Все начинало налаживаться и верилось только в хорошее, но отец подруги заявил, что не желает иметь дел с «нищетой и обносками»… Дошло до скандала, и встал вопрос: как быть? Отступиться или попробовать изменить свое положение? Отступать Толик не привык, а вот как улучшить жизнь, не представлял совершенно.

И вдруг на горизонте объявился «кореш» по «малолетке» – Фикса, описал во всех красках приключения последних лет и посулил «халявные бабки». Кровь ударила в голову, захотелось попробовать самому, – чем черт не шутит. Может, и правда, получится выйти из нищеты и поддержать свою марку в глазах родни и отца подруги? Так вкупе с Фиксой и его «корешами» – Сычом и Камой попал Толик Буза в круговорот Зонного бытия. Вот и стоял теперь, зачарованно глядя на крутящуюся перед ним «воронку», не веря своим глазам, что такое действительно на свете бывает. Подошедший к нему сзади Фикса схватил Толика за плечи и шутливо дернул его в сторону аномалии.

– Бум!

– Охренел, что ли?! Идиот! – Буза рванулся назад, выйдя из задумчивого транса. – Ща как всандалю по самые помидоры за такие шутки!

– Гы-ы-ы. Да ладно, Буза, не бузи! – улыбка Фиксы разошлась по всему лицу. – Я ж тихонько. Подумаешь, покрутился бы малость, детство вспомнил…

Сыч с Камой позади них громко загоготали.

– Ага, покрутился бы, да нам свои сапоги и хабар оставил! Подумаешь, на одного меньше станет! Ха-ха!

– Заткните свои хавальники, придурки! А то я сейчас этими сапогами по вашим рожам пройдусь! Шутники, блин! Я такие ваши шуточки в гробу в белых тапочках видал.

– Вот! Сапоги бы нам оставил, а сам тапочки и примерил, – не унимались шутники.

– Щас я на вас тапки примерю, шелуды подзаборные! Сапоги им мои нравятся… – Толик схватился за обрез, до этого висящий у него на плече, но вдруг и сам захохотал. А Сыч, курнувший перед этим травки, не унимался:

– Да после аномалии твои сапоги и голове бы большими были! Гы-ы-ы! Пришлось бы их носить как портянки, в развернутом виде!

– Иди, сам попробуй, доходяга. Посмотрим, как она тебя на запчасти разберет! – теперь уже и Буза вклинился в общее веселье.

– Толян, а может быть, ты бы ей понравился и вы поженились? – Фикса сидел на корточках и держался обеими руками за живот в приступе смеха. – Представляешь, какие красивые детки от вас бы получились? Вор-Толяны! Гы-ы-ы!

– Это, если бы она не решила твою женилку себе на память оставить! – вставил свое слово Кама. – Представляешь? Идешь ты по лесу, смотришь, а посреди «воронки» Толяново хозяйство сверкает! Гы-ы-ы!

– И манит своей прелестью проходящих лошар! Те заворожено замирают на месте, от как щас Толян стоял, а мы тем временем у них все потихоньку себе забираем! А им и не надо ничего! Картина – маслом! Гы-ы-ы!

Веселье продолжалось еще десяток минут, затем встрепенувшийся Фикса осадил всех окриком и прислушался. Остальные притихли, заинтересованно глядя на старшего группы.

– Слыхали? Стрелял вроде кто-то… Кажись, лохопеды прут недалеко. Вон, как псы разгавкались! Надо ближе подобраться, глянуть, что к чему. Собираемся! Действуем, как обговаривали. Толян отвлекает, а мы с разных сторон всех валим и хабар поровну! Пошли.

Фикса крадущимися шагами двинулся в сторону раздавшейся стрельбы. Остальные медленно зашагали вслед за ним.

Буза, не отошедший до сих пор от случившегося и хапнувший изрядную дозу адреналина, дрожал всем телом. На столь серьезное дело, с риском для жизни, он решился впервые. В душе он, конечно, никогда не сваливал с собственных плеч вину за те давние события, понимая, что виновен в убийствах. Но в случае с азиатом он поддался всеобщему азарту и не отдавал себе отчета в происходящем, приглушив голос совести изрядной дозой спиртного. А во втором, с отцом, – действительно защищал собственную жизнь, случайно вывернув пьяному родителю руку с зажатым в ней ножом, после чего тот просто не удержался на ногах и сам напоролся на лезвие… Но чтобы вот так, целенаправленно идти на убийство с дальнейшим грабежом – такое с ним было впервые. Поэтому волнение не давало Толику покоя, даже дыхание при шаге сбивалось, и выровнять его Буза, сколько ни пытался, никак не мог. Он даже был готов в этот момент повернуть назад, но перед глазами стояли молящие лица братишек и сестренки, и тяжестью душевного груза давила на плечи забота об их дальнейшем существовании. Да и себя, обделенного прошлой жизнью, он ой, как жалел! Тем более в дальнейшем не представлял себя Буза теперь без любимой девушки. А ради дорогих и близких его сердцу людей он был готов на все. По крайней мере, ему так казалось.

С каждым метром собачий лай слышался все отчетливей. Несколько раз гулким эхом разносились по лесу одиночные выстрелы и крики людей. Обогнув по широкой дуге уже успевшую основательно зарасти молодой порослью кустарника старую просеку ЛЭП, Фикса внимательно присмотрелся к происходящему на открытом пространстве. Трое сталкеров отчаянно отбивались от яростно наседающей на них стаи псов – особей в десять. Один из группы лежал на земле, сжавшись в калачик, и держался за окровавленные ногу и плечо. Напарник его отмахивался от псов прикладом дробовика, защищая товарища. Оставшиеся двое, матерясь, бегали по поляне и изредка постреливали в ближайших мутантов.

Фикса усмехнулся, поняв, что боеприпасы сталкеров подошли к концу. Собаки, обладающие задатками телепатии, быстро сообразили, что добыча не сможет нанести большого вреда, отчего чувствовали себя превосходно и сразу не нападали, а с восторгом и радостным лаем носились между людьми, пытаясь обессилить жертв. Решив выждать немного времени, желая получить некоторое удовлетворение от представления, Фикса подал знак подельникам и замер на месте. Все затихли в кустах, наблюдая за развитием дальнейших событий. По отчаянному виду обороняющихся было заметно: положение их настолько серьезно, что в трагической развязке происходящего они уже не сомневаются.

С каждой минутой псы вели себя все наглее, ближе и ближе подбираясь к жертвам. Один из мутантов, решившись, наконец большими скачками бросился на ближайшего сталкера. Но в тот момент, когда зверь уже взвился в прыжке, откуда-то справа, из зарослей кустарника, на большой скорости вылетел продолговатый предмет и впился ему в шею. Зверь изогнулся от боли и пронзительно завизжал. Не долетев до человека полуметра, пес замертво рухнул к ногам несостоявшейся жертвы. Остальные собаки на пару секунд замерли на местах, а затем, словно по чьей-то команде, стремительно скрылись из вида. По быстро удаляющемуся визгу и лаю стало ясно, что стая убегает настолько стремительно, словно звери чего-то сильно напугались.

Фикса тихо присвистнул, развернулся и недоуменно посмотрел на подельников. Остальные немногим отличались от старшего. Сталкер, перед которым свалился на землю мертвый пес, оторопел и на время потерял дар речи. Удивляться и вправду было чему: из шеи мутанта кверху оперением торчала стрела черного цвета. Такое оружие в Зоне – большая редкость, никому из присутствующих не встречалось ни разу. Именно поэтому все озадаченно смотрели на происходящее широко раскрытыми глазами.

Первым из оцепенения вышел Фикса, сообразивший, что наибольшая опасность сейчас исходит с той стороны, откуда на поляну вылетела стрела. Прижавшись к дереву, он вскинул автомат и, прицелившись, выпустил очередь по кустам. Почти одновременно с этим левая рука его, пробитая очередным метательным снарядом, оказалась пришпиленной к стволу осины, на которую он облокотился. Автомат с бряканьем упал на землю. Фикса заорал во все горло и, схватившись здоровой рукой за древко стрелы, попытался выдернуть ее. Но не тут-то было. Снаряд засел в дереве прочно, войдя в него на треть длины. Остальные члены бандитской группы замерли в нерешительности, не зная, что предпринять. А из кустов на открытое место вышел молодой сталкер с луком в руках и неспешно направился к ним.

Подойдя к извивающемуся Фиксе вплотную, он предупредительно произнес:

– Не дергайся, иначе останешься без руки! Твои старания ни к чему хорошему не приведут, пока я не решу освободить тебя и оказать помощь, – повернувшись кругом, обратился уже к остальным: – А вы быстро положите стволы на землю и подойдите ко мне!