По моей просьбе ряд товарищей X. Г. Сарымсакова прислал письма, в которых они рассказывают о своей жизни, о совместной учебе или работе с героем данного повествования. Вот отрывок из письма И. С Голубева.

«Родился в 1929 г. в с. Чириково Владимирской области в семье крестьян-колхозников. Там же провел детство и юность... Война — везде война. Для нас, подростков, тоже была война. Постоянно хочется есть. Собирали по весне мерзлую картошку (чудом уцелевшую), из крахмала с малой добавкой овса пекли лепешки. Помнится еще, как варили «суп-бульон» из старой шкуры.

Нельзя забывать и тяжелый труд. Почти полгода в году все подростки работали в колхозе. Особенно запомнилось лето 1943 г., когда я был пастухом. Из-за нехватки людей пастух работал от зари и до зари...

Поступил в МАИ. На старших курсах с у довольствием занимался общественной работой. Еще в студенческие годы, по рекомендации X. Г. Сарымсакова, меня приняли в кандидаты партии.

...На нашем курсе было 80 процентов фронтовиков. Пожалуй, они были самыми главными воспитателями, это особо отчетливо понимаю сегодня. Если спросить меня о друзьях, я, конечно, в числе первых назову институтских, а самым первым — Хамида Сарымсакова. Голубев Иван Семенович, доктор технических наук, профессор».

Из письма профессора Б. Н. Новикова.

«В 1957 году я вместе с Хамидом Сарымсаковым оказался в одной аспирантской группе. Это был очень способный и работоспособный аспирант, настойчивый в достижении цели. Его диссертация давала новое направление, обеспечивающее безопасность самолета на взлете. Надо было преодолеть старые представления в этой области, убедить авиационные сферы. И Хамид Сарымсаков добился своего. Он успешно защитил кандидатскую диссертацию.

Однако Хамид не только занимался своей диссертацией. Он активно вел общественную работу, руководил агитпунктом. Здесь сказался его большой жизненный и фронтовой опыт. Беседы, проводимые им с избирателями, всегда собирали много слушателей. Я глубоко уважаю Хамида Сарымсакова, требовательного и доброго друга, верного товарища».

Из письма С. А. Арустамяна, бывшего заведующего мастерскими МТС Узбекистанского района Ферганской области, ныне — доцента Ташкентского института инженеров железнодорожного транспорта.

«В марте 1954 г. я был направлен из Марыйского локомотивного депо на работу в сельское хозяйство и приступил к своим обязанностям. Незадолго до моего приезда был назначен директором МТС Хамид Газизович Сарымсаков.

На меня первое ознакомление с ремонтной базой, с техническим состоянием тракторов и других сельхозмашин произвело, прямо скажу, удручающее впечатление. Однако X. Г. Сарымсаков сумел организовать людей, преодолеть многие трудности, организовать коллектив. Отмечу также принципиальность коммуниста Сарымсакова. Когда он чувствовал свою правоту, он не пасовал даже перед первым секретарем райкома партии. Все это вселяло в коллектив уверенность в успешном решении стоящих перед ним задач. Такой стиль работы мною был воспринят, и им я руководствуюсь по сей день, за что благодарен Хамиду Газизовичу...»

— Так о чем вы рассказывали, Хамид Газизович?

— Я говорил об МТС. Два года отработал. А затем поступил в аспирантуру МАИ. Очень мне помог в работе мой научный руководитель, профессор Фомин Николай Александрович.

В шестьдесят первом году получил кандидатский диплом. В этом же году женился. Жена — Горшкова Валерия Васильевна... Кстати сказать, она тоже авиационный инженер-электромеханик.

— Задержались вы с семейным очагом.

— А я, как в той песенке: «Первым делом, первым делом — самолеты!..» Задержался, зато не ошибся. А то ведь нынешние сверхранние браки, к сожалению, не только любовные восторги рождают, но и безотцовщину.

Я стал кандидатом, Лера защитила диплом и работала в «фирме». Мне пришлось выехать в Ташкент.

Комментарий повествователя

Передо мною письмо опытного авиаспециалиста X. К. Пулатова. Привожу из него небольшой фрагмент.

«... В 1960 г. прошел слух, что заместителем начальника нашего коллектива назначен Сарымсаков X. Г. Многие знали его по работе на заводе. Мы его знали по учебе в МАИ...

Как специалист и руководитель Сарымсаков X. Г. оставил у меня хорошее впечатление, и до сих пор продолжающаяся дружба объединяет нас, единомышленников, как старшего и младшего братьев... Резкий, нетерпимый к расхлябанности, к необязательным людям (это не всем нравилось), Хамид Газизович был заботлив и внимателен к работникам целеустремленным, добросовестным.

... В конце 1966 г. X. Г. Сарымсакова перевели в Москву, и многие из нас, работавшие с ним шесть лет, тяжело перенесли расставание. И сейчас люди, его бывшие соратники, тепло и душевно отзываются о Хамиде Газизовиче: вспоминают его взыскательность, доброту и сердечность».

— А как дальше жизнь ваша складывалась? — спросил я у профессора.

— Работал в Москве. Затем вернулся в Ташкент. Здесь в Политехническом еще в пятьдесят шестом открылся самолетостроительный факультет. В сентябре шестьдесят девятого меня избрали заведующим кафедрой «Конструкция и проектирование самолетов». Самолетчиков тогда было мало. Стал заниматься подготовкой кадров. Посылал в Москву стажерами, в аспирантуру. Сейчас на кафедре лишь один преподаватель не имеет ученой степени.

— Ну, а ваша докторская?

Хамид Газизович шутливо взмахнул руками, как бы отвергая мой вопрос, но все же отвечал:

— Меня очень интересовало состояние нашей и мировой сельскохозяйственной авиации. Пришлось сделать обзор. Работа огромная. Оказалось, что у нас с сорок восьмого года был лишь один тип самолета Ан-2. Нашей задачей было определить, каким должен быть в нашей стране парк самолетов сельскохозяйственной авиации.

Профессор, увлекшись, схватил со стола чистый лист бумаги и «изобразил» модель и формулу. Мне, литератору, не очень твердо знающему даже таблицу умножения, стало как-то не по себе. А Сарымсаков продолжал:

— Вот формула. Плод многолетних трудов. Из нее видно, что в СССР, в зависимости от географических, климатических и некоторых других условий, должно быть два типа самолетов сельскохозяйственной авиации. Очень много помог мне в обсчетах данных заведующий вычислительным центром Ташкентского института инженеров железнодорожного транспорта Шакиров, тогдашние мои студенты Наташа Тузлаева, Наиль Султанов, Галим Сарымсаков, Михаил Пулло, Камал Джураев. В Москве научным консультантом моим был профессор Александр Алексеевич Бодягин. Защита состоялась в 1975 году. Прошла хорошо. Я испытывал большое моральное удовлетворение. Значит, не зря приходилось в течение многих лет вставать до зари, трудиться над проблемой, затем — на работу, в институт, а вечером — вновь корпеть над диссертацией до двенадцати ночи!..

Однако на деле все оказалось куда сложнее. Кто-то куда-то написал какую-то бумагу. Как я сейчас догадываюсь, писали ее люди, которым я не позволял бездельничать на факультете, — я ведь одно время и деканом был. Ну, как водится, если есть «сигнал», надобно проверить. Мою диссертацию отправили на апробацию. Ее оценили положительно, а результаты были приняты к практическому осуществлению. Но время и нервы были все же потрачены.

Хамид Газизович развел руками.

— Как видите, воевать все же и в мирные годы приходится. Но ни я, ни весь коллектив кафедры духом не падаем.

Хамид Газизович задумался и заключил:

— Вот, пожалуй, и все.

Я зашел к профессору Сарымсакову перед самым его отъездом на отдых.

— Вот, дожил, — вздохнул он и протянул мне железнодорожный билет. — Врачи запрещают летать на самолетах. Укатали Сивку крутые горки! Пикировщику — поездом!