Высокая и стройная, с наглой, как всегда, улыбкой, Сюзанна блистала массивным ожерельем, привлекающим внимание абсолютно всех к откровенному декольте. Она уверенно держалась на высоких каблуках, и ее туфли в камнях, отражая солнечные лучи, сверкали, ничуть не уступая ожерелью.

Лев увел ее в сторону, чтобы не мешать полицейским выполнять свою работу.

— Подумать только! — Сюзанна причитала в ответ на пояснения Льва. — Опять черная «Шкода»! Бедненький Владислав! Его хотели убить! Но кто? Кому он перешел дорогу? А ты с Алексом? Что вас троих объединяло, если один и тот же автомобиль преследует вас?

— Мне и самому хотелось бы знать, кто за всем этим стоит и кому я обязан этой тростью.

Не нравилось Сюзанне, что Владислав вызвал полицию, тем более что Анастасия жива и здорова, и вмять ее в асфальт не удалось — результата нет, а неприятности могут появиться. Поспешно обдумывая ситуацию, Сюзанна пришла к выводу, что ее запросто могут раскусить, если найдут хоть малейшую зацепку. Но что может ее выдать? В салоне чисто, никаких отпечатков; парик, очки, перчатки и сменное платье вряд ли обнаружат так скоро, а на следующий день она могла бы их вернуть и уничтожить. На этот раз Сюзанне изменяла уверенность, и она опасалась угрозы наказания.

Следующим утром ее опасения только усилились. Полиция упорно занималась восстановлением картины вчерашнего вечера: опрашивали работников заправок и СТО. Об этом ей рассказывал Лев, как и Владислав, заинтересованный в поимке водителя «Шкоды».

Сюзанне хотелось сбежать, так же как и после наезда на Алекса и Льва, но она больше беспокоилась о желании заполучить часть наследства Зольтемана, чем о собственной свободе. «Если считать неудачу знаком свыше, то так уж и быть я выйду замуж за этого никчемного Льва! Старуху и эту тихоню пока оставлю в покое. Пусть улягутся страсти, и я найду другой способ избавиться от этих нахлебников! Я переиграю их всех! Наследство Зольтемана будет моим!»

Пакет с личными вещами Сюзанна благополучно забрала — его никто не заметил — и уничтожила, спалив дотла дома прямо в ванной. Одной проблемой стало меньше.

Думала-гадала она теперь над тем, как заставить Льва поторопиться со свадьбой. Терять его было бы непростительной глупостью. Он оставался единственным, кто мог ее приблизить на шаг ближе к мечте, и она нашла верный способ оказать на него давление:

— Мой любимый львенок, твоя кошечка беременна! У нас будет ребеночек! — объявила она и попросила как можно скорее сыграть свадьбу, потому что ей не нравится, как выглядят невесты в свадебных платьях поверх округлившихся животов.

Льву не оставалось ничего другого как согласиться, и они подали заявления в Загс. Сюзанна предоставила липовую справку о беременности, и свадьба со Львом должна была состояться на неделю раньше, чем свадьба Владислава с Анастасией. Лев поставил Сюзанну перед фактом, что свадьба пройдет без пафоса, и загнал ее в строгие рамки, назвав ту сумму, которой он располагал и мог без ущерба финансовым вопросам пиццерии потратить на свадебный банкет. Была у Льва и идея объединить две свадьбы — так можно было бы собрать гостей одни раз и сэкономить значительную часть денег, но Сюзанна отказалась. «Не хочу, чтобы меня сравнивали с Настей, — ответила она Льву на это предложение, — на каждой свадьбе должна быть только одна невеста. На своей свадьбе я хочу быть королевой!»

Подготовка к свадьбе вытеснила другие мысли. Как много нужно было успеть и ничего не забыть: фотограф, видеосъемка, тамада и веселые конкурсы, диджей и живая музыка, живые цветы для украшения зала, лимузин и многое другое, от чего у Сюзанны кругом шла голова. Проблема была в денежном ограничении, а так хотелось удивить подружек! Сюзанна вынуждена была в чем-то себе отказать, и ее выбор пал на место проведения торжества — пригласить всех в наилучший ресторан оказалось не по карману. Хорошо, что Лев не слесарь на угольной шахте, а владелец популярной в городе пиццерии, и Сюзанне пришло в голову сыграть свадьбу там. Ей, конечно, хотелось бы больше роскоши и пространства, но она принесла в жертву кусочек своей мечты, в надежде, что в будущем ей все равно все будут завидовать.

Возле Загса приезда молодых поджидали многочисленные друзья и родственники: Николай Зольтеман с супругой, Владислав с невестой, двоюродная тетушка Зоя. Никто и подумать бы не мог, какой начнется скандал, но прежде Сюзанна показала себя во всей красе.

Она вышла из лимузина ослепительно красивая, расправила плечи и держала спинку ровно как балерина, шла медленно, сжимая обеими руками свадебный букет. Ее лицо, накрашенное профессиональным визажистом, обрамленное пышными заплетенными рыжими волосами, украшенными диадемой и фатой, излучало неподдельную радость. Она смотрела на собравшихся и представляла, как простой народ кланяется императрице, будто ожидая, что перед ней вот-вот кто-то упадет на колени, и этому примеру последуют остальные. Сюзанну распирало от чувства величия. В ее зеленых колдовских глазах можно было бы прочесть, что она выходит замуж по любви, но никто не знал, что именно любовь к богатству делает ее взгляд горящим, как огонь в ночи.

Посыпались поздравления. Лев и Сюзанна ожидали своей очереди скрепить узы браком, как к Загсу подъехал полицейский автомобиль. Втайне ото всех испуганная, Сюзанна застыла на месте, не зная, чего ожидать. «Только не портите мне свадьбу», — мысленно умоляла она, глядя, как тот же капитан, которого она уже видела у кинотеатра, направлялся прямиком к ней, ведя за собой двоих подчиненных.

Предвкушая свадебную церемонию с превеликим удовольствием, хоть она и должна была пройти с меньшим размахом, нежели хотелось бы, Сюзанна и вообразить не могла какую огласку приобретет ее свадьба, и что пятно позора со своей совести ей не смыть так же легко, как следы крови с вмятого бампера. Все пошло против ее воли.

 Николай Зольтеман смерил ее взглядом, не скрывая недовольства, если не сказать презрения, на которое у него тогда еще не имелось более веских причин, чем антипатия, проявившаяся прошлым летом, но не ослабевшая ни на долю за год. От одного его взгляда Сюзанна словно потеряла дар речи, а все собравшиеся вокруг замельтешили у нее перед глазами, напоминая растревоженный муравейник.

Анастасия пользовалась бóльшим вниманием Зольтемана старшего, и вместе с Прасковьей Марковной чудеснейшим образом влияли на выражение его лица. Он, не скупясь на комплименты, хвалил платье Анастасии, та, мило улыбаясь и краснея, не выпускала руку Владислава. «Жалкие людишки!» — негодовала Сюзанна, зрительно не выражая ни малейшего недовольства.

Капитан полиции поднимался по ступеням, и с каждым его шагом, сердце Сюзанны барабанило все сильнее. У нее были все причины побледнеть от страха стать посмешищем, но косметика скрывала следы волнения.

Полина — одна из приглашенных Сюзанной подруг, задержалась, но не пропустила ничего интересного. Она обогнала полицейских и с романтической чуткостью, которая брала за душу, поздравляла молодых. Сюзанна прослезилась, и Лев ошибочно предположил, что ее растрогали ласковые восторженные взгляды подруги и незатейливые, но искренние пожелание, исходящие из самого сердца.

Вокруг собралось немало людей. Приглашенные на свадьбу Льва и Сюзанны десятки уважаемых в городе семейств: фотографы, владельцы магазинов, ресторанов, депутат городского совета, директор труболитейного завода, и все с женами, жены с мужьями или с любовниками. Будь у Сюзанны чистая совесть, она бы целиком и полностью посвятила себя фотосессии  со всеми, с кем нужно поддерживать дружеские отношения, она же стояла, как столб вдоль дороги, и ждала, будто смертного приговора, первых слов капитана.

После извинений и рукопожатий, он попросил Сюзанну проследовать за ним, ничего не объясняя. Его строгий вид насторожил Сюзанну и поверг в шоковое состояние.  Воображение рисовало мрачные картины: наручники, сирена, решетка, суд, камера и пожизненный срок. «О, Боже, что я наделала! Я не хочу просидеть всю жизнь в тюрьме!» — думала она, озираясь на своих гостей. Они перешептывались, и Сюзанна улавливала обрывки фраз: «Что здесь делает полиция?», «Куда они уводят ее?», «Полиция!».  Николай Зольтеман тоже перешептывался со Львом: «И что бы это все значило?».