывала лицо вуалью при людях, и я так и делала. Царь никогда не видел моего лица. По крайней мере, я на это надеялась. Без вуали я находилась только в своей комнате.

- Признаюсь, друг мой, - царь хлопнул по спине моего отца, - я проходил мимо твоего дома и увидел твою дочь в открытое окно, ее лицо светилось в лунном свете. И меня пленило ее прелестное личико.

Сердце екнуло. Я так старалась скрыть себя от окружающего мира, но во время полнолуния несколько месяцев назад я не могла заснуть. Было жарко, и я подошла к окну, позволяя ветерку и холодному лунному свету окутать мою разгоряченную кожу. Видимо, тогда меня царь и увидел.

И теперь из-за признания царя меня переселят. Не будет больше цветов, ведь не будет и окон. Мы с Ишей будем заточены в подземелье, лишенные света, воздуха и шанса взглянуть на мир.

Удрученная, я слушала царя только краем уха.

- Хоть я и старик, - говорил он, - но даже я был пленен ее красотой. Мой военный советник прятал ее у себя все эти годы, но скрывать от мира такое сокровище неправильно. Так что этим вечером я дарую вам возможность почувствовать все великолепие моего дворца, насладиться сочными фруктами из моего сада, греться в красоте наших женщин.

Я не знала, что собирается делать царь, оказавшись у меня за спиной. Он неуклюже потянул за мою вуаль и сорвал ее с моего лица. Шпильки с болью вырвались из моих волос, вместе с золотой вуалью упало и несколько длинных черных прядей. Я чувствовала себя обнаженной и открытой, но стояла смирно, инстинктивно понимая, что показывать страх сейчас будет неверным решением.

По какой-то причине отец позволил такому случиться. Может, так он хотел научить меня знать свое место. Какой бы ни были причина, я ощутила непреодолимое желание защититься, а защитой, в случае с моим отцом, была лишь одна вещь. Так что я расправила плечи, взяла себя в руки и опустила взгляд.

Царь обхватил пальцами мой подбородок и поднял мою голову.

- Пусть все увидят тебя, моя дорогая.

Я вежливо улыбнулась ему и оглядела людей, уставившихся на меня. Послышалось несколько возгласов, несколько мужчин усмехнулось, а некоторые женщины, глядя на меня, исполнились зависти. Остальные смотрели с сочувствием, холодно взирали на меня, оценивая, но каким бы ни было отношение людей, не оставалось человека, что не смотрел бы на меня.

А потом я заметила одного такого. Одинокий мужчина стоял позади толпы и рассматривал статую богини Дурги. Его тарелка была полна еды, и, отвернувшись ото всех, он ел, не интересуясь объявлением царя.

Он был юным, может, лишь на пару лет старше меня. Он был в черной верхней одежде, расшитой золотом, что подчеркивало его мощные плечи и узкую талию. Его густые волосы доходили до плеч и чуть завивались на концах, и я с удивлением поняла, что хочу увидеть его лицо.

«Зачем было приходить на праздник и не участвовать в нем?»

Впрочем, он мог не интересоваться получением невесты. Когда он коснулся того же места на руке богини, что и я незадолго до этого, мое любопытство вспыхнуло сильнее.

«Кто он?»

- Вот так. Разве я не сказал, что она прекрасна? – открыто спросил царь.

- Восхитительна, - пробормотал стоявший неподалеку усмехающийся мужчина, одарив меня неприличной улыбкой.

- Довольно милая, - добавил старик, шагнув вперед и представившись моему отцу, а потом и царю. Старик казался добрым. Может, он сам хотел стать женихом.

Я никогда не позволяла себе мечтать о том, что я могу выйти замуж за кого-то юного и красивого, за человека, которого я полюблю, которому смогу доверять. Для моих целей старик был бы лучшим вариантом. От него сбежать будет проще. Когда старый джентльмен посмотрел в мою сторону, я застенчиво улыбнулась ему.

Отец был занят и не видел этого, но заметил Хаджари, и я знала, что позже меня ждет расплата за это, но, может, спасение можно было купить за пару осторожных улыбок и притворный интерес. Когда царь официально представил меня старому султану, я смело спросила, не хочет ли он поесть со мной из одной тарелки.

Он обрадовался и протянул руку, уводя меня к столам. Царь проводил нас взглядом, гордясь собой. Я не осмелилась взглянуть на отца. К сожалению, за мной неотрывно следовал страж.

- Не беспокойтесь о моем страже, Хаджари, - сказала я. – Отец дорожит мной и тревожится о моей безопасности.

- Конечно, я понимаю, - ответил хорошо одетый мужчина. Пока он наполнял нашу общую тарелку, он спросил. – Как думаете, вам понравилось бы жить у моря?

- Вы живете в Мумбаи? – уточнила я.

- Нет. Я живу в Махабалипураме. Вы знаете о моем городе?

- Признаюсь, нет.

- Наш город суетливый с шумным портом. Мы торгуем с многими далекими странами, у нас есть несколько ремесленником и скульпторов, что делают нам красивые храмы и дворцы. Может, вы подумаете о визите.

- Она не захочет жить в городе грубых моряков, Девананд. Ей нужен красивый город. Разрешите представиться, дорогая. Меня зовут Викрам Пиллаи.

- Ба, да вы торговец! Ваш титул куплен. Моя кровь благородна!

- Твоя кровь стара. А ей нужен жених, что может идти без поддержки.

- Да как ты смеешь! Прошу вас не обращать внимания на его заявления, моя дорогая. Такая невинная и юная девушка, как вы, не должна быть предметом неуместных ссор.

- Мы о ее юности и говорим. Я подхожу ей лучше. И я смогу предложить ей богатство. Нет ничего прибыльнее, чем торговля караванами.

- У тебя может быть сколько угодно денег, но ты забываешь, что у меня есть флот. Союз с моим царством будет более мудрым решением.

- Это мы еще увидим!

- Да. Конечно, увидим!

Мужчина моложе с обвисшими усами оставил нас, и я обрадовалась, но он оказался не первым и не последним вмешательством. Нас окружили мужчины, каждый требовал внимания и предлагал богатства, земли, титул, а иногда и себя самого в обмен на мою руку. Это было ошеломляюще. Но тут то небольшое количество еды, что я успела взять с общей тарелки, превратилось в пепел во рту. Рука вцепилась в мою руку и совсем не нежно потянула меня из круга мужчин.

- Джентльмены, моя дочь скоро вернется. Дайте мне минутку поговорить с ней наедине.

Хватка отца на моей руке причиняла боль, а на его лице застыло странное выражение. Несомненно, ситуация раздражала его, а распускающие руки мужчины казались ему отвратительными. В то же время в его глазах было что-то, похожее на необъяснимый восторг, и от этого у меня застыла кровь.