их детей.

Так излагают древнюю историю Перу современные

ученые. Сподвижникам Пизарро она была и неизвестна и

не нужна.

Спускаясь в долины, поднимаясь на перевалы, дрожа

от ночного холода и изнемогая от дневного жара, они

не думали о том, чтопроисходило много веков назад.

Они думали лишь о завтрашнем дне = о войске Атагуаль-

пы, о битвах, что ждут их впереди, о том, что принесет

им переменчивое военное счастье.

- Спроси, Филиппильо, скоро ли будет Кахамалька, -

повторяли они при каждой встрече со случайными про-

хожими.

Прохожие качали головами, что-то бормотали, и Фи-

липпильо неизменно переводил:

- Нет еще, не скоро.

Наконец прохожий сказал:

- Завтра.

Солдаты переглянулись. Сердце у них застучали, го-

лова слегка кружилась. Казалось, что кто-то поставил их

на парапет высокой башни и скомандовал: «Бросайся

вниз!» И уже исполнена команда. Они летят, и со страш-

ной быстротой приближается к ним земля, имя которой

Перу, империя инков. Что случится с ними ?Разобьются

ли они насмерть, или сами раздавят неизвестное госу-

дарство? «Не шагай так быстро, Пизарро, - думали

они. - Дай передышку, помедли, ведь каждое промедле-

ние -лишняя минута жизни!» А суровый капитан уско-

рял шаг и торопил отстающих. Еще один перевал, и

впереди засерело широкое пятно - дома и хижины Каха-

мальки.

В этот день Атагуальпа, по своему обыкновению,

встал рано и пошел принимать теплую серную ванну.

Ванна была устроена поблизости от его абиталища -

одноэтажного каменного дома, разделенного на несколь-

ко комнат и крытого тростником. Под тенью развесисто-

го дерева - много, должно быть, трудов стоило перуан-

цам вырастить его на этой каменистой почве -был

выдолблен широкий водоему наполнявшийся проведенной

из, гор горячей водой и ,снабженный у другого конца

каменным жолабом, через который излишняя вода отво-

дилась в ручей. Атагуальпа снял со лба пурпуровую лен-

ту - борлу, знак его высокого сана, - скинул верхний

плащ и нижнюю тунику и с наслаждением погрузился в

прозрачную влагу.

Это был человек высокого роста, с гиироким и высо-

ким лбом и острыми, словно сверлящими черными глаза-

Постройка времен инков.

ми. Плотно сжатые губы и крупный, выдающийся вперед

подбородокговорили о воле и решительности. При пер-

вом же взгляде на него можно было сразу сказать, что

этот человек не отступает перед трудностями, не щадит

врагов и умеет одерживать победы. Поплескавшись не-

много в воде, он хлопнул в ладоши. Из-за угла дома

поспешно вышел старик в темносинем шерстяном плаще

и, прикоснувшись губами х краю брошенного на камень

Атагуальпова плаща, встал на колени.

- Что нового? - спросил Атагуальпа, повернувшись

к нему.

- Белые уже всходят на последний перевал, повели-

тель. Сегодня к полудню они должны быть здесь.

- Сколько их?

- Лазутчики сосчитали точно: сто пятьдесят человек

вооруженных и сто двадцать индейцев-носильщиков.

Атагуальпа презрительно усмехнулся:

- Смешные эти белые люди! Пойти с .таким отрядов

к инке, у которого в одном только этом месте тридцать

тысяч отборного войска! Но они говорят, что идут ко

мне не с войной, а с миром. Должно быть, это правда,

иначе они не осмелились бы сунуться сюда.

Старик низко поклонился.

Древний перуанский ковер.

- Ты мудр, повелитель. Действительно, только безу-

мец решился бы сражаться, имея сто пятьдесят человек

против тридцати тысяч опытных воинов, да еще под

твоим начальством! Но лазутчики говорят, что белые-

колдуны и что они умеют стрелять из палки. Может

быть, они хотят взять нас колдовством?

- Глупец! Разве страшно колдовство для инки, сына

Солнца? Солнце - самый вгеликий бог. Вог грома, бог

бури, бог воды, бог подземного огня - все они трепещут

перед ним. Солнце хранило моего отца и отца моего от-

ца - оно сохранит и меня. А что донесли тебе о Гуа-

скаре?

- Гуаскар - плохой брат и плохой подданный своего

повелителя. Он говорит, что не успеет луна двенадцать

раз родиться и двенадцать раз умереть, как он снова

повяжет на лбу священную борлу и станет господином

и Квито и Куско.

Атагуальпа рассмеялся резким, отрывистым смехом:

- Хорошо, что он об этом говорит. (уже было бы,

если б он об этом только думал. Глупца наказывает его

слово, умного спасает его мысль. А что тебе донесли о

знатных родах в Квито? 'Они все еще проклинают Ата-

гуальпу и хвалят Гуаскара? Все еще бегут от леопарда

и надеются на обезьяну?

- Глупеы упрямы, повелитель. Они плачут о казнен-

ных родственниках и по ночам собираются друг у друга

и о чем-то шепчутся.

- Скоро я отучу их шептаться. Кстати, мне, может

быть, помогут и белые люди. Оци 'предлагают мне друж-

бу. Ну что ж, пусть докажут ее. Пусть расправятся .с за-

говорщиками!

При .последних словах Атагуальпы; из дома выбежала

молодая женщина в длинной голубой тунике с узорча-

той :каймой, с изумрудным ожерельем на шее и тяже-

лыми золотыми запястьями на обнаженных руках. Это

была любимая жена Атагуальпы. У водоема она останови-

лась, поцеловала край плаща Атагуальпы и встала на

колени, дожидаясь, пока ее повелитель заговорит с ней

первым.

- Что тебе, Пачака? - недовольно спросил инка. -

С каких это пор женщины нарушают 'беседу инки с его

советниками?

- Прости меня, повелитель! Но ты приказал мне

следить, не покажутся ли по дороге белые люди. Они

уже спускаются с горы. Их совсем мало! Амаута говорит,

что их не больше ста пятидесяти человек.

Атагуальпа вышел из водоема, быстро набросил ту-

нику и плащ, в сопровождении советника обогнул угол

дома и стал пристально смотреть на горный склон, жму-

рясь от солнечного света.

- Да, не больше, - проговорил наконец, он. - С та-

ким отрядом на войну не ходят. Это, конечно, послы,

и надо их принять с почетом. Иди в Кахамальку, - при-

казал он советнику, - и вели отвести чужеземцам боль-

шое здание в середине города, где стоят зимой мои

воины.

Атагуальпа удалился в дом и приказал позвать к себе

«хранителей квипуса». Это были старые ученые люди,

к которым со всех концов империи приносили квипусы,

содержащие сведения о состоянии государственного хо-

зяйства. Хранители отмечали завязанные на шнурках

узелки и с помощью особого аппарата, напоминавшего

европейские счеты, подсчитывали, сколько в каждой, про-

винции имеется продовольственных запасов, одежды,.

воинского снаряжения, ремесленников и земледельцев.

Потом разбирали донесения начальников провинций и

подсчитывали, сколько хлеба нужно отправить в местно-

сти, пострадавшие от неурожая, сколько каменщиков и

плотников нужно послать для починки и постройки мо-

стов, сколько ткачей выделить для тканья шерстяных и

хлопчатобумажных материй, сколько рабочих послать в

горы для добывания меди, серебра и золота. Все это они

должны были два или три раза в неделю сообщать инке,

который, поговорив со своими советниками, выносил

окончательное решение. Так же было и в этот раз. Инка,

как будто совсем забыв о прибытии чужеземцев, выслу-

шивал доклады и разбирал текущие дела.