Однако что-то удержало колдунью. Впрочем, не «что-то»; опасение было вполне понятным.

«Я не настолько доверяю этим людям, чтобы рассказывать им подобные вещи».

Черное лицо мага стало серым. Он прочистил горло и только потом начал говорить:

– Девчонка записалась в армию два года назад, в Итко Кане. Сама знаешь: новобранцы нужны постоянно.

Неожиданно у колдуньи над ухом загремел голос Калама.

– Примерно в то же время в Итко Кане произошло нечто загадочное и страшное. Поползли слухи, но в дело вмешалась адъюнктесса. Следом за нею появились «когти» и утихомирили всех, кто что-либо знал и имел неосторожность болтать об этом. Я потянул за старые ниточки и выудил диковинные подробности.

– Почему диковинные? Поначалу ты вообще не знал, какие они, – перебил Калама Быстрый Бен.

Дырявый Парус незаметно улыбнулась. Эти двое имели обыкновение говорить разом, ухитряясь спорить и переругиваться. Она ждала, пока маг продолжит рассказ.

– Выяснилось, что где-то в тех краях полег целый кавалерийский полк. В живых не осталось никого. И при этом ни одного убитого врага. Скорее всего, на кавалеристов напали…

– Собаки, – поспешил вставить Калам.

Колдунья хмуро посмотрела на взводного ассасина.

– И вот что получается, – продолжал Быстрый Бен. – Лорна не только доверенное лицо Ласэны, но и ее личная охотница за магами. Раз она появилась на месте бойни – без магии не обошлось. И не просто магии, а очень высокой и могущественной.

Произнеся эти слова, Быстрый Бен выразительно поглядел на колдунью. Дырявый Парус вновь приложилась к кружке, не торопясь высказывать свои соображения.

«Фатид мне это показал. Собаки и магия. – Перед мысленным взором Дырявого Паруса встала карта с Ассасином. – Верховный Дом Тени, управляемый Повелителем Теней Амманасом и его вассалом Котиллионом по прозвищу Веревка. А собаки – это семь гончих Тени».

Колдунья взглянула на сержанта, но Бурдюк сидел, опустив глаза вниз.

– Наша догадка: гончие поохотились. Думаю, мы недалеко ушли от истины. Девятнадцатый полк Восьмой кавалерийской дивизии был истреблен полностью, в том числе и лошади. Досталось не только солдатам. Гончие уничтожали всех, кто попадался им на пути.

– Так, – выдохнула Дырявый Парус. – Только при чем тут девчонка?

Она ждала ответа от Быстрого Бена, но ей ответил Калам.

– Хохолок прогуляется по нескольким тропам. У нас есть сильное подозрение, что Печаль как-то связана с Домом Тени…

– Со времени появления этого Дома в колоде Драконов и открытия Пути Тени он слишком уж «полюбил» Малазанскую империю. Я не верю в случайность. Весь вопрос в том, чем вызвана эта «любовь»?

– А с этим Путем вообще много неясного. Он появился после убийства императора. До гибели Келланведа и Танцора мы вообще не слыхали ни о каком Повелителе Теней и ни о каком Котиллионе, которого зовут покровителем ассасинов. Но теперь, похоже, между Домом Тени и Ласэной возникли, скажем так, личные разногласия…

«Клобук вас накрой! – Колдунья закрыла глаза. – Конечно, разногласия. Их только дурак не увидит, настолько они очевидны».

– Скажи, Быстрый Бен, а разве Путь Тени и Меанас – Путь Иллюзий – не были доступны всегда?

– Меанас – это ложный путь. Тень того, чем он желает казаться. Он сам является иллюзией. Одним богам известно, откуда он начинается, кто и зачем его создавал. Но настоящий Путь Тени тысячи лет оставался недосягаемым. Он открылся лишь девять лет назад, в тысяча сто пятьдесят четвертый год сна Берны. Самые ранние летописи говорят, что повелителем Дома Тени был какой-то тистедурий.

– Тистедурии? – перебила его колдунья. – Это еще кто такие?

– Наверное, какая-то древняя нечеловеческая раса, родственная тистеандиям. Мне просто так думается. А наверняка я не знаю, – ответил Быстрый Бен.

«Ты не знаешь? Не скромничай, маг. Ты очень много знаешь».

– Мы считаем, что девчонка связана с Домом Тени, – повторил взводный маг.

– А я так не считаю, – заявил Бурдюк, неожиданно вскакивая со стула.

Он многозначительно взглянул на Быстрого Бена.

«Значит, тут у вас разногласия», – мысленно отметила Дырявый Парус.

– Девчонка любит убивать, и находиться рядом с нею – все равно что пустить ядовитого паука себе под рубаху. Я это знаю и чувствую не хуже любого из вас. Но Печаль вовсе не демон.

Сержант повернулся к Каламу.

– Она убивает, но ведь и ты убиваешь, Калам. У вас обоих жилы наполнены не кровью, а льдом. И что из этого? Я смотрю на тебя и вижу человека, поскольку убивать и получать удовольствие от убийства – вполне человеческое свойство. Знаешь, почему девчонка нас всех так цепляет? Мы смотрим на нее и видим свое отражение. И воротим морду, потому что оно нам очень не нравится.

Бурдюк столь же резко сел и потянулся к кувшину. Глотнув вина, он продолжал уже спокойнее:

– Я высказал свое мнение. Я не знаток демонов, но повидал достаточно людей и знаю: загони их в угол, и они поведут себя почище демонов. Взводный маг до смерти боится пятнадцатилетней девчонки. Взводный ассасин сжимает в руке кинжал, едва Печаль приближается к нему на двадцать шагов.

Он встретился глазами с колдуньей.

– Выходит, у Хохолка две задачи вместо одной. Если ты, колдунья, согласна с подозрениями Быстрого Бена и Калама – проверяй. Я знаю, что происходит, когда боги вмешиваются в дела людей.

Морщины вокруг глаз сержанта вдруг превратились в глубокие борозды.

– Я знаю, – шепотом повторил он.

Дырявый Парус впервые за все это время встала. Она вполне понимала, что нужно Бурдюку. Сержанту очень хочется, чтобы Печаль оказалась обыкновенной девчонкой, которую жестокий мир сделал хладнокровной убийцей. Такое ему понятно, ибо укладывается в рамки привычных объяснений.

– Не знаю, правда это или нет, – сказала колдунья, – но ходили слухи, что Дассем Ультор – первый меч империи – принял в Семиградии дар богов. Говорили, будто бы Клобук сделал Дассема своим Рыцарем Смерти. Потом что-то случилось… что-то нарушилось. Дассем отрекся от своего титула и поклялся отомстить Клобуку. Мыслимое ли дело – отомстить самому Властителю Смерти? Немедленно в дело вмешались другие Властители, и каждый стал дергать за нити событий. Кончилось тем, что Дассема убили, потом убили императора. На улицах полилась кровь. Началась иная война, и в нее вступили крупные магические силы.

Колдунья замолчала. Сержант тоже молчал, но ее слова всколыхнули в нем память о прошлом.

– Ты ведь тоже был там, – добавила она.

«И тебе очень не хочется, чтобы нечто подобное случилось здесь. Ты думаешь: достаточно упорно отрицать причастность девчонки к служению Тени, и это придаст событиям иной ход. Я понимаю тебя, сержант. Ты всеми силами стараешься спасти свой рассудок, поскольку он не выдержит повторения того, что случилось в Семиградии. Увы, Бурдюк, здесь я ничем не могу тебе помочь. Я скорее соглашусь с Быстрым Беном и Каламом».

– Если Дом Тени заявляет о своих правах на девчонку, Хохолок это разнюхает.

– А ты отходишь в сторону? – спросил сержант.

Дырявый Парус улыбнулась.

– Я не боюсь смерти. Боюсь лишь умереть в неведении. Поэтому я никуда не отхожу.

«Смелый ответ, – мысленно похвалила себя колдунья. – Я не могу оставить этих людей. С ними связано либо все лучшее во мне, либо все худшее».

Глаза сержанта блеснули. Он кивнул.

– Пусть будет так, – сказал Бурдюк, приваливаясь к спинке стула.

Только сейчас он заметил беспокойно расхаживающего сапера.

– Эй, Скрипач, чего тебя носит туда-сюда? – спросил Бурдюк.

– Дело дрянь… дело дрянь, – повторял как в бреду Скрипач. – Где-то беда. Не здесь, но очень близко. Это…

Сапер остановился, запрокинул голову, после чего вздохнул и возобновил свое хождение, повторяя:

– Не уверен… не уверен…

Дырявый Парус внимательно следила за этим низеньким и худощавым человеком. Что у него? Природный дар? Голос интуиции, способный лишь предупреждать, не давая никаких подсказок? Как бы там ни было, но дар очень редкий.