Скоро повеяло свежестью реки, а на фоне черного неба обозначились мрачные громады складских построек. Висящие через равные промежутки на цепях фонари тускло освещали отдельные места улицы. Но и темных пятен было достаточно. Хью на собственном опыте знал, какая опасность может подстерегать зазевавшегося путника в расположенной в паре шагов от такого фонаря темной аллейке.

Подойдя к складу ближе, они заметили довольно яркий свет в проеме широко открытой двери. Хью и Джон переглянулись.

— Похоже, — прошептал отчим, — что тот, кто послал тебе записку, уже на месте.

— И не скрывает этого, — сухо добавил Хью. Они осторожно вошли в похожее на пещеру помещение. Если не считать зажженной лампы, стоящей у входа на большой корзине, ничто не говорило о возможном присутствии здесь людей. Не было слышно ни единого шороха. Хью, взяв лампу, двинулся вперед, но, сделав несколько шагов, остановился так резко, что идущий следом Джон чуть не врезался ему в спину. Замереть заставила представшая перед ними страшная картина: на полу, как раз в том месте, где проходила колеблющаяся граница освещенного круга, лежало неподвижное тело. Вокруг неестественно повернутой головы образовалась зловещая ярко-алая лужица. Хью опустил лампу, и стало видно лицо убитого.

На грязном каменном полу лежал мертвый Этьен Грае — убийца перерезал ему горло от уха до уха. Лицо Этьена было почти таким же, каким Хью видел его всего несколько часов назад, только в глазах застыл ужас смерти…

Компания, конечно, держала сторожей, которые должны были ходить дозором вокруг складских помещений. Но обнаружить их оказалось не так легко. Сильный запах перегара стоял в комнатке, где, как выяснилось, преспокойно спали двое парней. Глядя в их одурманенные глаза, Хью подумал, что с такой охраной воры и убийцы могли творить свои черные дела, ничего не опасаясь. Пригодились они только для того, чтобы сбегать за городскими стражниками. Те задали положенные в подобных случаях вопросы. Допрос закончился примерно в три часа. Ланкастеры решили, что будить в это время мать Этьена, чтобы сообщить ей ужасную новость, не стоит. Выполнение этой печальной обязанности Хью перенес на утро.

Лишь только окончательно рассвело, он отправился в дом мадам Грае. Настроение было ужасным. Несмотря на доводы разума и уговоры Джона, Хью не покидало острое чувство вины. Конечно, не он вкладывал нож в руку убийцы, но он не подумал об опасности, грозящей Этьену. Жалость к молодому человеку и ощущение собственной вины преследовали его. Но ненависть к убийцам была еще сильнее. Он дал себе слово, что не успокоится до тех пор, пока не покарает их.

Разговор с мадам Грае был именно таким, как ожидал Хью: горьким, печальным и безысходным. Мать и сестры Этьена не могли поверить в обрушившееся на них несчастье, казалось, мать сама погибнет вместе с сыном. В доме Грасов они с Джоном провели несколько часов, стараясь хоть как-то утешить несчастных женщин. Вскоре начали собираться встревоженные родственники: дедушки и бабушки Этьена, его многочисленные дяди, тети, племянники и племянницы. Лишь убедившись, что они смогут хоть немного успокоить семью, Ланкастеры решили уйти. Глядя при прощании в обезумевшие от горя глаза матери Этьена, Хью терзался страшной виной перед этой женщиной. Вид распростертого на полу молодого человека с перерезанным горлом будет преследовать его теперь до конца дней.

Поездка в “Уголок любви” была отложена. Хью послал Микаэле записку, в которой сообщил о задержке, но о причинах ничего не написал. Похороны Этьена назначили на пятницу. Хью сообщил об этом всем совладельцам компании и потребовал, чтобы они присутствовали на церемонии. К своему удивлению, он при этом узнал, что ни один из них, вопреки объявленным намерениям, из города так и не уехал. У каждого нашлись для этого различные причины. Хью все эти предлоги, даже названные Джаспером, показались не слишком убедительными. Но партнеры явно не чувствовали за собой никакой вины.

Хью испытывал странное чувство, наблюдая на кладбище, как они один за другим подходили к мадам Грае, выражая искреннее соболезнование. Ведь один из этих четверых мужчин распорядился зверски убить ее сына, а возможно, и сам сделал это! Кто? Джаспера он сразу исключил. Подозревать его — все равно что подозревать Джона! К своему удивлению, он обнаружил, что почти уверен и в невиновности Жана. Возможно, более тесное общение в последние месяцы сделало свое дело, и они стали больше уважать друг друга, а может, только потому, что Жан не так уж молод и ловок, чтобы мгновенно перерезать горло. Как бы то ни было, Хью почему-то не сомневался, что убийца не Жан Дюпре. Больше всего на роль негодяя подходил, конечно, Ален. А Франсуа? Не хотелось приписывать зловещую роль брату Микаэлы. Но, глядя на идущих рядом и шепчущихся о чем-то Алена и Франсуа, Хью понял, что, подозревая одного из них, нельзя исключать и участие второго. Уж больно они дружны. А в стаи, как гласит известная поговорка, собираются только птицы одной породы.

Совещание совладельцев “Галланд, Ланкастер и Дюпре” Хью назначил в своем доме сразу же после похорон. На нем он намеревался обсудить вопрос о выделении значительной суммы в виде помощи матери и сестрам Этьена Граса. Вначале он хотел использовать на это свои собственные деньги, но отчим в результате длительного спора сумел убедить его, что произвести выплату должна компания. Джон говорил, что Этьен давно работал на нее и, что бы ни чувствовал в связи с трагедией сам Хью, Этьен погиб не по его вине. Окончательно убедили его слова отчима о том, что стоящий за убийством негодяй понесет пока хотя бы материальные потери. Представив, как должен будет чувствовать себя при этом убийца, Хью мрачно улыбнулся и согласился с планом Джона. Интересно будет понаблюдать за лицами партнеров, когда он предложит им утвердить это решение.

Заседание проходило в небольшом салоне на первом этаже. Хью сразу же перешел к делу, коротко объяснив, зачем собрал совладельцев компании. После его выступления в комнате воцарилось молчание. Собравшиеся были явно шокированы его предложением, но держались все примерно одинаково. Хью с сожалением отметил, что наверняка присутствующий здесь мерзавец и на этот раз ничем себя не выдал.

Первым не выдержал Франсуа.

— Но почему мы должны платить? — удивленно воскликнул он. — В гибели Этьена никто из нас не виноват!

— Вы так полагаете? — спросил Хью. Он нахмурил брови, лицо стало мрачным. — Он долгое время работал у нас и погиб на складе компании. Думаю, что мы тоже несем ответственность за эту трагедию.

— Это ваше личное мнение, и никто не мешает вам заплатить из собственного кошелька, — огрызнулся Франсуа.

— Я полностью согласен со своим другом, — небрежно произнес Ален. — Это дело касается нас лишь косвенным образом. Конечно, речь идет о страшном несчастье, но… — Он выразительно пожал плечами.

— А я не вижу в данном предложении ничего плохого, — сказал Джаспер. — Лишившись предложенной суммы, компания не разорится. За последнее время мы уже привыкли к падению прибыли. Она упадет еще немного, только и всего.

Франсуа сердито посмотрел на него и нервно заерзал на стуле. Джаспер ответил не менее красноречивым взглядом.

— Мне казалось, что Этьен был твоим другом. Как ты будешь чувствовать себя, зная, что его мать и сестры остались без средств к существованию?

— Дружба здесь ни при чем, — ответил за друга Ален. — Речь идет о бизнесе и деньгах. Я бы лично ни за что не принял в счет уплаты долга Кристофа акции компании, если бы знал, — в голосе зазвучали насмешливые нотки, — что она намерена заниматься благотворительностью.

— Если это так, то могу вам помочь исправить ошибку, — не сумел сдержать раздражения Хью. — Готов хоть сейчас выкупить вашу долю.

Ален посмотрел на него так, будто собирался ударить.

— Да? — притворно мягко уточнил он и, дождавшись кивка Хью, назвал цену, раз в пять превышающую настоящую.