И все же я позволяла себе наивность думать, что из-за любви можно сделать над собой усилие и пересечь океан. Я думала, что его такое особенное отношение, такое внимание рано или поздно подтолкнет его ко мне. Думала, что он перестанет только абстрактно просить, а сделает шаг навстречу. И тогда приходило отрезвляющее понимание: я тоже ничего не делаю, я не лучше. И простое смирение ставило все на свои места. Просто наслаждаться им, нашим временем, его присутствием. Просто. Без сложностей. Без мыслей.

Но меня не на долго хватало. По сути, до очередного скайп чата. А их за время каникул стало много. Такие его вылазки были редкостью, потому я была на седьмом небе, когда он, в очередное одинокое мое утро, когда квартира была наполнена пустотой и тишью, писал: "Хочу увидеть тебя. Ты свободна?". Как будто он не знает, что для него я всегда свободна.

Я мигом бежала к планшету, перед этим всегда смотрясь в зеркало, проверяя прическу, иногда даже наносила макияж, подбирала красивую одежду, прибиралась в комнате. Это была самая настоящая подготовка к свиданию.

За секунды справляться с положением камеры, находить место, с наилучшим освещением, чтобы смотреться как нельзя лучше, выбирать тембр, использовать самые красивые слова, улыбнуться ему в самый неловкий момент, показать, как я рада видеть его лицо - чары, применяемые девушками в сети были освоены мной в совершенстве. Сначала неосознанно, ведь я была искренней с ним. А потом я была такой же и для многих. Это стало хобби. Я была одинаково мила со всеми, одинаково красива. Многим позволяла видеть куда большее, чем когда-либо видел Джек. И все они хотели продолжать наше виртуальное общение. А я испытывала лишь тоску, от того, что все они были такими одинаковыми. В них не было Джека, ни в одном. Пытаясь доказать всеми способами, насколько я желанна, я становилась противна себе. Я скучала по тому, кому была нужна и без всего это, без напускного. Ему была нужна я. И он сумел показать мне это, как ни один мужчина в мире не смог бы.

Январь. Да, Новый год позади. Стало еще холоднее, еще спокойнее. В пустой квартире чувствуется запах маминых духов, этих ее любимых, с горечью, что не выветриваются еще три дня. У нас дома никаких следов празднования, кроме одной пустой бутылки шампанского и двух бокалов рядом. За окнами присыпана новая горстка снега. В те дни Одессу здорово замело, что обычно не свойственно этому городу. Громкий ветер нарушал тишину белого королевства. Серое небо, серые машины у серых гаражей, серые люди. Тут все всегда бесцветно и блекло. Я протерла глаза от дремы, сразу взяла в руки телефон. "Доброе утро, принцесса. Открывай свой скайп, я пока не сплю и хочу услышать твой сладкий голос". Сообщение получено час назад, в семь утра. "Черт! - думаю я,- Пусть он еще не спит!". Я быстренько набираю его, попутно расправляя непоседливые волосы. Это чудо, он снимает.

-Привет, - слышу я сонный, чуть охрипший голос.

Боже, этот идеальный американский акцент, я уже млею...

- Привет, малыш, - я вот уже вижу его лицо.

Самое родное на свете заспанное лицо, с веснушками солнца, с улыбкой ангела, с щечками младенца. Он поудобнее ставит свой телефон, и изображение становится безупречно четким. А вон, в углу и картинка со мной. Я в зеленой майке, что туго облегает мою грудь, поверх нее черная накидка, волосы собраны в высокий хвост, уже истрепавшийся за вчера. А он лежит на кровати, весь почти закрытый одеялом. В комнате темно, но мне хорошо видно его. Джек иногда закрывает глаза и так и лежит некоторое время, не переставая говорить. Он подложил под голову руку, отчего щека немного сплюснулась, делая смешными его и без того полные губы.

- Боже, Джек, прости, я тебя разбудила.

- Буди меня каждую ночь, ладно? - невозмутимо отвечает он, открывая один глаз.

- С удовольствием, - я пытаюсь устроиться на кровати.

- Мне нравится твоя кофта, она интересным образом подчеркивает твои формы.

Я сделала вид, что меня это покоробило:

- И все ты видишь, Джек.

- Я вижу все, что касается тебя.

- Так, как ты сегодня? - я заправляю выпавший локон за ухо.

- Я нормально, теперь совсем хорошо. На занятиях было скучно, на работе еще хуже. А ты как?

Джек повернулся, и мне стало видно его еще лучше. Он подложил под себя обе подушки, и теперь сидел. Я разглядела его белую, сильно мятую футболку, а его сильные руки никак не давали мне покоя. Мне показалось, что я разглядела что-то у него на плече, пока он расправлял футболку.

- Я тоже хорошо. У нас утро. Все еще наслаждаюсь свободой от школы... Джек, у тебя что-то на руке?

Он не сразу понимает, о чем речь:

- Не знаю, вроде...а ты об этом что ли?

Вдруг Джек одним рывком снимает с себя футболку. Я слегка приоткрываю рот от неожиданности. Никогда еще не видела его голый торс. Или видела... Да, какая уже разница. Он сидел предо мной без верха в режиме реального времени с невиннейшим лицом. А все для чего? Чтобы показать мне тату на плече.

- Я сделал его в четырнадцать, - он смеется и подносит камеру к плечу. - Это глупо, я знаю.

На плече его красовалась в обвитом листьями шрифте надпись "You want freedom but you need love" .

- Ты никогда не говорил, что у тебя есть татуировка! - с восторгом воскликнула я.

- Это моя первая. Ужас, как можно было до такого додуматься. Стыдно показывать. Наверное, я тогда был под кайфом.

- Стой, ты сказал первая...

Он ставит телефон на стол и разворачивается спиной. Тут я разом теряю дар речи.

- Посиди так немного, я хочу рассмотреть.

Первый раз, когда я увидела его обнаженную спину. Широкоплечий, прекрасно сложенный, большой, в самом лучшем смысле этого слова. Я видела каждую его родинку, каждый изгиб. Позвоночник спускается от огромных сильных плеч, в этом свете отливающих золотым, к узкому тазу. Нет, закрой глаза, не опускайся ниже! Джек был просто великолепен. Не знаю, как сдержалась бы я, будь я рядом. На всю спину у него было тату. Без шуток, на всю спину, почти до поясницы. Большие, еще не заполненные цветом буквы, под которыми портрет его отца. Тату гласило "Like father like son". У меня дух перехватило, как он был хорош.

- Как жаль, что ты раньше мне не показывал, - вымолвила я.

- Я не знал, как ты отреагируешь. Как-то ты сказала, что никогда бы не сделала тату.

Он сидит и полубоком смотрит на меня с этой ухмылкой и вкрадчивым прищуром. Его прекрасный профиль навсегда остался в моей памяти. Самый красивый мужчина на свете. Я сейчас вспоминаю и плачу...

- Джек, это выглядит великолепно. Папа видел?

- Да, это я к его дню рождения набил. Он удивлялся, как ребенок.

Джек надевает футболку и поворачивается ко мне. Я смущенно опустила глаза, пытаясь не выдать своих мыслей. Чтобы он не увидел, как порозовело мое лицо, чтобы не узнал, как я хочу самолично сорвать эту футболку.

Я улыбнулась, снова смотря на него.

- Ох, ну почему же ты так улыбаешься опять, глупышка?

- Просто думаю о тебе.

- И что надумала?

- Достаточно всего, чтобы улыбаться всю жизнь, глядя на тебя.

- Я смущен, - смеется он.

- Ты уже не выглядишь таким сонным.

- Ночная заокеанская фея лишила меня сна.

Мы оба улыбаемся и молча смотрим друг другу в глаза. Он опускает их, в конце концов, и начинает перебирать пальцами.

- Малышка, тебе там не пора завтракать?

- Пора уже.

- Ну, так бери меня и пошли заваривать украинский чай.

- Как скажешь, - говорю я и выхожу из комнаты.

Нам до кухни идти всего через гостиную и коридор, и даже там Джек успел несколько раз остановить меня, чтобы рассмотреть квартиру и еще какие-то детали. Например, ему очень приглянулся мой мольберт с рисунками. Он просил показать все и не уставал делать комплименты после каждого.

Мы зашли на кухню. Я поставила его на столик напротив плиты.

- Я впервые на твоей кухне, - ухмыляется он.