– Только по смс. – Я поправила нерасчесанные волосы. – Он сейчас в Чикаго в командировке. Написал, что, возможно, будут дела в ЭлЭй, и он хочет увидеться. Я не против. – Я сказала это нейтрально, но мама, заметив, что что—то не так, покачала головой.

– Я знаю, ты злишься на него. Но, прошу тебя, будь с ним помягче. Он кажется искренним по отношению к тебе… Пусть спустя двадцать лет, но он всё же захотел тебя узнать. Захотел и нашел… И мне будет спокойней, если я буду знать, что за тобой кто—то приглядывает, – пояснила свою точку зрения она, и мы обе рассмеялись.

– Хорошо. Мне нужно собираться, хочу осмотреть окрестности. Люблю тебя, и поцелуй за меня Руслану. – Я послала ей воздушный поцелуй, и она ответила мне тем же.

– Что это, черт возьми, только что было? Просыпаюсь я, значит, а тут такие трели… И это с похмелья… – пробубнила Кендалл, протирая глаза и потягиваясь на кровати.

– Я говорила с семьей, а они не знают английского. – Я пожала плечами, убирая ноутбук с колен.

– Звучит дико. И как у тебя язык на такое поворачивается… – Кендалл медленно передвигалась на кровати, схватившись за голову. – Что вчера было?

– Лучше тебе не знать. Посмотри, в чём ты сейчас, и попробуй найти своё платье. – Кендалл кинула взгляд вниз и обнаружила, что она в одном нижнем белье.

– О нет, это же было платье от Валентино. Оно было для особых случаев! – не могла поверить она, озираясь по сторонам.

– Теперь от этого платья вряд ли что—то осталось кроме пены и запаха водки с соком… – Я поднялась с кровати, переодеваясь в спортивную одежду. Мне нравились мои спортивные легинсы серого цвета с розовой резинкой до талии, и спортивный топ, в котором было очень удобно заниматься. Я полезла за своим скейтом, когда поймала на себе озабоченный взгляд Кендалл.

– Мы, кажется, поменялись ролями. Сегодня у меня нет сил на зарядку, а ты полна сил и бодрости… – протянула она, снова закутываясь в одеяло.

– Вчера, когда мы ехали к пляжу, я увидела много ребят, которые катаются на скейте… Вот и решила тоже попробовать. – Я обняла доску двумя руками и захватила айпод с собой. – Мне всё равно сегодня к третьей паре.

– Ладно, иди уже. А то твой голос разрывает мне голову на части. – Она поморщилась, на что я только ухмыльнулась. Как хорошо, что я вчера не пила. Я прекрасно помню события вчерашнего вечера… До того, как упала прямо на танцполе.

Я проехалась на машине до Санта Моники и, пока ехала, пыталась убедить себя в том, что вчера не произошло ничего страшного. Я проснулась, как и должна была, в своей постели с совершенно свежей головой и трезвым разумом. Я не могла ничего натворить. А даже если это и случилось, то я уже не в силах что—то изменить. А значит, я просто постараюсь об этом не думать.

Дорожки у берега были просто идеально ровные, будто созданные для катания на велосипедах и скейтбордах. Несмотря на ранний час, я уже успела заметить несколько ребят, разъезжающих на роликах, и небольшие группы пожилых людей, делающих зарядку. Изредка мимо меня пробегали накаченные и загорелые мужчины. Они двигались не спеша, но ритмично, совершая утреннюю пробежку. Одним словом, это было обычное калифорнийское утро, где культ спорта и красоты преобладал над всем другим.

Я встала на доску одной ногой и посмотрела на высокие пальмы, окружавшие меня. Они были такими высокими и необъятными. Рядом с ними я чувствовала себя защищенной. Здесь, так далеко от дома, я чувствовала себя в безопасности, несмотря на то, что рядом со мной не было родных людей.

Сделав толчок другой ногой, я покатилась под песню Rihanna – Bitch better have my money, звучавшую в моих наушниках. С гордостью отметив, что у меня получается, я направилась в сторону океана. Он был таким голубым, что сливался с небом, и мне казалось, что я еду просто в одноцветную пустоту. Будто, достигнув цели, я окажусь где—то в другом месте. Мне хотелось ехать всё быстрее и быстрее, легкий ветер приятно щекотал моё лицо, развивая мои волосы. Как легко контролировать свои мысли, когда ты бодрствуешь. Я любила день и ненавидела ночь за то, что она делает воспоминания более живыми, заставляя их быть слишком осязаемыми. Перед сном тысяча и одна мысль разрывала меня на части, а утром я становилась снова самой собой.

Я разогналась слишком сильно, забыв о том, что потеряла навыки катания и, не удержавшись на доске, упала, успев сгруппироваться. И всё же, я разодрала ногу до крови. Тихо замычав, я села прямо на асфальт, пытаясь остановить кровь. Я рухнула прямо на границе между песком и асфальтом и была близка к океану, который так и манил своими бирюзовыми волнами, достигавшими двух метров в высоту.

На песке творилось, примерно, то же самое, что и в пляжном парке: кто—то занимался йогой прямо на пляже, кто—то просто решил позагорать с самого утра. Несколько девушек плескались на мелководье, разглядывая серферов, которые зависли в океане на досках, в ожидании своей волны.

Никогда не видела, как это делают, и никогда не интересовалась серфингом. В нашем городе, да и вообще в России, едва ли можно освоить такой вид спорта в совершенстве. Серфенгисты были от меня так далеко, но я слегка напрягла зрение, чтобы разглядеть, как небольшая точка, которая ещё пару секунд назад была неподвижной, двинулась навстречу восходящей над линией горизонта волне. У меня даже дух захватило, когда я увидела, что он встаёт на доску, и, будто это совершенно легко и просто, заезжает на гребень волны и начинает скользить по воде. Боже, как можно стоять на скользкой и мокрой доске и не падать? Это не укладывалось у меня в голове. Человек двигался быстро и стремительно. Набирая скорость, он совершил мощный поворот у подошвы волны и развернулся в другую сторону. Волна начинает разрушаться, постепенно приближаясь к берегу, и, доехав до пены, он снова делает резкий поворот, будто вырисовывая восьмерку на поверхности океана.

Я буквально перестала дышать, наблюдая за этим зрелищем. Не знаю почему, но мне было так страшно наблюдать за ним – я всё ждала, когда он не выдержит и плюхнется в воду, соскользнет с доски, потеряет равновесие… Но для серфера, кажется, это была всего лишь утренняя разминка.

Показав какие—то знаки другим серферам, он вышел из воды, став значительно ближе ко мне. Он был одет в одни лишь пляжные шорты. Из—за доски, я не могла разглядеть его, но когда он положил её на песок, приземляясь неподалеку, я кое—что заметила на его левых ребрах.

Вот, чёрт. Из всех серферов, что были на пляже, этот оказался моим вчерашним мучением – Максимилианом Кенингом. Я мечтала о том, чтобы он не заметил меня и больше никогда не заговаривал со мной, но всё пошло с точностью до наоборот.

– Как ты здесь оказалась? – с удивлением спросил он, подходя ко мне ближе. – Прости, не хотел тебя тревожить, но я увидел, что кто—то валяется на асфальте и…

– Я не валяюсь, – грубо отчеканила я, пытаясь встать. – И знаешь, если ты хотел помочь, то вчера ты уже с этим отлично справился. Так что, спасибо.

Он усмехнулся, откидывая свои мокрые волосы назад. Капли воды стремительно стекали по его телу, попадая в глубокие впадины между его рельефными мышцами. Он упер руки в бока и посмотрел на меня в упор.

– Если бы не я, тебя бы затоптали во вчерашней пене, – с улыбкой на лице заметил он, пожав плечами. – Ты такая раздражительная, уух.

– Если бы не ты, я бы оставалась в трезвом уме… И вообще, Кенинг, чего ты пристал? Видишь же, я катаюсь. Упала, отдыхаю, – ворчливо заметила я, сама еле сдерживая смех.

– Тебе больно? – заметил он мою ногу и слегка нахмурился. – Я бы на твоем месте уже давно побежал в океан.

– Ага, у меня открытая рана, а ты хочешь, чтобы я посыпала её солью? – переспросила я, обматывая порез носком. Выглядела я очень глупо, но мне было всё равно, что он обо мне подумает.

– Эта вода лечит всё, – почти шепотом сказал он, но так, чтобы я расслышала. При этом его взгляд был направлен куда—то вдаль – туда, где ещё недавно взошло солнце. – Даже самые глубокие раны. – Прибавив голоса, он добавил: – Ну, это лучше, чем пытаться остановить кровь носком. Прости, я бы одолжил тебе что—то из одежды, но на мне только шорты.