-На смертном одре! Да если бы я знал, что это действительно значит, то вырвал бы ей язык. – Дэн злобно фыркнул. – Правда, этого, пожалуй, было бы мало. Пусть бы лучше следила за словами. Она просто прокляла его, потому что всего через неделю после нашего с ней разговора моего брата сбила машина. Он скончался в больнице, но я успел с ним поговорить. Последние свои слова он твердил бесконечно долго, пока его пульс не превратился в прямую линию. Я запомнил их. Он сказал: «Не повторяй моей ошибки. Магия того не стоит». И что же дурного в том, что я следую совету покойного брата? – Теперь Дэн с вызовом смотрел мне в глаза, и я поняла, что всё куда сложнее, чем я думала. Сейчас стало совершенно понятно, почему другие хранительницы, работавшие с ним до меня, с этим не справились.
Все мои доводы, которые я так старательно готовила заранее, превратились в безжизненный пепел. Ведь ни один из них не был достаточно убедительным для такого случая. Над этим надо подумать подольше и состряпать что-нибудь непробиваемое, так сказать железобетонное, перед чем даже такой прожжённый упрямец, до посинения верный своему слову, не выстоит. Прежде всего, стоит разобраться, что за девочка была готова принять исповедь у Дэнова брата. По его голосу я поняла, что он считает её смертью, пришедшей во плоти. По этому поводу у меня зародились сомнения, ведь я уже успела понять, что смерть выглядит совсем не так. В это время исповедь никто не принимает, происходит лишь бой между душой и Электрой или одной из девушек её клана-помощника.
В общем, не здесь мне надо об этом думать. Пойду домой и спокойно разложу всё «по полочкам». Вот только Дэна освобожу. Я подошла к нему и наклонилась, развязывая узлы удерживающей его верёвки. Он смиренно лежал, дожидаясь, когда путы будут ослаблены. Закончив, я подала ему руку, чтобы помочь подняться, как ни странно, он этим не пренебрёг. Прогресс.
-Я вернусь, как только что-нибудь придумаю, на счёт того, что с тобой делать. Только обещай, что мне не придётся начинать все сегодняшние экзекуции снова. Да, и… ты больше не станешь в меня швыряться чем попало.
-Обещаю. – Сказал Дэн, криво ухмыляясь. После чего он протянул мне руку в дружеском жесте.
Глава 5.
Ученье – свет, а не ученье – смерть.
Значит, что мы имеем: подопечный – одна штука, загадочная малявка, одни лишь Вышние знают, к какому ордену принадлежащая – тоже в единственном экземпляре, время – постоянно уходит и подсчёту не поддается, и принимая во внимание всё вышеизложенное – никаких догадок. Скверно и прискорбно. Звать на помощь Люкси, Алису или Надю – нет смысла, они ведь тоже не больно-то много знают о закрытых магических орденах (а что этот орден закрытый я ни секунды не сомневаюсь). Остаются Верховные, и то, не факт, что придут. Ну, попытка – не пытка. Жрицы так Жрицы, только здесь надо знать точное имя призываемой, иначе ничего не выйдет. Кого бы позвать? Агата? Вряд ли, у неё уже нервы сдают. У Рубрум и так, проблем куча, куда ещё и я. Звать Первородных? – да легче застрелиться! Всё равно ни сил, ни знаний у меня для такой операции не хватит… О, точно, а что если наставницу Агаты позвать? Как её там, Азалия, кажется.
Я полтора часа ползала на коленях по полу гостинной, чертя единственную фигуру призыва, которую помню, или всё-таки не я, а кто-то другой? Такое ощущение, что она появилась в моей голове из ниоткуда. Фигура эта представляла собой квадрат, с вписанным в него ромбом и противоположные вершины которых были соединены прямыми линиями (всего их четыре). Фигуру призыва для большей точности я чертила под линеечку.
Как только на пересечениях линий были установлены и зажжены большие белые свечи, я поняла, что совершенно не знаю, как поступать дальше. Всё было так понятно и тут – бац! – ступор. Но, поскольку помощь Верховной мне была ох как нужна, я решила во что бы то ни стало, добиться того, чтобы быть услышанной.
Присев перед фигурой призыва по-турецки, я стала размышлять над тем, что же такое надо сказать, чтобы Верховная Жрица меня услышала и явилась лично. Перебрав голове с десяток абсурдных версий, я решила не совершать насилие над собственным мозгом. Чтобы хоть ненадолго отвлечься от этой проблемы, я решила отправиться на кухню и перекусить. Отыскав в буфете ломоть хлеба, я слегка поджарила его на сухой сковороде, затем достала мёд, полила им кусочек и стала задумчиво жевать. Но аппетита не было и ничего в горло не лезло. Я поймала себя на мысли о том, что меня за неведение гложет совесть. Ведь драгоценное время утекает сквозь пальцы, дни Дэна сочтены, а я так и не помогла ему принять себя… Тут-то меня и посетила занятная идея. А, что, если не надо ничего особенного с призывом мудрить?
Окрылённая этой мыслью, я, с бутербродом в руках, бросилась назад, в гостиную. Подойдя поближе к фигуре призыва, я громко произнесла:
-Азалия, покажись, пожалуйста! Ты мне очень нужна! – ничего не произошло. Вообще. Всё воодушевление, как рукой сняло. Я отвернулась от фигуры призыва и тут…
-Ну зачем же так орать? Я не глухая! – меня чуть кондрашка не хватила. Прямо за мной стояла та, над призывом которой я столько ломала голову. Азалия. Собственной персоной. Её ярко-бирюзовые глаза смотрели на меня испытующе и внимательно.
-Привет. Тут дело такое, понимаешь, я сумела выбить из подопечного причину его нежелания принять дар, но тут одна малюсенькая проблема. - Говоря «малюсенькая» я здорово преуменьшала. – Завещание его брата.
-А-а… Да-да-да. Кажется, припоминаю его. Тот, что левитировал. Макс, верно? – я недоумённо пожала плечами. – В чём, собственно, проблема? Узнала, почему подопечный упирается – отлично. Извещать об этом надо не меня, а Рубрум. Да и знает она о нём, несомненно, больше, чем я. – Азалия взглянула на меня, недовольно прищурив глаза. Я лишний раз поразилась, сколь красивы Верховные Жрицы, но красота Азалии, в отличие от других, была какой-то слащавой. В остальных прослеживались контраст и экзотика. Здесь же всё было традиционно. Возможно, профессия сказалась?
-Успех успехом, но я не о том. Меня интересует одна особа. – После чего я пересказала Азалии весь рассказ Дэна, а заодно и то, как мне пришлось его выбивать, стараясь ничего не упустить и максимально точно описать девочку, которую мой подопечный, в связи со своей неосведомлённостью, счёл источником всех своих несчастий. Верховная внимательно меня выслушала. По её лицу я поняла, что всё мной рассказанное о чём-то ей говорит.
-Ну, во-первых, сладкое, а тем более мучное, портит фигуру. – С этими словами она выхватила мой бутерброд и принялась его жевать сама. Вульгарно плюхнувшись в мягкое кресло, стоящее позади неё, Азалия продолжила. – Во-вторых, склоняю колено перед твоей предприимчивостью. Жалко, что я такое представление пропустила. С плойкой ты это классно придумала. А, в-третьих, Сокт-Ши. – Она сделала эффектный жест рукой.
-Что за Сокт-Ши? – Лично я такое слово первый раз слышала.
-Эх, ты, темнота! Сокт-Ши – это орден такой магический. – Значит я была права. Учитывая это, моя самооценка немного поднялась вверх. Всё-таки приятно знать, что ты чего-нибудь стоишь. – Он почти расформирован. Состоящие в нём девушки уже не отрекаются от жизни среди людей, они стареют и умирают, путь в семь раз медленнее, чем обычные люди, но всё же. Это строго говоря хранительницы тайн, что уже можно понять по их клятве. Правда, гордости в них осталось куда как больше, чем реальной надобности в их существовании, хотя, некоторые до сих пор прибегают к их услугам. Сокт-Ши ни одной из моих сестёр не принадлежат. – Проговорила Азалия, дожёвывая мой бутерброд. – Если это всё, что ты хотела спросить, то я пошла. Работа, знаешь ли. – Верховная Жрица поднялась и встала напротив меня.
-Не сочти слишком личным, но почему вы – клан, и некоторые ваши помощницы тоже живут кланами, а другие орденами? Ведь клан – это кровное родство. А вы, извиняюсь, кровными узами не связаны, по крайней мере биологически. Ведь между датами рождения каждой из вас перерыв не в одно тысячелетие! – Всё это слетело с моего языка прежде, чем я успела подумать, что говорю. Моё ли это дело? Что же, если не ответит или пошлёт куда подальше, то это будет справедливо.
