Пока что всё шло по намеченной мною схеме. Привезшие передали меня в распоряжение встречающим и куда-то поупрыгивали.
– Гармонична, – промурлыкал пальцами один, не спеша запускать меня в планетолёт. Нечто сродни признанию симпатичности – видимо, я им не слишком противна. Глаза всех троих пробежали по прозрачной голове с плескающейся в ней жидкостью и уставились на меня.
– Некоторые люди гармоничны, – согласился левый. Меня это обескуражило: вот уж не ожидала, что такими будут первые слова, которые здесь услышу. Казалось, мы неприятны дремлянам оптом.
– Королева, к примеру? – ещё сильнее удивил другой, средний. Я напряглась, не нравятся мне такие ассоциации... Постаралась расслабиться.
Левый какое-то время рассматривал меня, после перевёл взгляд единственного глаза на сподвижника:
– Нет.
– Я видел королеву лично. Для своей расы, она безупречно гармонична...
«Прекращайте уже!» – переживала вторая половина моего сознания.
– ... и несмотря на то, что из себя представляет, нельзя недооценивать её силу и умение влиять на...
– Послушайте, – жёстко отозвался правый. – Мне временами кажется, что вся Сигма Водолея просто повёрнута на леди Луэлин, – он очень сердито взглянул на собеседника.
Так, что мы там с Элиш обсуждали на счёт странных влюблённых цейноидов? Я – вероятно, от нервного перенапряжения – прямо-таки расхохоталась в своих мыслях. Элиш, наверняка не прерывавшая связь и следившая за событиями с не меньшим волнением, тоже не могла не улыбнуться.
– Что? – презрительно спросил левый. – Ты что, рехнулся? О чём вы вообще говорите?
– Вам не кажется, что здесь о ней можно слышать чаще, чем обо всех остальных галактоидах вместе взятых?
– Конечно, ведь мы воюем с ней, – напомнил левый. – А она, что бы там ни говорили, держит всю власть в своих руках.
– Господа, – резко сказала я по-водолеевски, и три глаза в удивлении замерли. -
– весь Дворец только и говорит о том, какая превосходная у нас королева – вот уж не ожидала, что и на Дреме всё будет точно так же.
– О нет, смею вас уверить, – ответил правый от меня. – Просто нам слишком давно не попадались в плен женщины-гуманоиды...
– Женщины-гуманоиды? – сердито откликнулся средний. – А не связано ли это с тем, что Коно тоже была женщиной?
Не знаю, что такого страшного он сказал, однако оба соплеменника впились в него взглядами с таким видом, будто готовы испепелить на месте. Средний страшно занервничал, я попыталась покопаться в памяти, что это за Коно... Кажется, как-то связано с тем пророчеством, которого они боятся и о котором ещё перед войной слышала несколько раз. Правда, само оно содержится в тайне и найти информацию о нём почти невозможно. После того, как Михаэль доложил, что здесь, скорее всего, присутствует связь с одной из древних, ныне запрещенных религий, я прекратила поиски и поручила водолеевскому отделу разбираться с религиозными заскоками подопечных.
– За такие слова можно попасть в тюрьму, – резко произнёс правый.
– А за слова о пристрастии к королеве ООССа? – не менее резко откликнулся средний.
– Ты обвиняешь? – поинтересовался правый, бросив взгляд на ближайший Собирающий Опознаватель, огромную отдельно стоящую на улице конструкцию, громоздкую и неприятную на вид, вершина которой поблескивала различными огоньками. – Пусть решит Главный.
Интересно, что там у них за мысли? Средний обвиняет правого в том, что тот ассоциирует меня с каким-то пророчеством? В любом случае, все их мысли, вместе с этим разговором, наверняка уже известны Дэриху Шон Драммеру...
– Пусть решит Главный, – отозвался средний, будто какой-то судебной формулировкой. На том спор и окончился.
Меня сразу же повезли в здание Собрания Совета Дрема. И это после того, как я побывала в сражении, попала в аварию, едва не погибла... Их совершенно не волновало это. Хотя, с другой стороны, в тюрьму меня тоже не швырнули – надо отдать им должное. Насколько я знаю, в тюрьмах они держат по большей части тех, кого считают опасными для Дрема.
Сделав вид, что очень устала, что вымотана и на грани психологического истощения, я пыталась и мыслями своими постепенно отойти от лихорадочной скачки и пустить их ленивым примитивным путём. На всякий случай отключила олорел – Михаэль докладывал, что в здании Собрания Совета стоит множество всевозможных систем для определения посторонних предметов связи, и я решила не рисковать.
При спуске с усмешкой отметила, что даже свой Совет, якобы созданный дабы спасти бедняжек-прыгунов от гнёта ООССа, они разместили в здании, построенном исключительно благодаря знаниям и технологиям нашего Объединения... Уж придерживались бы начатой линии во всём, что ли.
Сквозь лобовое стекло был виден большой современный дом – не чета моему замку, конечно, однако вполне подходящий для правительства одной планеты. Светлый, высокий, красивых изгибов и форм, рассчитанный на пребывание представителей любого сектора.
Дремляне не стали завозить меня в ангар, а опустили планетолёт перед одним из входов – определённо не центральным. Тот, кого я называла «правым», допрыгал до него, приложил ладонь к опознающему реферу, издал пальцами какой-то звук... Через несколько секунд в двери образовались створки и разъехались во всех четырёх направлениях, пропуская нас вовнутрь.
Тусклая иллюминация почти не освещала широкий вестибюль с островком зелени посередине – в лучших традициях торжественного стиля ООССа! Растения, однако, поникли своими ветвями и листьями: похоже, им не доставало света. Лишь фонтан журчал с обычной живостью, однако и он сейчас казался мрачным.
Из вестибюля полукругом расходились закрытые двери, в дальнем конце виднелся гипфт. Дремлянин, которого я называла «левым», прыгал первым, а «правый» замыкал шествие. Ещё один держался рядом со мной.
Мы разместились в гипфте, тот полностью затемнился – вероятно, чтобы я не видела, где меня везут – и несколько долгих минут поднимался.
Когда гипфт остановился и затемнённые поля опали, мы оказались в помещении, по форме напоминавшем вестибюль снизу – но уже без островка зелени. Здесь было так же тускло.
Посередине оно преграждалось некоей блестящей конструкцией, внутрь которой виднелось отверстие прохода. Подведя меня к ней, дремляне остановились, показав, что дальше я должна идти сама.
Кажется, конструкция была полна всевозможных сканеров, детекторов и определителей. Если тут имеется и какой-нибудь аналог сложного сканирования, мне не пройти... Одна надежда на то, что здесь такого ещё не создали... Всё же в Королевской Резиденции техника на порядок выше, чем в иных местах ООССа!
Я прошла мимо двух торчащих вперёд и чуть в стороны массивных антенн. И медленно ступила в конструкцию, с замиранием ожидая, как в любой момент может произойти что-то неожиданное и непоправимое...
Эйри даже притворяться испуганной не понадобилось – Луэлин и сама была напряжена до предела. А рука незаметно прикоснулась к колечку: в крайнем случае успею ввести себе яд...
Однако я продвигалась беспрепятственно и в полной тишине, лента пола медленно ползла под ногами. Детали конструкции по сторонам сменяли одна другую, изредка подавая различные сигналы.
Я ожидала, что вслед за любым из них может вспыхнуть тревога – но пока всё оставалось в том же напряжённом спокойствии.
Наконец, скользящая дорожка остановилась...
– Выходите... – послышалось на дремлянском.
Осторожно ступив вперёд, я преодолела последние шаги. Отворилась силовая дверь. Я оказалась в огромном машинном отделении. Масса всевозможных приборов занимала всё помещение, они возвышались по периметру от пола до потолка. Интерфейсы казались случайным набором различных устройств, о какой-либо эстетике, по крайней мере в понимании людей, речь не шла. Зато функциональность и практичность ощущались во всём...
Тут мне нужно было пройти проверку мыслеимпульсным прибором, известным как Начальная Собирающая Система – когда в сеть Собирающих Опознавателей вводится новое сознание.
