Мы обратились в бостонское отделение бюро. Сославшись на закон «О свободе информации», запросили материалы следственного архива и досье на Балджера. Это было простой формальностью. Нас ничуть не удивило, когда запрос остался без ответа. Разумеется, мы не могли заявить в печати, что Балджер осведомитель ФБР. У нас были лишь подозрения, пока бездоказательные, что в этом деле замешаны сотрудники правоохранительных органов. Подтверждения со стороны бюро так и не последовало. Изучив собранный материал, мы решили представить его в ином ракурсе, сосредоточившись на истории о том, как Балджер сумел внести раскол в местные силовые структуры. Нам удалось заглянуть в полицейское закулисье, показать, как детективы вместе с сотрудниками Управления по борьбе с наркотиками терпят одну неудачу за другой, натыкаясь на глухую стену, и упомянуть об их подозрениях, что фэбээровцы ведут собственную игру. В известном смысле, Балджер одержал победу, руководствуясь принципом «разделяй и властвуй».

Попытка разобраться в запутанных отношениях между спецслужбами и в хитросплетениях их связей с преступным миром Бостона напоминала погоню за привидениями в густом тумане. Фигуру Балджера окутывала плотная дымовая завеса, и все же предположение, что он информатор, нам казалось сомнительным. Мы направили в бюро заключительную серию материалов, чтобы получить подтверждение достоверности сведений, полученных от наших источников в ФБР. В конечном счете нам удалось подкрепить свои подозрения показаниями федеральных агентов. Немыслимое оказалось правдой: Балджер действительно служил осведомителем уже многие годы.

Публикация вышла в сентябре 1988 года, вызвав бурю протестов со стороны местного отделения бюро. Посыпались возмущенные опровержения. Агенты ФБР в Бостоне привыкли забавляться с прессой, по крохам скармливая информацию благодарным репортерам, радующимся каждой подачке. Разумеется, подобная тактика позволяла фэбээровцам представлять себя в наилучшем свете. Стоило ли удивляться, что после выхода в печать наших статей бостонские сотрудники бюро почувствовали себя оскорбленными жертвами предательства? Многие читатели им поверили. В конце концов, кто больше заслуживал доверия: доблестные федеральные агенты, неизменно прославляемые в местной прессе за непримиримую борьбу с итальянской мафией, или горсточка журналистов, которым поспешили приписать корыстные мотивы? Балджер мало походил на сексота, вдобавок страстные возражения фэбээровцев сделали свое дело, – и нашу историю посчитали спекуляцией, а не пугающей правдой.

Прошло почти десять лет, прежде чем особое распоряжение суда обязало федералов подтвердить факт, столь упорно ими отрицаемый многие годы. Балджер и Флемми действительно являлись осведомителями бюро. Балджера завербовали в 1975 году, а Флемми еще раньше. Разоблачение последовало в 1997 году с началом беспрецедентного по масштабу расследования коррупционных связей между ФБР и мафией, проводимого в рамках судебного разбирательства. В 1998 году горы рассекреченной документации ФБР и свидетельские показания, заслушанные федеральным судом за десять месяцев, позволили пролить свет на бесконечную череду преступлений. В деле фигурировали деньги, которые осведомители передавали федералам из рук в руки, препятствование следствию, бесчисленные утечки информации, организованные фэбээровцами для защиты Балджера и Флемми от других спецслужб, щедрые подарки и роскошные обеды. Зачастую агенты держались заносчиво, самонадеянно, будто считали себя хозяевами города. Можно было легко вообразить, как федералы, Балджер и Флемми поднимают бокалы с вином, скрепляя свой тайный сговор, и провозглашают тост за успешное избавление от незадачливых полицейских следователей и сотрудников Управления по борьбе с наркотиками, которые в очередной раз сели в галошу, пытаясь склеить рассыпающееся дело.

Конечно, дело Балджера, раскрывшее преступную связь между агентами и их информаторами, не было первым публичным процессом, бросившим тень на ФБР. В середине восьмидесятых один ветеран спецслужб, агент бюро в Майами, признался в получении взяток на общую сумму 850 000 долларов от своего осведомителя во время расследования дела о торговле наркотиками. Еще бо́льшую известность получила история Джеки Прессера, бывшего председателя профсоюза водителей грузовиков, числившегося информатором ФБР в течение десяти лет, до самой своей смерти в июле 1988 года. Кураторов Прессера уличили в даче ложных показаний с целью защитить Джеки от обвинения в 1986 году, и в конечном счете один из фэбээровских начальников лишился должности.

Но скандал вокруг Балджера оказался самым громким, став назидательным примером последствий чудовищного бесконтрольного злоупотребления властью. Возможно, вначале, когда ФБР объявило войну коза ностра, сделка с Балджером и принесла свои плоды, послужив интересам правосудия. Отчасти с помощью Балджера и в особенности Флемми к девяностым годам верхушку итальянской мафии ликвидировали, старых боссов сменила кучка неприметных запасных игроков с громкими кличками. Что же до Балджера, тот, напротив, все эти годы оставался неуязвимым, и его могущество в криминальном мире лишь укреплялось. Все знали, кто такой Уайти, ему и Флемми принадлежала власть в городе.

«Осведомитель из высшего эшелона» снабжает ФБР информацией о криминальных авторитетах, получая ее из первых рук. Согласно правилам бюро, подобных информаторов кураторы держат на коротком поводке, контролируя каждый их шаг. Но что, если сексот начинает вертеть федеральными агентами? Что, если осведомитель играет главенствующую роль, а фэбээровцы называют его «наш плохой парень»?

Что, если ФБР уничтожает врагов информатора, и тот поднимается на самый верх преступной пирамиды? Что, если бюро оберегает осведомителя, предупреждая его о расследованиях, проводимых другими спецслужбами?

Что, если убийства множатся, оставаясь нераскрытыми? Если людям негде искать защиты от рэкета? Если оборот кокаина достигает небывалых масштабов, а наркодельцы непостижимым образом ускользают от правосудия? Если тщательно спланированные полицейские операции, тайное наблюдение и прослушка, обходящиеся налогоплательщикам в миллионы долларов, оборачиваются провалом из-за постоянных утечек?

Это казалось невероятным, немыслимым. Соглашение между ФБР и осведомителем из правящей верхушки криминального мира породило чудовищный вал преступности. Как такое возможно?

И все же это случилось.

Теперь мы знаем, что сделка между Балджером и Федеральным бюро расследований обернулась делом на редкость грязным и запутанным, вдобавок к ней примешивались и личные мотивы. Лунной ночью 1975 года был заключен договор между двумя сыновьями Южного Бостона – Уайти Балджером и молодым агентом ФБР Джоном Коннолли.

Однажды летним днем 1948 года Джон Коннолли, застенчивый мальчуган в коротких штанишках, зашел с парой приятелей в угловой магазинчик неподалеку от дома. Дело происходило на окраине Южного Бостона, в кварталах Олд-Харбор, застроенных дешевыми многоквартирными домами.

– Глядите, это же Уайти Балджер, – шепнул один из мальчишек, нашаривая в кармане монетку, чтобы расплатиться за леденцы.

Все трое завороженно уставились на легендарного Джеймса Балджера, поджарого, крепкого, грубоватого на вид парня лет двадцати, с упругим, как теннисный мяч, телом и густой, светлой до белизны шевелюрой, из-за которой копы и прозвали его Уайти – Белобрысым, хотя тот терпеть не мог это прозвище, предпочитая свое настоящее имя, Джимми. Балджер еще подростком примкнул к банде «Трилистники»[1] и пользовался в округе славой отчаянного головореза.

Заметив, что мальчишки не сводят с него глаз, он широким жестом указал на прилавок, предлагая им выбрать себе мороженое. Двое пареньков охотно воспользовались его щедростью, а малыш Джон Коннолли не решился, помня наставления матери ничего не брать у посторонних. Когда Балджер спросил, в чем дело, парнишка объяснил. Его приятели весело прыснули, однако Уайти живо возразил: