...Еще была таинственная птица, представившаяся хранителем девушки. Но стоило ли верить неясным снам, пусть и таким реалистичным? Даже допуская возможность того, что все это происходило на самом деле (Хотя, в таком случае возникает вопрос: где происходило? Уж точно не в нашем мире.), останется еще слишком много пробелов в этой истории. Разумеется, понятия о возможном и невозможном у Долл были значительно расширены. Однако, не факт, что птица по имени Мёриел снова поможет ей. Вампирессе необходимо самой позаботиться о себе. Лгать, хитрить, если придется, даже убивать – Долл была готова на все, лишь бы достичь цели. А сейчас речь шла не о победе или игровом азарте. Ей просто хотелось жить! В глазах Алекса девушка успела прочесть свой приговор – вампир не просто желал сделать ей больно, нет, он избавиться от нее, как только потеряет интерес к игре. Пока он оставляет ей шанс на спасение, то притягивая поближе, то отпуская. В сущности, вампиры – настоящие кошки, по крайней мере, по отношению к добыче. Неинтересно просто съесть – это Долл и по себе знала. А вот влюбить в себя какого-нибудь жалкого человечка... Удивительно, но красивая девушка способна уговорить на что угодно – чаще всего даже не требовалось применять внушение. Жаль, что оно не действовало на Антона и Флай – попытаться Долл уже успела, теперь немного об этом жалела. Толку – ноль, а вот риск попасться куда значительней. Нарваться же на гнев Охотницы – очевидная глупость.

Другое дело – Антон. Долл имела твердое убеждение: ни один представитель сильного пола не сможет перед ней устоять – не сказать, что она так уж ошибалась. “Раз уж не действуют гипнотически способности, красота подействует обязательно”, – решила Долл.

Отпив еще глоточек кофе, она стрельнула глазами из-за края чашки в сторону Антона. Парень перехватил ее взгляд. В отличие от сестры, он практически не владел эмпатическим даром, хотя иногда мог почувствовать (и даже увидеть) некоторые особенно яркие эмоциональные всплески. Но... как просто обмануть того, кто хочет быть обманутым. Охотник видел, то ждал увидеть – то есть красивую бледную девушку с несчастными глазами.

Молчание начало неприлично затягиваться. И семаргл и вампиресса ощущали себя не слишком комфортно в образовавшейся тишине (Впрочем, тому виной могли быть их статусы – природные враги, они просто не могли расслабиться, находясь рядом).

– Так, тот вчерашний упырь... что ему вообще от тебя нужно? – Антон старался не смотреть прямо на девушку, судорожно сжимавшую в ладонях успевшую остыть чашку. Похоже, до парня все же начало доходить: глядя в голубые глаза вампирессы практически невозможно мыслить здраво.

С силой прикусив нижнюю губу острыми зубками, Долл удалось сдержать язвительную улыбку (и не менее язвительную реплику) – что поделать, как говориться “когда я стараюсь быть белой и пушистой – стерва внутри меня тихо офигевает”.

Но, Лера не являлась бы настоящей стервой, не будь она отличной актрисой (читай: “лгуньей”). Так что правдоподобно изобразить страх для нее не составило никакого труда.

На самом деле, вампиресса не слишком лукавила: при воспоминании об Алексе внутри все холодело.

– Не знаю. У меня, конечно, бывали ненормальные бывшие, но чтоб настолько...

– Подожди-ка! – Антон с ужасом посмотрел на нее, – Ты встречалась с вампиром? Зная о том, кто он!?

– Да. Понимаю, это было глупо. Но ты, Охотник, как никто другой должен знать: вампиры сильны в искусстве обмана. А вообще-то, я не хочу об этом говорить. Дело прошедшее – сейчас это не имеет значения...

– Ошибаешься, – перебил ее семаргл, – вампиры не должны нападать друг на друга. Полгода назад ты была человеком. Но сейчас...

– Сейчас я одна из них, – кивнула блондинка, – Ладно, тогда я действительно ничего не понимаю.

Вот теперь она занервничала по-настоящему. Нельзя убивать себе подобных... В таком случае, какого черта Алекс привязался к ней!? Если начнется игра под названием “убей или умри”, не рискует ли она проиграть в любом случае? Убить Алекса – значит преступить закон, а камариллы жестоко наказывают нарушителей. Девушка знала это, подслушала в мыслях Беатрикс...

А впрочем, если действовать чужими руками...Охотники вполне могут прикончить Алекса, а Долл останется не при делах. Детали можно продумать позже. А сейчас...

-Я хочу домой, – Долл резко подскочила со своего места; стены небольшой квартирки будто стали давить на нее, – Уже достаточно стемнело и...

– И я пойду с тобой, – решительно заявил Антон.

Долл поздравила себя с успешным выбором тактики. Но для закрепления результата, решила немного поупрямиться.

– Не стоит. Спасибо за то, что спас мою вампирскую шкурку, но дальше я как-нибудь сама справлюсь.

– Не справишься. Лера, я дрался вчера с тем вурдалаком. Поверь, он не обычный “немертвый”. Ты нуждаешься в защите.

Вампиресса поджала губы.

– Твоя сестра будет злиться.

– А мне плевать!

Долл коротко кивнул, прекратив изображать сопротивление. Вот как-то странно получается – не то чтобы она сомневалась в собственной способности убеждать, но все же, с чего Антон так печется о ней. Да еще и смотрит своими пронзительно-зелеными глазами... “Ох, неужели во мне просыпается совесть. И в самое неподходящее время...”.

– И еще кое-что, – блондинка чуть склонила голову набок, – Не зови меня Лера. Мое имя теперь Долл.

***

Это оказалось тяжелее, чем он рассчитывал. Эта тварь – охотничий пес, не скажешь иначе, порядком потрепал его. Вампиру нравилось играть с девушкой, но у нее обнаружились неожиданные союзники. Пара Охотников – это раз, а вот появление второго участника, а вернее участницы порядком удивило бессмертного. Такого не должно было случиться: Мёриел была мертва уже много столетий, а такие, как она не могут возвращаться... Впрочем, не в его правилах слишком много размышлять о том, что уже произошло. События уже произошли, а значит, нужно думать, как действовать исходя из новых обстоятельств. В конце концов, что может жалкий призрак против него.

“Она может раскрыть девчонке ее реальные возможности. Пока блондинка в неведении у нас больше шансов расправиться с ней”, – шепнул Голос. Да, пожалуй, он прав. Вампир не задумывался о собственных поступках: просто действовал согласно указаниям Голоса, не особенно анализируя их суть. Тем более, что бессмертного вполне устраивала она – пить кровь, убивать, постепенно подбираясь все ближе к самой желанной добыче... Это вполне соответствовало его натуре.

Скоро все закончится. Девчонка напугана, его появление во сне лишь усилило это чувство; скоро она начнет совершать глупые поступки. Нужно сделать еще один подарок, и она будет готова. Оставалось немного времени на игры, и вампира это радовало. Он не слишком понимал, почему Голос не действует более прямолинейно; все эти интриги, ловушки – это слишком... не рационально. Все можно было сделать гораздо быстрее... “Если бы ты не оплошал полгода назад – с девчонкой уже было бы покончено”, – прозвучало в его голове. Голос не любил, когда вампир начинал анализировать его тактику.

Полгода назад... Он поддался слабости – так называемому чувству. И был наказан за это. Но бессмертный не винил Голос – тот заботился о нем, показал другую сторону (более приятную сторону) жизни. Настоящей виновницей произошедшего была та блондинка. Ну ничего, в конце концов, все получат по заслугам.

Терпение. Это все что требовалось. И скоро он вдоволь напьется ее крови.

Его взгляд презрительно скользнул по жалкой фигурке, свернувшейся в уголке. Зачем Голосу понадобилась эта ничтожная вампирка? Не ему рассуждать, конечно, однако пользы от нее было не много – а вот проблем предостаточно. Вместо того чтобы стать истинным порождением Ночи: жутким и кровожадным, она стала попросту жалкой...

Брюнетка с большими покрасневшими глазами подняла на него взгляд, исполненный вызова. Она не понимала, что с ней происходит: почему невыносимая жажда терзает каждый миллиметр тела, почему в случайных отражениях она ловила красные отблески своих радужек?.. И почему память обо всем ее прошлом тает, уступая сиюминутным инстинктам? И кто этот светловолосый вампир, чья сила пугает ее до дрожи?.. Мыслей в голове у Натали было много, но все они путались, перемешивались. На самом деле по-настоящему ей хотелось одного – крови, конечно. Это желание превышало все, испытанное ранее, но сейчас ее никуда не пустят – каинит уже продемонстрировал Натали, что произойдет с ее кожей под лучами солнца, когда вампирша попыталась взбунтоваться. Если она не хотела сгореть на свету – а она этого не хотела – приходилось слушаться.