Бесшумно, как ему и подобает, подошел он к двери, отодвинул засов, выскользнул из гостиницы и прислушался. Вокруг ни звука, молчит даже обычно шумная таверна. Понадобилось несколько минут на то, чтобы добраться до конюшни, и мгновение на мысль о том, что придется вспомнить навыки по угону лошадей.

Через короткое время он уже скакал галопом на черном караковом жеребце в сторону поместья Браунли. Скакал без седла, как индеец, обхватив длинными ногами лошадиное брюхо. Волосы его растрепались, в зеленых глазах горел беспокойный огонек. Бесшумно, по-кошачьи передвигаясь в темноте, нашел нужное окно, схватился за прочные ветви плюща, прилегающие к стене дома, и по ним ловко забрался наверх. Окно, как он и надеялся, оказалось еще незапертым. С волчьей усмешкой Джейсон скользнул в комнату и притаился в парчовых шторах.

Элизабет сидела перед зеркалом в прозрачном, цвета морской волны, пеньюаре. Она глядела в зеркало на служанку, которая щеткой причесывала волну каштановых волос, падавших на белоснежные плечи и спину. Скучающим взглядом обвела она комнату и чуть не вскрикнула, увидев ухмыляющееся лицо Джейсона. Дерзко ей подмигнув, он снова спрятался в парчовые складки. Служанка, почувствовав что-то неладное, подняла голову от своей работы.

– Оставь, на сегодня все! – резко приказала Элизабет. – Можешь идти и скажи, чтобы меня больше не беспокоили!

Девушка чуть не выронила щетку, но так как Элизабет Маркхэм всегда была неблагодарна и тяжела на руку, то служанка быстро вышла и, покидая комнату, подумала про себя: «Мерзкая шлюха!» Выйдя, она постояла немного под дверью и была удивлена, услышав, как ее закрыли на задвижку.

Элизабет резко обернулась от двери к Джейсону, и пышная юбка пеньюара волной взлетела вокруг стройных лодыжек. Держа руку на задвижке, она прислонилась спиной к двери, волосы пышным ореолом эффектно выделялись на фоне красного дерева. Она смотрела на приближавшегося Джейсона с самодовольной улыбкой.

Он тоже растянул рот от уха до уха: оказывается, характер Элизабет он разгадал правильно, хотя вообще-то не был уверен в теплом приеме. Остановившись рядом, он протянул руки к ждущему соблазнительному телу, выставленному напоказ.

Огромное квадратное декольте пеньюара чуть прикрывало обнаженную грудь, коралловые соски проступали сквозь тонкую ткань. Чуть отстранив ее от себя, он неторопливо оглядел все ее прелести, и огонь желания заполыхал в его глазах.

– Тебе нравится то, что ты видишь перед собой? – кокетливо прошептала она.

Вместо ответа он крепко прижал к себе податливое, готовое к любовной игре тело. Взглянув на него, она увидела ту же готовность и у партнера и вздрогнула от предстоящего наслаждения. Джейсон начал долгий поцелуй и, не прерывая его, поднял Элизабет на руки, и отнес на кровать. Быстро отлетели в стороны невесомые края пеньюара, его губы знали свое дело, перемещаясь ниже, целуя то вздымавшуюся грудь, то легонько покусывая отвердевший сосок. Потом он снова прильнул к ее губам. Элизабет охватило неистовое желание. Скомканный пеньюр уже никому не мешал. Джеймс на мгновение прервал ласки, чтобы сбросить с себя кожаную одежду и тут же приник к ней своим сильным телом. Элизабет едва не теряла сознание. Выгнувшись, она совсем не чувствовала веса его тела и громко застонала, когда он вошел в нее. Медленно двигаясь, он довел ее почти до сумасшествия – сгорающая от страсти Элизабет, всхлипывая, устремлялась навстречу этим движениям, пока ее не настигли сладкие завершающие судороги.

Лежа в томном изнеможении, отдыхая от бурных ласк, они молчали. Положив на его плечо голову с растрепавшимися волосами, она пробежала пальчиками по его груди.

– Дорогой, с твоей стороны это было неприлично залезать ко мне в окно. – Потом, потянувшись, как сытая кошка, добавила:

– Но я рада, что ты такой бесстыдник.

Джейсон уже смотрел на нее со своей обычной кривой усмешкой. Она была замечательным партнером и почти такая же опытная в любви, как он. И не играла в ложную стыдливость. Пока. Он лежал, лениво прикрыв глаза рукой, и она снова начала гладить его тело. Вдруг заметила браслет на руке.

– Что это у тебя?

Джейсон, взглянув на браслет ацтеков, ответил:

– Вещь, которая мне нравится. Почему ты спросила?

– Просто из любопытства, – пожала она плечами. – Мужчины редко носят подобные вещи. Может быть, она имеет для тебя какое-то особенное значение или несет воспоминания о женщине, которая тебе ее подарила?

Джейсон весело рассмеялся.

– Я бы тебе сказал.

Она вдруг сменила тему и спросила поддразнивая его:

– Кто лучше, я или девка Клайва?

– Не могу сказать, потому что не лежал в постели с этой, как ты ее называешь, «девкой».

Она надула губки, разочарованная его немногословием, и спросила:

– А что вы делали в таборе?

Он вздохнул. Проклятые бабы! Почему они так любят болтать после любви? Перевернувшись на живот, коротко ответил:

– Ездил покупать лошадей.

– Ты думаешь, я этому поверю? Табор – не место для покупки лошадей.

– Мне абсолютно все равно, поверишь ты или нет. Это правда, а если она тебе не по вкусу, тем хуже.

Проявив сообразительность, она замолчала, привалившись к нему так, чтобы он чувствовал ее тело. Теперь настал черед ей удивляться, когда он вдруг спросил:

– Что тебе рассказал Клайв о моей поездке?

– Только то, что ты был более чем очарован Кэт… Тамарой, – быстро поправилась она, надеясь, что он не заметит оговорки.

Он нахмурился.

– Почему он обсуждал это с тобой? Нервничая, она рассмеялась:

– Клайв любит делать всем гадости. Он знал, что это меня расстроит. – Жадно поцеловав его в губы, она пробормотала:

– Я очень ревную.

Улыбнувшись, он уложил ее спиной на надушенную подушку и, легонько коснувшись губами шеи, пошел уже знакомым путем, опускаясь ниже, вызывая в ней блаженное чувство ожидания, рождая волны желания.

– Как хорошо ты знаешь Пендлтона? – спросил он, дунув ей легонько прямо в ухо.

Она чуть не подпрыгнула от неожиданности и испугалась, увидев совершенно холодное выражение его лица.

Потом прямо замурлыкала от удовольствия. Он ревнует! И с горловым смехом обхватила его за шею:

– Дорогой, кто не знаком с Клайвом? Его можно встретить везде и всюду!

– Он был твоим любовником?

– Что за нелепый вопрос? – Она решила съязвить, но потом скрыла свое раздражение и спокойно ответила:

– Я знаю его с детства, он крестник моего дяди. У тебя нет никаких оснований думать, что он мой любовник, если только… ты не ревнуешь?

– Я не ревную, дорогая, просто я осторожен.

– Но почему?

– Он, похоже, весьма интересуется моей особой. И я не могу понять причину.

– Никто не может предсказать поведение Клайва. И вообще мне надоело о нем говорить, – продолжала она сердито, – от него одни проблемы.

Он невесело рассмеялся:

– В этом ты права, моя кошечка.

– Что ты имеешь в виду?

– Сегодня он так настойчиво создавал проблему, что мне трудно было решить ее без осложнений.

– Но ты и не решил ее, если вызвал его. – Она готова была прикусить свой глупый язык! Зачем она это сказала!

Ее опасения оправдались, когда он ответил:

– Да, я его вызвал. Но ты откуда знаешь? Опять Клайв? Ведь мы решили не говорить дамам об этом, – холодно произнес он.

Она молча проклинала себя, Клайва и его интриги и постаралась улыбнуться как можно соблазнительнее.

– Ты пришел ко мне, чтобы задать эти глупые вопросы? Уходи, если тебя интересует только Клайв!

– И не подумаю. – Он прильнул к ней долгим поцелуем. На этот раз предварительные ласки не потребовались: Элизабет воспламенилась от первого же прикосновения. Он взял ее грубо, почти жестоко, но эта жестокость возбуждала ее еще больше, чем искусные ласки, и очень скоро все было кончено.

Придя в себя, Элизабет размышляла, как Джейсон мог догадаться о ее отношениях с Клайвом. Проклятый Клайв! Придется быть осторожнее, не показывая, что она добивается Джейсона. Сегодня она наконец почувствовала, что ее любят. Разве он не разыскал ее ночью? То, что он сейчас в ее комнате, с ней рядом, разве это не доказательство его любви? Безусловно, он скоро попросит ее руки. Тогда она расскажет ему все о Клайве и его назойливом любопытстве. Уютно свернувшись рядом с Джейсоном, положив руку на его обнаженную грудь, она задала извечный женский вопрос: