Просидев в школе и желая с головой окунуться в теплую воду, позагорать на пляже и просто поплавать, девушка направилась в старую часть города, печально смотря вслед тем, кто отправлялся на побережье, смеясь и громко слушая музыку. Дженни же, спасаясь кондиционером в машине, вышла на улицу и сразу чуть не растаяла, как мороженое. Доползая до двери, она хотела выжить всю свою одежду, но такую сексуальную революцию здесь явно не приняли бы, поэтому пришлось терпеть. Страдать, но терпеть.

- Кто? - спросил все тот же голос за дверью.

- Впусти, а то я растаю, - проняла девушка, чувствуя, что уже близка к этому состоянию.

Преграда, не дающая попасть в дом, открылась и Дженни рванула в прохладное помещение, глубоко вдыхая более-менее свежий воздух.

- Отлично… - прошептала она, чувствуя, что процесс таяния остановлен. - Спасибо.

Джеймс ничего не ответил и, закрыв дверь, ушел в мастерскую.

- У! Какие мы обидчивые!

Убираясь на втором этаже, девушка снова почувствовала жару, скорей всего из-за открытого окна, оставленного, видимо, хозяином дома. Умывшись и почувствовав минимальную прохладу, которая испарилась быстрее, чем ее карманные деньги, Дженни осенило: ведь парень слепой и, если снять топ, оставаясь в одном лифчике и шортах, он ведь этого даже не узнает. Довольно улыбнувшись и отметив про себя, что она, как минимум гений, верхняя одежда была удалена с тела, давая больше воздуха и прохлады, чем можно было рассчитывать. Девушка повязала ненужную элемент своего наряда на бедра и продолжила уборку.

Спустя полчаса Дженни уже спускалась вниз, собираясь приготовить обед и внимательно смотря себе под ноги, поскольку лестница, даже для видящих, была довольно крутой, не говоря уже о хозяине дома, когда услышала свое имя. Резко подняв голову, она увидела удивленное и растерянное лицо преподобного Стивенсона и не сразу сообразила, что случилось, но догадка ударило в нее, как молния в одни часы из известной трилогии, заставив поднять руки и скрыть свой позор ладонями.

- Дженни, это…

- Новая униформа! - перебила его девушка. - Я же не виновата, что тут так жарко. И да, скажите спасибо, что я ножу нижнее белье. Ему все равно как я выгляжу, а мне хоть немного попрохладнее.

- Что случилось? - поинтересовался Джеймс, явно не понимая, что случилось.

- Ничего страшного, - заверил его Стивенсон, отвернувшись и положив ладонь на плечо парня, который был его немного выше. - Надеюсь, что это не повториться.

- Как знать, преподобный, как знать. У меня есть много идей для современной Золушки. У Дисней было все очень демократично и устарело. Современные же версии ходят в мини или вообще, голые.

Дженни спустила с лестницы и, отвернувшись, снова надела топ.

- Так лучше? - спросила она, поворачиваясь к ним лицом.

- Намного, - смущенно ответил мужчина и, прочистив горло, добавил: - Я пойду в мастерскую. Жду тебя там.

И, развернувшись, направился к самой дальней комнате. Проходя мимо девушку, он опустил голову и легко улыбнулся, думая о чем-то своем.

- Снова чай?

- Спасибо, но в этот раз я откажусь.

Как только дверь за ним закрылась, Джеймс сделал шаг вперед.

- Ты ходишь по моему дому полуголой?

- Спорим, что это самое сексуальное, что они видели за всю свою жизнь? - ответила Дженни, подходя к нему почти что впритык, состроив хитрую мордашку. - Жаль, что тебе не удалось насладиться видом.

Тихо засмеявшись, она покинула комнату, получив, только ей известное удовольствие от смущения служителя церкви из-за ее вида и растерянного выражения лица парня, когда уходила.

- А день сложился неплохо.

Глава 19.

В пятницу ей удалось успеть после школы и на пляж и на отработку. Бодрая, после купания и охлажденная приятной водой, Дженни спокойно мыла посуду на кухни, заметив, что после произошедшего вчера, Стивенсон еще долго не будет ходить сюда в гости. На лице появилась улыбка, вспоминая реакция преподобного на полуголое девичье тело, как резкий, но короткий крик донесся до ее ушей. Остановившись, девушка прислушалась, гадая, показалось ли ей это или же действительно только что был вопль боли. Бросив в раковину тарелку, запачканную какой-то гадостью, принесенной дамочкой с бешеной собакой, она направилась к двери мастерской, куда более часа назад скрылся Джеймс. Думая, стоит ли стучать или войти просто так, ее рука уже дернула ручку, открывая взору мастерскую парня. С последнего раза, как она тут была, не многое изменилось, кроме, пожалуй, количества крестов, стоящих у окон. Их стало раза в два больше.

Быстро осмотревшись, Дженни увидела хозяина дома, сидевшего за столом, к середине, которого была прикрепленная полукруглая пила. Сам же Джеймс сидела за ним, держа руку у груди. Он был без очков, и все его лицо выражала ужасную боль.

- Что случилось? - спросила девушка, понимая, что вопрос был довольно глупым, потому что сама все видела и понимала.

- Ничего страшного, - прошептал парень, не особо радуясь тому, что здесь гости.

- Оно и видно.

Она подошла к нему ближе и, взяв его ладонь, которую тот с неохотой отпустил, увидела свежий порез вдоль всей ладони. Рана казалась глубокой и довольно сильно кровоточила.

- Сиди тут, - почти, что приказным тоном произнесла Дженни, отпуская руку и быстро выходя из комнаты.

Как спринтер на гонках мирового масштаба, а она вдруг и не собиралась участвовать, домчавшись до ванной на втором этаже и, схватив аптечку, так же быстро вернулась в мастерской. Вытряхнув ящик с разными лекарствами, некоторые из которых девушка видела впервые, стала искать бинт и антисептик, надеясь, что опилок в ране не так уж и много успело попасть.

В этот раз он уже спокойно отдал ладонь, понимая или слыша, с каким остервенением Дженни искала что-то в аптечке, но, как только жидкость, убивающее все плохие микробы и расщепляющие любую грязь, попавшую в рану, судя по их рекламе и предсмертным крикам о помощи, вопившим из телевизора от плохо нарисованных бактерий, попала на разрезанную кожу, его губы сжались в тонкую полосу, не жалея показывать, что это довольно неприятное ощущения. Наклонившись, она стала дуть на больное место, как делают маленьким и не только, чтобы хоть как-то унять боль. Краем глаза, девушка заметила, что все руки Джеймса были в небольших ранках или шрамах, напоминая, как, по всей видимости, трудно было слепому самому учиться постигать станок и строптивое дерево.

Как только бурление, то самое, убивающее вредных микробов, прошло, она аккуратно забинтовала ладонь, отметив про себя, что справилась лучше, чем кто-либо иной.

- Спасибо, - наконец произнес парень, расслабляясь и, даже, пытаясь благодарственно улыбнуться.