В бледно-зеленых кошачьих глазах Охотницы мелькнул призрак какой-то старинной боли, который тут же сменился уже вполне привычной вспышкой гнева. Ее жутко раздражало, что эта мерзкая блондинка стала барьером между ней и братом... а ведь раньше между ними не было никаких секретов и недомолвок. “И зачем я только заставила нас вернуться в этот треклятый Чикаго”, – подумала Флай, во второй раз в жизни пожалев о своем путеводном даре. А вслух яростно выпалила.

– Ты влюбленный идиот! Проклятье, думаешь я стала бы вмешиваться, если бы у вас случилась невероятная история любви, в стиле: “Сумерки” отдыхают!.. Но эта мерзавка тебя просто использует и сбежит при первой же возможности...

Антон мягко улыбнулся в ответ на эмоциональную тираду.

– В отличие от тебя, я верю в лучшее в людях.

– Смотри, чем сильнее на что-то надеешься, тем сильнее будет разочарование, – устало предупредила сестра, не надеясь быть услышанной.

Антон испытующе глянул на нее.

– Но ты ведь не только мою личную жизнь хотела обсудить?

– Не только... – как эхо повторила Флай, – Я... я очень устала, братик. Сколько веков мы ходим по земле, оставляя за собой трупы бессмертных?..

– Много, очень много. Я тоже не люблю вести подсчет, так что точнее не скажу. Но с каких пор ты разочаровалась в деле охотницы?

Флай отрицательно помотала головой.

– Я по-прежнему считаю, что мы поступаем правильно, – она помолчала немного, – Помнишь рассказы о том, что тем, кто несет бремя бессмертия не суждено переродиться?

Антон согласно кивнул.

– Это ложь. Как минимум потому, что самого бессмертия не существует.

Страшное предположение шелохнулась в голове Охотника. Он, как и почти всегда, догадался о том, о чем сестра не договаривала.

Флай в ответ на невысказанный упрек виновато потупила взор.

– Прости... Знаю, что не должна тебя бросать. Я ужасная эгоистка, да?

Ошарашенный Антон только и смог выдавить.

– Раз в жизни, конечно, можно побыть эгоисткой... Но потратить эту возможность на то, чтобы выбрать смерть!?..

Охотница продолжала смущенно молчать. Лицо Антона озарила неожиданная догадка.

– Так ты... ты надеешься, снова встретить е г о? – изумленно выдохнул он.

– Не надеюсь. Уверена.

Семаргл хотел спросить еще что-то, но слова застряли в горле, когда он услышал жуткий, рвущий тишину элитной квартиры. Переглянувшись с сестрой, они оба тут же кинулись в комнату.

...Антон ожидал чего угодно, думал, что вампир все же как-то проник в дом и теперь напал на Долл. Но девушка лежала на кровати и никого не было рядом. Она и не кричала уже и казалась спокойной. И только увидев ее лицо, Антон побледнел от ужаса и сквозь зубы прошипел неразборчивое проклятие.

Лицо девушки было абсолютно меловым, без единой кровинки, однако не это было самым жутким. Глаза, обычно светло голубые, стали фосфорически-белыми, без зрачка, белка, радужки... Широко распахнутые в бессловесном ужасе, они видели что-то, неведомое другим. Долл вскрикнула еще раз, но не так протяжно и душераздирающе. Вот только после него из-под век выступили брусничные капли... будто девушка заплакала кровавыми слезами.

– Что с ней за чертовщина творится!? – отчаянно закричал Антон, повернувшись к сестре, стоявшей рядом в немом оцепенении, – Только не говори... Она же не умирает?

– Нет... Хотя это вполне может с ней случиться.

– Да объясни по-человечески! – взмолился семаргл.

Флай обиженно нахмурилась.

– Кажется, Каин добрался-таки до нее, но только в тонком измерении. Что непонятного?

– Да как ты можешь быть такой спокойной!?

– Могу, потому что мы все равно ничем ей не поможем! – воскликнула Охотница, заламывая руки в каком-то немного театральном жесте.

– Так нельзя, – прошипел разъяренный семаргл, – Нужно сделать хоть что-то! Пожалуйста, Стрекоза...

– Чего ты от меня хочешь! Я же сказала, мы ничего не сможем сделать. Это ее битва, – негромко добавила Охотница.

Глава 21. Жертвы должны приноситься добровольно.

Открыв глаза, Долл с облегчением подумала, что к ней все-таки вернулись сновидения. Неизвестно, почему ей в голову пришел этот вывод, ведь комната выглядела вполне привычно, разве что тени в углах казались глубже обычных. Впрочем девушке всегда снились живые, реалистичные сны, так что она особенно не удивлялась.

По-кошачьи потянувшись, Долл с удовлетворением поняла, что чувствует себя вполне отдохнувшей... хотя вряд ли во сне можно хотеть спать. На самом деле, сон-то оказался на редкость странным, и бывшей вампирессе было совершенно неясно, что нужно делать и чего ждать.

И тем не менее некая напряженность ощущалась в этом странном ирреальном мире. Долл не видела, но чувствовала чей-то недобрый взгляд за своей спиной, а тени становились все гуще и темнее, будто кто-то постепенно гасил свет. Пробегающий по позвоночнику холодок подкреплял убежденность в том, что все-таки здесь что-то неладно.

Знакомый нежный голос (так похожий на голос самой Долл) прозвенел в напряженной тишине, рассеяв хотя бы часть страхов девушки.

– Здравствуй снова, сестра.

Невысказанные возмущения застряли в горле блондинки. Ей это послышалось, или Мёриел действительно сказала...

– Да, ты не ослышалась. Я должна была сообщить это, но подробности ты узнаешь сама...

Не высказанное условие повисло в воздухе. И Долл, догадавшись о том, в чем именно заключалось сомнение, продолжила.

– ...если останусь жива.

– Вот именно, – подтвердила крылатая, – У нас мало времени, так что не перебивай меня. Тебе предстоит пройти три пути, первый из них уже подходит к концу. Помни: то что завершилось, нельзя начать сначала. Умей уходить и расставаться. Далее, твои враги. Конечно же, в первую очередь это Каин. Первый убийца силен, но ты не должна его бояться. Обратись к силам своей крови, своего наследия – и ты одержишь победу. В конце первого пути я покину тебя. Чтобы начать второй, отыщи нашу мать...

– Нашу?.. – начала было пораженная Долл, но Мёриел не дала ей продолжить.

– Не трать время на вещи, до которых можешь и не дожить, – резко оборвала она, и жалобно посмотрела на блондинку, – Ты не должна повторить мою судьбу.

– А ты?.. – Долл уже начинало надоедать тот факт, что ни один вопрос ей не удавалось договорить до конца. Ее отражение каким-то образом предугадывало все, что еще не успело соскочить с языка экс-вампирессы.

– Меня убили. Впрочем, сейчас не об этом... Ты ведь тоже чувствуешь это? – крылатая демонстративно повела плечами, демонстрируя, как ей некомфортно.

Долл решила не утруждать себя устным ответом – за последние несколько минут она уяснила, что смысла в этом немного – и просто кивнула.

– Он вот-вот будет здесь, – уточнений, кем является этот “он” не потребовалось, блондинка по интонации поняла, что речь идет именно о Первом, – В этом мире тебе не смогут навредить физически, но влиять на дух Каин умеет мастерски, – Долл с тревогой заметила, что силуэт ее крылатой сестры начал наливаться светом, постепенно растворяясь в золотистом сиянии. “Куда!?..” – мысленно воскликнула девушка, но на этот немой вопрос Мёриел ответить не удосужилась.

– Как бы жутко тебе не стало – знай, это все остается лишь сном, пусть и не совсем обычным... не дай Каину играть на твоих чувствах.... – донесся от сверкающей фигуры, такой яркой, что черт уже нельзя было разобрать, прощальный шепот.

А Долл с неприятным удивлением осознала, что вновь осталась одна. И вновь тишина этого иллюзорного безжизненного мира нахлынула на нее. Долл почти физически могла ощущать ее тяжесть: будто девушку резко окунули на огромную глубину. В ушах зашумело, а к горлу начала подкатывать тошнота. У блондинки создалось престранное чувство – будто, даже закричи она сейчас во всю силу своих девичьих легких, ни один звук все равно не прорвет это колдовское безмолвие.

И все же, каким бы чудным не было это измерение, оно с практически доскональной точностью повторяло дом Долл. Какой-то хрустяще-звенящий звук (который у самой девушки почему-то проассоциировался со звуком ломающихся костей) донесся со стороны, где в реальном мире располагалась ванная блондинки.