– А как же они добираются до вас?

– Через подводные пещеры, – мерроу издал странный горловой звук, – поднимаются со дна и рушат скалы. Самое страшное, что скоро вода в озере станет совсем соленой – мы не можем постоянно заваливать камнями новые и новые трещины: не управляемся. Мало нас, очень мало. – Он уставился на бессмертных своими огромными выпученными глазищами с непередаваемой печалью. – Вы на других вулканах не бывали? Говорят, там тоже не сладко и даже вроде бы одно озеро уже захвачено. Мы же ничего друг о друге не знаем, так только – перекликаемся иногда.

– А магия? – спросила Каэ недоверчиво.

– Что магия? Маленькая у нас сила, крохотная, а в последнее время и та на убыль пошла... Вы бы узнали, так там родичи наши. А?

– Давай договоримся так, – моментально откликнулся Кэбоалан. – Вы помогаете Кахатанне проникнуть в царство шеолов и рассказываете все, что знаете, все, – подчеркнул он последнее слово. – А пока Богиня Истины будет находиться под водой, я, так уж и быть, облечу все вулканы и посмотрю, что там происходит и не нужно ли чем‑нибудь помочь вашим родичам.

– Я согласен! – захлюпал мерроу.

* * *

Они встретились ночью, на перекрестке шести дорог.

Было то самое время, когда старая луна уже умерла, а новая еще не успела родиться и только тусклый свет далеких звезд тщился прогнать тьму. Ветер завывал в верхушках огромных старых елей, и совы хохотали, сидя на разлапистых черных ветвях.

Первыми явились двое. Они пришли вместе по одной дороге, остановились у перекрестка.

– Это здесь? – спросил первый.

– Посмотри, есть ли тут камень с письменами? – спросил второй.

– Вот он, – указал первый. – Справа от тебя.

– Значит, здесь.

Оба путника плотно завернулись в темные плащи, сели у края дороги и застыли, сами превратившись в придорожные замшелые камни. Ни вздоха не было слышно, ни звука.

Они были чужими здесь, в холодном северном краю, и никто их не знал. И они не знали тех, кто призвал их сюда, воспользовавшись силой талисманов Джаганнатхи. Эти двое пришли сюда издалека, проделав длинный и трудный путь. Они были братьями и происходили из древнего и малочисленного народа лурдов, о котором мало кто слышал на Арнемвенде. Звали их Баяндай и Мадурай.

По южной дороге никто не шел, братья могли бы в том поклясться, однако третий хранитель возник именно на ней, буквально в нескольких шагах от перекрестка. Он оглянулся, втянул в себя воздух и спросил:

– Ждете ли вы подобных себе, живые люди, в чьих жилах течет одна кровь?

– Да, ждем, – откликнулся один из лурдов. – Ты пришел на встречу?

– Меня призвал талисман, – ответил пришелец.

Был он одет в просторное черное одеяние, и лицо его полностью закрывал капюшон. Но острый взгляд лурдов моментально определил, что перед ними находится отнюдь не человек. Слишком высоким, тонким, словно бы текучим, был этот хранитель. Тот словно прочитал их мысли, подошел вплотную, наклонился и на миг откинул свой капюшон. Видевшие в темноте столь же хорошо, как и на солнце, братья рассмотрели восхитительное, с тонкими чертами лицо эльфа, длинные волосы и... абсолютно черные – без белков и зрачков – глаза, занимающие пол‑лица. А еще через секунду хранитель снова скрыл свое обличье под складками материи.

Встреча с морлоком прежде могла бы напугать даже таких бесстрашных и опытных воинов, как лурды. Но лурды‑хранители талисмана были почти равны с проклятым эльфом.

С севера пришел старик в костюме всадника и высоких сапогах. Двигался он легко и быстро, свой тяжелый меч придерживал у бедра, не отнимая ладони от рукояти, и виделась в том постоянная привычка, а не недоверие к союзникам. Он представился Деклой.

С востока появился гном, разряженный в алый бархат. То был Элоах, наследник короля Грэнджера. Он как старому знакомому кивнул морлоку, – похоже, что они знали друг друга и раньше, еще до того, как стали хранителями талисманов. Затем гном подошел к Декле и завел с ним разговор о передвижениях войск трикстеров в Аллефельде и о том, что Кахатанна отправилась на Шеолу.

– Там у нее ничего не выйдет, – произнес тихий и жесткий голос.

Все обернулись в ту сторону. У перекрестка, на западной дороге, стоял высокий человек с коротко остриженными мелочно‑белыми волосами. Темно‑лиловое его одеяние было усыпано драгоценными камнями, как луг цветами.

– Ты здесь, Экапад? – Морлок спросил, как брезгливо поморщился. – И почему ты считаешь, что ничего не выйдет?

– Шеола находится в бездне, полной чудовищ. Это во‑первых. А во‑вторых, там не найдется ей союзников.

– Ты говорил это и тогда, когда она отправлялась на Джемар. Ты был уверен, что либо Кахатанна останется навсегда в стране катхэксинов, воюя со своими иллюзиями, либо Сокорро разорвет ее на части. Но не случилось ни того, ни другого.

– С Сокорро я еще поквитаюсь, – прошептал маг. – У меня есть кое‑какой подарочек для него. И я готов ждать до следующего Взаимопроникновения миров, чтобы лично преподнести свой скромный дар этому глупцу. Но Шеола не Джемар, там некому будет так ошибиться, – я не думаю, что Кетус польстится на прелести этой бессмертной девчонки.

– Не загадывай, – сухо сказал Декла. – И поторопись. Мы собрались для дела, а не для пустых разговоров. Ты готов?

– Готов, – кивнул Аджа Экапад.

Втайне он ненавидел Деклу и чувствовал, что железная воля и острый разум старика во много крат превосходят его собственные. Однако по той же причине и подчинялся ему беспрекословно. Властный, царственный и жестокий маг Мерроэ стушевывался на фоне скромного, спокойного, даже бесстрастного Деклы. Вот и сейчас поспешно согласился с ним, чтобы не попасть в еще более глупое положение. Аджа Экапад лелеял свою ненависть к бывшему начальнику тайной службы Сонандана и давно уже поклялся жестоко отплатить ему за все свои унижения.

– Тогда позовем седьмого, что должен явиться ни с какой стороны, – не то предложил, не то скомандовал старик.

Шестеро взялись за руки, образовав кольцо. Налетевший ветер раздул их плащи, словно крылья. Совы сорвались со своих мест и бесшумно уплыли в ночь. С отчаянным криком бросилась в темноту и какая‑то несчастная ворона, разбуженная собственным паническим ужасом перед тем неведомым, что должно было вот‑вот возникнуть на перекрестке.

И он пришел.

Тот, кто прежде был Шуллатом Огненным, столбом пламени поднялся из‑под земли в самом центре перекрестка. Пламя ревело, бушевало и металось из стороны в сторону, постепенно принимая четкие очертания. Вот появилось лицо с безвекими глазами и огромной пастью, из которой вылетали огненные раздвоенные языки, зашевелились пламенные космы, жарким и слепящим ореолом окружая голову. В могучей руке Шуллат сжимал свой багряный посох. На него было больно смотреть, и глаза хранителей на какое‑то время перестали воспринимать окружающее. Грозен и по‑прежнему прекрасен был Бог Огня.

Увы, он уже не был самим собой.

– Пойдем, – произнесло ревущее пламя. И Шуллат ударил посохом в центр скрещения дорог.

Багряный, рассыпающий искры комок пламени сорвался с него и закружился на месте, подскакивая, приглашая следовать за собой. И семеро пошли по указанному пути, который был отмечен на земле тоненькой огненной ниточкой, полыхающей в кромешной тьме ночи.

Для тех, кто служит повелителю Мелькарту, расстояния перестают существовать. Возможно, путь, пройденный семерыми, и был далек, но эти понятия остались в их прошлой жизни, а теперь были лишь пустым звуком. Семеро явились на берег неширокой, но очень глубокой полноводной реки, с шумом протекавшей между двумя высокими скалами. Когда‑то это была сплошная гора, но со временем водный поток проточил себе ложе в крепком камне и теперь тек на самом дне образовавшейся расщелины.

Семеро хранителей дошли до того места, где из воды поднимался высокий резной столб с полустертыми, разбитыми ветрами, временем и непогодой узорами.