– Сейчас разберемся, – утешил его Арнвид и заколотил кулаком в дверь. Та отозвалась глухим гулом.

– Опять ты, ромейская морда? – раздался после паузы голос Нерейда. – Сказал же, никого нет!

– А вот за морду сейчас схлопочешь! – сурово пообещал Арнвид. – Открывай быстрее!

Загрохотал засов, дверь со скрипом сдвинулась, обнажая высокую фигуру рыжего викинга. Насмешливо блеснули его глаза.

– Ну что? – спросил он, глядя на Ивара. – Всем наподдали под зад?

– Увы, нет! – ответил за ослабевшего молодого бонда Хаук. – Кое-кто оказался нам не по зубам…

Внутри дома стоял неистребимый запах пыли и горелого мяса. Слуги разбежались еще в первый день после вселения викингов, не выдержав буйного нрава новых владельцев, и северяне управлялись со всем сами. Как умели.

– Ну говори, зачем явился? – мрачно поинтересовался конунг, заходя в помещение, некогда бывшее парадным залом. Роскошный ковер покрывали пятна жира, на длинном столе громоздились блюда, бутылки и кувшины. У огромного камина, в котором мягко потрескивали дрова, кто-то беззаботно спал.

– Вам нужно уплывать, немедленно! – сказал Эраст, с отвращением взирая на окружающее его непотребство.

– Чего? – вытаращил глаза Нерейд, и даже Ивар неожиданно обнаружил, что удивлен.

– Объясни почему! – потребовал конунг, выражение лица которого не изменилось, лишь глаза заледенели, став почти белыми.

– Слишком многие возмущены результатом сегодняшних Игр, – ответил чиновник, внимательно вглядываясь в лица собеседников, – и я вижу, что кое-кто уже высказал вам недовольство… Но это были те, кто потерял в своей ставке десяток или два золотых монет! Те же, кто разорился не на одну тысячу и не получил ничего, могут попытаться попросту убить вас! Не своими руками, разумеется, но негодяев, которые охотно возьмутся за это дело, здесь хватит…

– Пусть попробуют!.. – процедил Хаук сквозь зубы.

– И попробуют! – уверенно кивнул Эраст. – И не только оружием, но и ядом, и огнем. Как тебе смерть в дыму и пламени пожара, доблестный вождь?

– Бежать перед лицом опасности недостойно мужчины! – твердо и раздельно проговорил Хаук. – Мы останемся здесь и примем свою судьбу, как подобает.

– Что же! – Лицо Эраста исказилось, в черных глазах полыхнул гнев. – И не говорите потом, что я вас не предупреждал!

Резко развернувшись, он выскочил из зала. С треском хлопнула входная дверь.

– Зря все же я не отрубил ему голову… – с сожалением проворчал Нерейд.

– А я бы уехал… – вполголоса произнес Ивар, ощупывая синяк на скуле. Тот уверенно разбухал. – А то боюсь, что цесаревна опять меня будет в гости звать для бесед. А это страшнее любого пожара или битвы!

– Нашел чего пугаться, – улыбнулся Арнвид, – девицы!

– Иные девицы бывают страшнее драконов! – глубокомысленно изрек Нерейд.

– Тише вы, – сказал конунг, который, судя по всему, к чему-то прислушивался, – в дверь, похоже, стучат!

Викинги затихли, и теперь уже до слуха всех долетел ровный, размеренный стук.

– Ну если вернулась ромейская морда, то я за себя не отвечаю! – Нерейд нарочито выпучил глаза и расправил плечи. – Держите меня семеро… нет, девятеро!

– Арнвид, открой ты! – велел конунг, хмыкнув. – И не убивай сразу того, кто придет.

Эриль удалился, но вскоре вернулся. За ним в комнату проскользнул невысокий, худощавый человек, на лице которого настороженно блестели серые глаза.

– Привет вам, доблестные воины, – сказал он негромко, – во имя всех богов, в которых вы верите!

– Привет и тебе, – вежливо ответил конунг, – кто ты и чего хочешь?

– Меня зовут Мануил, – представился поздний гость. – Я купец и много лет веду торговлю со странами сарацин. Приказом ее величества цесаревны императрицы с прошлой недели я возглавил посольство к халифу Багдадскому, самому могучему из владык Востока.

– А мы-то тут при чем? – нетерпеливо спросил Нерейд.

– А при том, – спокойно ответил Мануил, – что дороги там небезопасны, а подарки, которые я повезу от ее величества цесаревны императрицы к халифу, требуют хорошей и умелой охраны.

– Вот в чем дело, – догадался конунг, – ты хочешь нас нанять?

– Истинно так, благородный воин. – Мануил поклонился.

– И пришел сам? – недоверчиво .покосился Арнвид. – Ведь ты же теперь этот, как его, посол. Вряд ли тебе к лицу лично набирать охранников!

– Я два десятка лет хожу с караванами… – Купец улыбнулся, отчего лицо его покрылось сеточкой мелких морщин. – И мне хорошо известно, покупку какого товара можно доверить приказчикам, а где нужно действовать самому. Я уже набрал всех нужных мне воинов, но тот товар, который я видел сегодня на арене, показался мне стоящим.

– А ведь это, пожалуй, выход, – помедлив, сказал Хаук. – Если ты, Ивар, покинешь Миклагард, то все остальные будут в безопасности. Ведь это ты сегодня подложил всему городу такую здоровенную свинью…

– Целого свинячьего дракона! – съязвил Нерейд.

– Сколько человек тебе нужно? – спросил конунг, повернувшись к Мануилу. – Когда отъезд и сколько продлится эта поездка?

– Месяца два, не меньше, – ответил купец. – Отъезд завтра утром, а взять с собой я хотел бы не менее пяти человек.

– Почему бы нам всем тогда не отправиться? – вмешался разгорячившийся Нерейд. – Оставим нескольких человек охранять драккар…

– Не выйдет! – отозвался конунг. – Я гость императрицы и отбыть без позволения ее величества не могу. Пять человек – значит, пять человек: Ивар, Нерейд, Кари, Гудрёд и…

– …и Ингьяльд! – подсказал Арнвид. – Молодому скальду полезно узнать разные земли.

– Хорошо, – согласился Хаук и посмотрел на купца. – Каждому ты будешь платить по золотой монете в день!

– Даже русичи получают меньше! – На хитром лице Мануила нарисовалось величайшее возмущение. – А их умение всем известно!.. Один золотой в пять дней!

– Ты сам пришел к нам! – отпарировал конунг. – Могу сбавить цену разве что из уважения к тебе. Один золотой в два дня!..

Торговались долго и сошлись на двух золотых в семь дней.

– Было искренним счастьем торговаться с тобой, конунг!.. – сказал утомленный Мануил, вытирая со лба пот. – Пусть твои воины будут завтра с рассветом у церкви Святого Николая, что в районе порта.

После этого купец удалился.

– А твоя подружка цесаревна не разгневается? – поинтересовался у Ивара Нерейд, ухмыляясь ехидно, точно сам Локи. – Ведь уедешь, даже не попрощавшись…

– Разгневается, конечно, – весело ответил Ивар. – Вот только мне никто уезжать не запрещал. Да и когда она узнает, что я уехал, мы будем далеко.

Небо над городом было перламутровым, будто внутренняя поверхность огромной раковины, и по нему неторопливо ползли розовые блики занимающегося рассвета. Для осени утро выдалось непривычно красивым и необычно теплым.

Улицы были пустынны, и шум шагов разносился далеко. Ивар шел во главе маленького отряда и невольно вспоминал недавний разговор…

– Ивар, ты будешь старшим, – сказал Хаук, когда викинги, отправляющиеся на восток, полностью снарядились в дорогу.

– Почему я? – растерялся Ивар.

– А кто еще? – пожал плечами конунг. – Для Гудрёда и Ингьяльда это первый поход, Кари и Нерейд на двоих не умнее, чем пятилетний ребенок. Придется тебе.

– Главное – не давай им слишком часто напиваться, – посоветовал Арнвид. – И да сохранят вас в пути светлые асы!

– Да пребудет с вами удача! – кивнул Хаук, улыбаясь уголками губ.

Выходя из дома, Ивар оглянулся, и холодное предчувствие, похожее на ледяной шип, пронзило ему сердце. На мгновение ему почудилось, что всех, остающихся в Миклагарде, он больше никогда не увидит.

С трудом удалось превозмочь глупое желание повернуть назад.

У церкви Святого Николая их ждал Мануил, восседающий на невзрачной, серой лошади. Его сопровождали несколько конных воинов, судя по бородам и коническим шлемам – русичи. На викингов они смотрели недружелюбно. Но после вчерашней схватки на арене это было неудивительно.