Где нет больше тебя и меня,
Где нет нас и любви, и нет правды.
Я забуду, что значит простить,
Осторожно на лед наступая…
Я забуду, сбиваясь с пути,
Даже кто (без тебя) я такая…
Невидимка в прозрачном пальто?
Без эмоций, упреков, обиды?
Я забуду любить, как никто,
В тебе лучшего (веришь?) мужчину.
Поднимусь, и открою глаза,
Голубые, как зимняя стужа…
Я забуду, что значит дышать —
Без тебя же и воздух не нужен…
Я забуду, забуду… Смогу
Разучиться, привыкнуть, не верить,
Что однажды меня, как мечту,
Ты захочешь вернуть без сомнений.
Я забуду...
Я спокойна, уверена, сдержана
В черном платье под мысли о честности,
Несущественной доле неверности —
Для него я железная женщина,
Несломимая драмами, трепетом,
Закаленная опытом, стерва я,
До нельзя сумасшедшая, первая,
Кто играет в любовь до последнего.
На заснеженной лавке вечернего сквера
В колдовском освещении лун-фонарей
Мимолетная грусть, как на троне, сидела
И держала в руках безрассудность страстей.
Холодна, но прекрасна, в серебряном платье,
Облегающем формы песочных часов…
Запрещала блаженством любви наслаждаться,
И все крепче и крепче сжимала ладонь.
«Не целуй его в губы — чужого мужчину,
Или веришь, что станет однажды твоим?..» —
Призывающим голосом в ночь говорила,
А безумие страсти кричало «Л Ю Б И М!»
Но ничто волшебство зимней сказки нарушить
Под нарядной гирляндой из млечных дорог
Не смогло и не сможет! Он мой! Самый лучший!
Мимолетный, как грусть, постоянный, как ток!
На заснеженной лавке вечернего сквера
Под присмотром небесных светил я люблю
Целовать его в губы,… и грусть-королева
Неподвластна влюбленной души королю!
В лиловый мираж обернется рассвет,
Любовные игры прервать побоявшись
Двум душам, которым за ночь не успеть
И долю желаний исполнить… вчерашних.
Заря подыграет, глаза отведя,
Захлопав ресницами черными — мглою,
И, вместе с рассветом растаяв в морях,
Любить разрешит под ночной синевою.
Продлятся минуты застенчивых ласк,
И губы расскажут о чувствах дыханьем…
И небо позволит взлететь и летать
Над прошлым и будущим нам в настоящем!
Зачем о невозможном просишь, запрещаешь
любить, привязываться телом и душой?...
Нам не семнадцать лет… и чувствам палачами
не стоит быть, ведь только раз живем…
Я непокорная… и не поддамся силе,
железной стойкости, запретам и табу…
Не требуя взамен внимания, наивно
я буду ждать и верить… ведь люблю…
Не все равно, конечно, безусловно, явно…
Но сердце слушать трезвый разум не велит…
Оно «в дрова», разгоряченные любовью,
стучит и бьется искрами обид.
Уравновешенный, невозмутимый… Больно…
Мне ничего не надо… планов никаких –
целуй её, люби, и по ночам спокойно,
не вспоминая наши встречи, спи.
А я любила, и люблю, и буду. Слышишь?
Не хочешь знать, но я так не могу, как ты,
«не привязаться» (поздно!), «не влюбиться»…Жизни
не хватит разлюбить тебя… Прости…
Февраль печаль уносит в просинь
Небес за лесом, за тесьмой
Из фиолетовых колосьев
Зари, взошедшей над Землей.
Сирень весенняя и звезды
Из грез девичьих шьют мечту —
Любимой быть, и ночи роздымь
В снегу спускается тонуть.
Зеленых яблок запах с веток
С морозным звоном февраля
Срывает принц — игривый ветер,
Весенней свежестью маня!
Бесконечностью неба в ладонях
Почернел отвалившийся пазл...
Я назло постоянству сегодня
Поддалась на горячий соблазн...
Бархат роз и зажженные свечи
Ночь разбавили красками дня...
Поцелуями страсть меня лечит,
Обжигающим зельем губя...
Сладко-сладенько, и без клубники
Губы сочные… алые… мед…
Только месяц за шторой безликий
Вкуса страсти людской не поймет...
Остальным, не настолько далеким,
И самим приходилось не раз
Пить любовь из чужого истока,
Поддаваясь на грешный соблазн.
Ветер печаль с лепестков незабудки
Робким касаньем смахнул в бирюзу
Зорьки апрельской, в неглаженой юбке
Вальс до упаду плясавшей в лесу…
Желтой искрой загорелись моменты,
Россыпью звезд на шелках синевы…
Чувства сквозь сон фиолетовой лентой
В душу б, как в волосы, ночью вплести,
Чтоб не забыть аромат незабудок,
Свежий, как сок апельсиновых грез,
Утром влюбиться, теряя рассудок,
В спящего рядом по новой, до слез…
Ночь колдовская, с рассветом сливаясь,
Не торопи возвращаться назад —
В мир, освещенный плакучей печалью
Вместо весенней услады во снах.
Дай мне поспать, наслаждаясь мечтами,
В лунном сиянии стать «не как все»,
Чтобы любить, не боясь расставаний,
Лишь одного из мужчин на Земле.
Радость и грусть мне дарили сирени,
Облаком в спальне витал аромат,
Майское утро в пейзаж акварельный
Сонные окна окрасило в такт
Музыке ветра красивой безумно,
Будто аккорды играла душа,
Солнца лучи, как прозрачные струны,
Перебирая почти не дыша.
Шторы взлетали и падали в ноги,
То открывая, то пряча рассвет,
И прогнала с темнотой я тревоги,
Цели наметив для новых побед!
Любовь безумная. Любовь чиста,
Как незапачканные грязью туфли и ботинки,
В которых с осторожностью летят
Над лужами-грехами люди-невидимки.
Воздушная, как облако. Как змей,
Всепоглощающая, скользкая и злая.
Чем не любить, нет ничего страшней,
И больше, чем взаимность, счастья не бывает.
