– Я не понимаю, почему Совет Академии и лично коннетабль на протяжении столь долгого времени ко мне придирается, – не в силах сдержать досады откликнулась Искра, и резко вскинув руки, вверх впилась широко расставленными перстами в ости своих волос. – И это я делаю не так, и то для них не это. У меня нет! Слышите, ментор!? Нет! какой-либо нетерпимости к членам экипажа и также отсутствует выдуманная членами Малого Совета постоянная, эмоциональная возбужденность. Просто я в отличие от вас всех вместе взятых, – девушка рывком дернула руки от головы, единожды потянув за перстами ости коротких волос, собранных в пучки и переводя собственный гнев на боль. – Умею

чувствовать! Умею любить, ненавидеть, призирать! Чего вам не дано, потому и сложно менять понять, а неким, похоже, сие понятие и вовсе недоступно!

Старший эдвайзор резко взмахнула правой рукой высвобождая из перст волосы, воздействуя мысленно на щиток ФЛЭ и отключая его от трансляции изображения, и как итог, прекращая разговор.

Днесь присев на корточки подле озера, где с низко стелющейся травой по краю береговой линии ласкались прозрачно-голубые, холодные воды, а слева топорщился угловатый, словно изъеденный мелкими углублениями, серый валун Иса туго вздохнула. Осознавая, что прервав разговор с ментором, подписала себе, собственной несдержанностью, однозначно определение на постоянный контроль и углубленное обследование на прибывающем «сые». Этот постоянный надзор и забота всегда вызывали в девушке чувство протеста и все сильнее распаляли жажду вырваться из-под нее.

Вот и сейчас данное чувство вновь наполнило весь мозг Исы, вызвав приятную ассоциацию, когда-то взбудоражившую каждую частичку организма на спутнике Крюковец на горе Усгао с которой так четко виделись расположенные внизу красоты края, где с под малой ряби бело-голубоватой морской воды проступало голубое песчаное дно. Девушка резко дернула головой, изгоняя из себя и само воспоминание, и желание уединиться, абы понимала модифицированную «веху» ей не удастся вывести из строя (поелику она это уже не раз пробовала сделать). Да и расположившиеся в воздухе млины, контролирующие по окружности пятачок местности, с членами экипажа и «одуй-плешь-1», хоть и находились под управлением Видбора Любоора, также передавали аудиовизуальную запись прямо на «Верес» ноне оставшийся под присмотром Здебора Легостай IV. Млины, плоские дискообразные устройства в диаметре равные двум вершкам, серебристо-прозрачные, зависая в воздухе в зависимости от надобности, не только сливались с цветом небосвода, но и могли предупредить о приближении тех или иных существ. Они также, в случае опасности, прописанном в их электронном устройстве, выпускали из собственного дна электрический разряд высокой мощности, который мог убить, ранить, оглушить. В случае с лужичанами данный разряд, воздействуя на «веху» в большом пальце, вызывал падение сосудистой активности мозга, что сопровождалось внезапной слабостью и даже потерей сознания.

Впрочем, Иса и так понимала, что любой неправильный ее шаг, будет, не только мгновенно остановлен, но и в дальнейшем принесет ограничение свобод и действ. И, вероятно, тогда ее без всяких оговорок вернут на Сверь, не дав увидеть, а может и познать находящуюся в центре ее внимания, вельми долгий срок времени планету Згинка-3.

Теперь и вовсе стало не внятно, зачем Совет АМа согласовал этот полет малым экипажем на легком, быстром судне куяк. Ведь, как поняла Иса ментора, прибытие сыя в новую систему планируется в ближайшие часы. А это значит, что сый более мощное, а посему и медлительное судно вылетело со Сверь за два дня до отлета оттуда куяка «Верес». Совет предоставив свободу в полете девушке, ее действия на самой планете решил подстраховать. И, определенно, поэтому не включил в состав экипажа «Вереса», как того полагалось второго ученого, ибо их достаточное количество уже летело в сый с названием «Понырь 16».

С тем промелькнувшее в мозгу старшего эдвайзора огорчение, мгновенно испарилось, або на его место пришло осознание, что Малый Совет Академии Мозга всегда вторгался в ее жизнь, а порой и мысли. Почасту это делая не в ущерб Исе, а лишь во благо. И хотя открывшийся перед отлетом с планеты Сверь обман, тогда ее так расстроивший, нынче показался, только малой неприятностью.

Искра протянула вперед руку, и слегка подавшись с корточек, оперлась на правое колено. Ее правая рука коснулась поверхности холодной воды озера, а взыгравшие пальцы вызвали на досель смотрящейся глади легчайшую рябь.

Дней за семь до отлета со Сверь, Иса вернувшись домой с АМа чуть раньше положенного, услышала разговор ментора и Тараса Гая, парня с которым проживала. Дотоль даже не представленные друг другу, они достаточно по-свойски меж собой толковали.

– Нет, – сказал Болорев Пелгом и голос его звучал повелительно, точно он обращался к своему подчиненному. – Покуда не провоцируйте нашу девуню на расставание, Малый Совет Академии Мозга того делать воспрещает. Поддержите Ику, ибо она очень напряжена предстоящим полетом. Ну, а на ее эмоциональные выплески просто не реагируйте.

Искра неподвижно застыла на небольшой площадке, стыкующийся с фасадом здания, куда ее три части времени назад доставил стацподъемник (предназначенный для перевозки людей и грузов не только по вертикали, но и горизонтали с наружной стороны сооружения), прямо пред открывшимися створками собственного жилища.

Очевидно, о ее приходе ментору и Тарасу сообщил щиток ФЛЭ, в центральном, круглом помещение квартиры Искры, занимающий одну из утопленных ниш в стене. Потому как доли спустя стих не только поучающий голос Болорева Пелгома, но и на площадку вышел сам Тарас.

– Вот значит как? – с трудом сдерживаясь, чтобы не заплакать прошептала Искра Тревзор. – Выходит тебя ко мне приставили, указав иметь близость и сносить, коль того потребуется мои эмопсихи?

– Ика, – очень мягко отозвался парень, и торопко схватил девушку за плечи, очевидно, испугавшись, что она выкинет, что-то, как говорил ментор «из ряда вон выходящее». – Послушай меня… Послушай, – не менее бойко зашептал он в ухо Исе, касаясь ее кожи губами. – Да… Да, в начале меня и впрямь к тебе приставили, так постановил Малый Совет АМа, поэтому передал в отделение Военного Ордена, где я служу указания к исполнению. Но потом, я проникся к тебе чувствами, и сейчас для меня это не служба, а радость.

Отделением Военного Ордена называлось особое военизированное специального назначения управление, которое осуществляло охрану определенных лужичан-мологов, состоящих на службе в Академии Мозга и относящихся к тому самому почетному А уровню. Зачастую они охраняли служащих АМа, как в случае с Искрой, от неправильности их же самих действ.

– Радость, – горько продышала Иса, и, дернувшись в сторону от Тараса, попыталась вырваться из его мощной хватки. – Будто ты можешь понять, что такое радость?!

Она заглянула в его и вовсе несколько округлой формы лицо, где чуть вздернутый нос придавал общую мягкость чертам, в светло-серые глаза и жалобно заплакала, осознавая собственную слабость и глупость.

– Будто умеешь получать удовлетворение от близости со мной, – продолжила вже много громче, повышая голос и все еще стараясь вырваться из рук парня Искра, – да, ты! Ты, как и подобные тебе не можешь даже представить испытываемые мной чувства, каковые величаешь эмопсихи. Ты холоден, безучастен ко всем сладострастным ощущениям, оные переживаю я.

Девушка еще раз дернула плечами и, наконец, высвободившись из объятий Тараса, рывком шагнула назад. Тем движением, отдаляясь от парня и вызывая к себе на этаж стацподъемник, много сдавленно добавив:

– Прошу тебя Тарас, к моему приходу, покинь квартиру. И передай ментору, если ты… вы это не исполните, я…

Искра тягостно передернула плечами, и, ступив в прозрачную камеру стацподъемника, овальной формы, разком закрыла ладонями лицо, пряча там свои слезы и обиду.

Она тогда сдержалась, и при встрече с первым дайнагоном, каковой ее разыскал на берегу любимого пруда, размещенного в центральном городе Сверь, Рагде, не стала ничего высказывать. Еще и потому, как увидела в глазах Болорева Пелгом плохо прикрытое беспокойство за ее состояние. И единожды с благодарностью подумав, что ментор хоть и знал о роли Тараса, неизменно ставил на ее прошение о заключении с последним брака, всегда отказ.