Вспомнился один интересный случай. Произошло это в один из вечеров, когда мои родные, по привычке, дружно влипли в телеящик. У меня есть серьёзные причины не то чтобы не любить, а люто ненавидеть эту помойку. Пожалуй, единственное, что оправдывает квадратного уродца – телеканал «Культура». Во время перекуров я иногда вылезаю на кухню, поскольку до приготовления кофе у себя в комнате я ещё духовно не дозрел. Показывали цикл передач «Рублёвские жёны», где в жирных, канареечных красках описывалась жизнь так называемых «успешных людей».

Суть программы заключалась в том, что показывалась нутро некого общества, к реальности российской глубинки и окраин отношения не имевшая, и где основная шкала оценки человека заключалась в толщине кошелька, размере особняка, модели автомобиля и прочими предметами «первой необходимости».

Брали интервью у разных людей, которые наперебой рассказывали о том, какие они красивые, успешные и богатые, с тем подтекстом, что все остальные, кто не вписывался в эту странную шкалу – «лузеры».

Также, брали интервью у некой расфуфыренной малолетки, которая всеми правдами и неправдами прорывалась на рублёвские вечеринки. Главной её мечтой являлось «подцепить» какого-нибудь богатея, скоропостижно выйти за него замуж и погрузится в «роскошную жизнь». Был там, правда, один-единственный момент, где журналисты брали интервью у известного пианиста: тот честно говорил, что такой расклад дел его не радует.

И что ему глубоко противны эти люди, что при каждом удобном случае гремят своими «меринами», «бумерами», одеждой из чьих-то шкур и прочими дорогими безделушками.

Странное дело, но где-то даже на сознательном уровне после просмотра передачи у меня возникла резкая и тяжёлая неприязнь к увиденному, плюс – примешивалось отвратительное ощущение зависти – хотя, к тому времени я чётко понимал, что счастье не в шмотках, квартирах и прочем. Формула счастья, как говорила одна умная женщина, довольно проста: это когда с утра радостно спешишь на работу, а вечером, после работы, радостно спешишь домой. Но, видимо, моё подсознание ещё в подростковый период, словно напильником, было обработано бесчисленными просмотрами разного рода рекламы, передач вроде «Комильфо» по каналу «2 x 2», западными фильмами, где сюжетные линии крутилась вокруг убийства ради денег и ёбли. Некоторое время негатив держался, но буквально через пару минут я понял, в чём дело, и успокоился. А вот матери пришлось туго – таких «нервов наружу» я давно не видел. Пришлось успокаивать, доказывать, что транслируемое не есть реальная жизнь всей России, а только лишь её часть, и то, судя по всему, не самая интересная. Просто некоторым людям творчества нужно как-то рекламировать сегодня, чтобы их не забыли завтра. Есть творческие люди, имена и дела которых не забывают столетия спустя.

В конце восьмидесятых, начале девяностых моя страна сломалась, распалась на части. Где-то в это же время на улицы вылезло самое агрессивное, жестокое и сообразительное – по закону каменных джунглей, оттесняя более слабое и доброе в глубокий задний план. Результатом борьбы за место под солнцем явилось чёткое разделение общества на два класса: очень богатые и очень бедные. Первые, естественно, основным средством трансляции своего мировоззрения выбрали ящик, подпиливая мозговые извилины у подростков и людей постарше. Кто-то это понял, и смог побороть свои комплексы, занимаясь любимым делом дальше, отказавшись от мысли участвовать в бессмысленной погоне за деньгами. А большинство поверило и верит до сих пор, что разноцветная мишура по ящику – и есть настоящая жизнь. Результат - очень большое количество неврозов, депрессий и других психических заболеваний.

Реальная жизнь большинства людей в больших городах, да и не только в больших – абсолютно, зеркально не такая, какой пытаются её преподнести. Это несоответствие печалит слишком многих.

Я задумался: если одна-единственная «телега» способна вывести из состояния равновесия довольно взрослую и разумную женщину, что же делает эта картинка с людьми, склонными к «поискам смысла»? Да она их просто убивает. Убивает отсутствие перспектив, убивает разница между тем, что в ящике и тем, что в действительности. Убивает то, что основными транслируемыми ценностями в СМИ являются деньги, власть, страх, ёбля и смерть. Для русского человека, от природы доброго и мягкого, этот поток слишком ядовит.

И поколение, рождённое в период с начала двадцатого века, вплоть до семидесятых и восьмидесятых, приспособиться к враждебной, циничной и агрессивной реальности почти не способно. Жить в агрессивной и циничной реальности людям, а в особенности – интеллигентным людям - трудно. Почти невозможно.

Но это – лишь часть проблемы, способствующей росту болезни. Примерно год спустя после описываемых событий я открыл Уголовный Кодекс Российской Федерации, и обнаружил всего одну статью, в которой определялась мера ответственности за доведение человека до самоубийства. Это статья №110, и речь там шла лишь о нанесении физического ущерба, или чего-то похожего, обозначенное как «издевательство над личностью». Грубо говоря, эта статья не включает в себя довольно важный «пунктик»: об ответственности перед людьми различного рода недопсихологов и просто больных людей с дипломами. Один мой давний знакомый, психолог, говорил мне, что в России ещё не успела сформироваться профессиональная этика в области психологии и психиатрии. В то время как в развитых западных странах этика давно существует. Например, для того, чтобы стать психиатром, требуется как минимум пятнадцать лет серьёзного обучения, плюс – им не может стать человек моложе тридцати лет.

Очень может быть, что такой серьёзный и правильный подход как раз и сформировался после похожих случаев: ведь глобальная сеть образовалась ещё в конце восьмидесятых годов прошлого века. Возможно, на западе сайты, чья основная тема была самоубийством, появились гораздо раньше, чем у нас, в России.

Соответственно, вторая часть проблемы связана со слабым, посредственно продуманным законодательством. А это гораздо опаснее, чем квадратная телепомойка, поскольку от «реальности» телевизора и дурной рекламы ещё можно как-то отделаться – например, выкинув телевизор в окно. От реальности непродуманного закона деваться некуда. Вариант с прыжком из окна как-то не слишком подходит как решение, я думаю.

В голове возникла мысль: с этим нужно что-то делать. Потому что если не делать ничего, то страна рискует потерять целый пласт мыслящих, талантливых и интересных людей. И если после кошмарного лета две тысячи третьего года и не менее кошмарной зимы две тысячи четвёртого государство до сих пор не чешется, если по ящику далёкие от жизни люди бряцают дорогими безделушками, что ж …

Если хочешь что-то сделать хорошо - делай это сам.

***

Город Горький в пять часов утра казался тихим и спокойным. Я шёл по улице, ведущей от вокзала до центрального отеля, с удовольствием вдыхая морозный воздух. Над головой во всю ширь расстилалось фиолетовое небо, и утренние звёзды ещё не успели спрыгнуть с него. Под тяжёлыми сапогами скрипел снег. На бедре болтался фальшивый пистолет, а за плечами громыхал застёжками смешной коричневый рюкзак. Смех заключался в том, что на нём была огромная декоративная молния из пластика, до чёртиков похожая на расстёгнутую ширинку. Один знакомый даже предложил раздобыть где-нибудь плюшевый пенис и закрепить его в декоративной молнии, но я такого уровня просветления, к сожалению или счастью, не достиг.

Мои опасения по поводу того, что в отеле не хватит номеров, были напрасны. Конечно, старина Боб совсем не походил на серьёзного клиента – это легко читалось в глазах девочки на ресепшене. Но у меня были бабки. И через полчаса я уже был в номере на четвёртом этаже, радостно фыркая в ванной.

Всё-таки, странная эта штука – гостиничные номера. Вроде бы на стенах есть невзрачные обои, есть кровать, стол, тумбочка, шкаф для одежды. Вроде бы вид из окна на Волгу радует глаз, и солнце играет в догонялки со снегом на стенах и потолке. Но что-то кукольное, ненастоящее было в том номере. Что-то, что не позволяло мне относиться к этой комнате как к жилью – те же чувства испытывает по отношению к проститутке клиент. С одной стороны, припёрло, а с другой – не моё, неродное, временное.