По возвращению домой придется, как следует намылить Антону шею. Какого черта он смылся, оставив ее без всякой поддержки?!

В этот раз Охотнице было по-настоящему страшно за свою жизнь. На первый взгляд она казалась вполне обычным человеком, так что какой-нибудь взбесившийся вампир вполне мог цапнуть ее за нежную шейку. И ладно бы один... справилась бы как-нибудь. Но этот клуб был полон бессмертных и, как только пролились первые капли человеческой крови, они все потеряли последние остатки разума. Ей не доводилось видеть такого раньше: обычно упыри гораздо лучше умеют контролировать жажду. Только в фильмах случается что-то подобное: человек режет, к примеру, палец, и все стоявшие рядом вампиры теряют голову и разрывают несчастного на мелкие кусочки. Если бы так было на самом деле, бессмертные давным-давно раскрыли бы себя. Что-то здесь нечисто, Флай поняла это сразу, как только приехала в Чикаго. Слишком много тьмы было в этом городе, и почему-то ей казалось, что виноваты в этом не только обычные вампиры. Возможно, камариллы... Но это совсем на них не похоже. Несмотря на всю свою силу, они предпочитают прятаться за спинами обращенных, стараясь даже на охоту не выходить – аристократам “пищу” доставляют без проблем, им не приходится утруждать себя, чтобы получить порцию свежей крови. Так что версию с заговором Старших она решительно отвергает, это не может быть делом их рук. Ну а кто тогда? Ответ был для Охотницы неизвестен.

За ее спиной раздался знакомый шорох огромных крыльев.

– Ну, здравствуй, дезертир, – буркнула она, не обернувшись. Флай и так было отлично известно – позади стоит горячо любимый брат, которого ей сейчас так хотелось обнять... крепко-крепко, руками за шею.

Антон примирительно поднял руки.

– Виноват, приношу свои извинения.

Охотница чуть не задохнулась от возмущения. Ее только чудом не прикончили, а он просто извиняется! Она уже собиралась высказать Антону все, что думает, не особо выбирая печатные выражения, но он заговорил первым, не дав ей сестре и раскрыть рта.

– Я знаю, что ты мне хочешь сказать. Но сейчас нам с тобой нужно идти, все остальное объясню по дороге.

Голос парня был по-деловому серьезен, и Флай не стала спорить с ним сейчас. Похоже, брат все-таки не дурью маялся в ее отсутствие. Быть может, ему даже удалось узнать кое-что из того, над чем она так упорно ломала голову в последние дни.

Нервно стиснув ладонь, девушка с удивлением поняла, что до сих пор сжимает в ней рукоять золотого ножа, которым так и не воспользовалась в клубе. Но засовывать его обратно – в голенище она не спешила. Как знать, в какие места поведет ее Антон, и кого они могут там встретить. Она, как опытная Охотница, должна быть готова ко всему.

Выразив свое согласие на временное перемирие коротким кивком, девушка последовала за своим братом куда-то, в ставшие ей столь ненавистными, сверкающие огнями ночные улицы.

***

Очнулась она с глухим стоном. Основание шеи пульсировало горячей болью, отдаваясь в голове. Проведя пальцами по этому месту, Долл с удивлением обнаружила густую влажность. Кровь?.. Ее ранили? Вокруг господствовала абсолютная тьма – так, что ей не удавалось ничего различить. Но поднеся ладонь к самому лицу, она разглядело слабое серебристое мерцание, которое, как было ей известно, издавала бледная вампирская кровь.

Что произошло? Долл помнила клуб... как в одно мгновение там воцарился хаос и первобытная дикость. Как вампирессе самой с трудом удалось уйти прежде, чем это завладело и ей. Долл не боялась крови и охоты, она не хотела терять власть над собой – а это, вне сомнений, произошло со всеми остальными, с большинством точно. А вот что было после... Она ушла из этого ужасного места. И отправилась... домой? “Кажется, на меня напали. Но кто мог это сделать?” Мысли Долл путались, от тревоги, боли и страха, который, то охватывал ее полностью, то отпускал.

Девушка огляделась вокруг, на этот раз, используя “летучемышинное” зрение. У нее перехватило дыхание, когда Долл убедилась: она находилась в небольшой прямоугольной комнате... без единого окна или двери. Вампирессе с трудом удалось подавить в себе желание забиться об стену, как птица о прутья клетки. Рассуждая логически, как-то же она попала сюда. А значит, выход должен быть. Успокаивая сбившееся дыхание, Долл осмотрелась еще внимательней – и, ура! – на потолке темнела дверца люка. Совсем крошечная, чуть больше форточки. Она поразилась: а как же ее протиснули через него? Ну, ничего, как-нибудь пролезет, тем более что жить ей, оказывается, хочется отчаянно. Сейчас вампиресса даже обрадовалась своей миниатюрности и не особо пышным формам. Правда, первая эйфория Долл быстро угасла. От пола, на котором сидела она до потолка (где располагался люк) было метра четыре, не меньше. И ни веревки, ни лестницы рядом она не заметила. Неподалеку от выхода висело массивное кольцо... вот только добраться до него не представлялось возможным. Глаза девушке затуманили слезы, но она быстро подавила их, не давая себе впадать в истерику. Это было бы ужасно глупо, да и не время сейчас для соплей. Попадет домой – пусть хоть заревется, а сейчас ей, прежде всего, нужна холодная голова, не обремененная излишними эмоциями.

“Я – вампир, черт возьми, или кто!” – яростно подумала Долл, – “Что мне стоит допрыгнуть до этого люка? Это будет даже проще, чем заполучить на распродаже туфли от “Jimmy Choo”, когда тебя окружает еще несколько десятков претенденток”.

Минут через пять Долл убедилась: все отнюдь не так радужно. Если находить дизайнерскую обувь с невероятными скидками у нее был бесспорный талант, то на прыжки в высоту – явно, нет. Девушка поподскакивала еще несколько раз, но до желанного кольца все еще не могла достать – всего пара дюймов, но вампирессе никак не удавалось преодолеть их.

Девушка устало опустилась на пол и попыталась успокоить себя. “Главное, не плакать... Тушь размажется”. И тут ее осенило. Похоже, не зря про блондинок придумали столько анекдотов, по крайней мере, она только что продемонстрировала полное отсутствие интеллекта. Прыгала в обуви на пятидюймовом каблуке – верх гениальности!

Сняв ботильоны и оставшись в одних чулках, Долл повторила свои попытки. И, наконец, ей удалось уцепиться одной рукой за кольцо. Разумеется, все это получилось только благодаря вампирским способностям; в бытность человеком Лера не отличалась особенными спортивными достижениями. В школе ее результаты всегда были на достойном уровне, но не более. Она, пожалуй, являлась исключением из всеобщего правила: была королевой, не входя в группу поддержки. Скаканье с дурацкими помпонами никогда не привлекало Долл, пусть такие занятия останутся для Мирабель и, подобных ей, дурочек.

Однако даже для вампира висеть на одной руке – занятие не из легких. Долл постаралась тянуть люк вниз, но он не поддавался. Тогда она стала толкать его вверх, что было еще труднее, особенно, когда пальцы, уцепившиеся за кольцо, уже начинали неметь. Но когда люк все-таки поддался – о, в этот момент Долл была готова разрыдаться от счастья! Не заботясь о сохранности и чистоте своей дорогой одежды, девушка вползла в открывшееся отверстие и без сил застыла на полу.

Здесь было еще темнее, чем внизу, если это вообще возможно. А может, у нее просто не оставалось энергии на зрение вампира. Несмотря на это, Долл еще могла видеть – совсем немного, но и этого было достаточно. Сейчас вампиресса лежала на своеобразном перекрестке, от которого во все стороны отходило несколько туннелей: их было десять, возможно, больше. Столько приложенных усилий, сломанные ногти, боль в руке, брошенная обувь – и ради чего все это? Она по-прежнему была в плену, ведь на то, чтобы исследовать все эти туннели (Бог знает, сколько еще ответвлений в каждом из них!) уйдет невероятное количество времени. А тот, кто напал на нее, может объявиться вскоре...

Но тьма вокруг становилась все гуще, она казалась Долл липкой, будто бы обхватывала тело девушки и тянула все дальше и глубже... Она не могла заснуть или упасть в обморок, но, то состояние, в котором вампиресса находилась сейчас, являлось близким и к тому и к другому. Однако это было хуже, потому что вампиресса не могла вырваться из сетей мрака и ужаса...