За сто сорок лет до Кука голландец Франс Пелсарт

завел первое знакомство с кенгуру.

В 1629 году его корабль «Батавия» потерпел крушение у

берегов Западной Австралии. Капитан Пелсарт отправился

за помощью на остров Ява в настоящую Батавию (ныне

город Джакарта). А в это время некоторые матросы, из тех, что

остались на берегу в Австралии, решили воплотить в жизнь

давнюю мечту: захотели стать пиратами! Сговорились и

перебили около сотни своих товарищей, которые мечтали,

по-видимому, о другом.

К счастью, когда Пелсарт вернулся с подкреплением из

Батавии, ему удалось перехитрить пиратов-самоучек. Он

захватил их в плен и всех казнил, кроме двух, которых

оставил на берегу. Это были первые белые «поселенцы» в

Австралии.

Кроме приключения с пиратами, Пелсарт и его товарищи

пережили еще одно волнующее событие, которое к теме

нашей книги имеет непосредственное отношение. Они

повстречали на равнинах Новой Голландии, так называли тогда

Австралию, очень странное существо: оно прыгало, как

кузнечик, на двух длинных-предлинных задних ногах.

Короткие передние лапки животное прижимало к груди. Хвост у

него был тоже «очень длинный, как у длиннохвостой

обезьяны». Когда «попрыгунчика» поймали, на животе у

него нашли какую-то странную сумку, вроде большого

кармана, а в кармане — малюсенького детеныша. Моряки решили,

что детеныш тут же, в сумке, и зарождается,— ошибка,

которую и сейчас еще делают многие австралийские фермеры.

Полагают, что первый кенгуру, которого увидели

европейцы, был небольшим кустарниковым валлаби-дама, или

таммар-валлаби (Thylogale eugenii)*. Но известие о нем, об

этом животном, дошло до Европы... лишь через двести лет.

Вернее, дошло-то оно раньше, но затерялось в архивах, его

отыскали и вспомнили о нем лишь после того, как слово

«кенгуру», привезенное Куком из Австралии, облетело уже

весь мир.

1 В Австралии и на близлежащих островах обитает (или обитало в

недавнее время, так как некоторые уже вымерли) шестьдесят видов

кенгуру: самых мелких из них, тех, что ростом немного больше крысы,

называют крысиными кенгуру, средних — валлаби, а крупных, у

которых стопа задних ног длиннее 25 сантиметров, — настоящими кенгуру.

Случилось это в 1770 году. «Эндевор» получил

повреждение на Большом Барьерном рифе у восточных берегов

Австралии. Пока судно ремонтировали, Кук и Джозеф Бенкс,

натуралист и меценат, отправились на берег поохотиться. Они

много слышали о странных существах, которые здесь

водятся: звери эти ростом будто бы с человека, голова у них

оленья, хвост длинный, а прыгают как лягушки!

«Кроликов», которые прыгали как лягушки, Кук уже видел, но

больших зверей, ростом с человека, еще не встречал.

Правда, нашли однажды помет неведомого животного, «которое

питалось травой и ростом было не меньше оленя»,— так

заключили знатоки с «Эндевора», изучив следы незнакомца.

Джозеф Бенкс взял с собой собаку — грэйгаунда, или,

иначе говоря, английскую борзую. Она и выследила в

высокой траве четырех больших «тушканчиков», которые,

спасаясь от нее, «скакали на двух ногах, вместо того чтобы

бежать на четырех». Но, прыгая и на двух ногах, они удирали

так быстро, что собака на четырех не могла их догнать.

Позднее Кук спросил местных охотников, как называют

они зверей, которые скачут на двух ногах.

Говорят, он обратился к ним по-английски:

— Can you tell me?.. (Можете ли вы мне сказать?..)

— Кэн тэл ю? — ответили австралийцы, повторив на

свой лад его вопрос, так как не расслышали его.

— Кэн-гу-ру? — переспросил Кук.

— Да-да! — Они согласились с ним, закивав головами.

Так, будто бы по методу испорченного телефона, из

вежливой английской фразы «Кэн ю тэл ми» и родилось на свет

всем ныне хорошо известное слово «кенгуру».

Другие же утверждают, что все было иначе. Кук, может

быть, и спросил: «Кэн ю тэл ми?» —но ему в ответ

пробурчали что-то похожее на «кенгуру», что означало на

австралийском языке: «Я не понимаю».

Наконец, третьи говорят, что все это враки. Слово

«кенгуру» (вернее, «гангуру») действительно есть в лексиконе у

местных племен, кочевавших вблизи Куктауна, как раз там,

где Кук и повстречал этих самых «гангуру».

Каких именно кенгуру видели мореплаватели с

«Эндевора» — позднее они даже поймали несколько из них,— точно

неизвестно. Думают, что, скорее всего, бичехвостых валлаби.

Натуралист Миллер дал им в 1776 году латинское

название — Wallabia canguru.

Не прошло и двадцати лет, как вслед за Куком к берегам

Австралии прибыл первый британский флот во главе с

генерал-губернатором всех новооткрытых здесь территорий*

И с первыми же кораблями, которые отплыли отсюда в

Англию, губернатор и его офицеры послали в дар королю

Георгу III живого... кенгуру.

В Англии заморского оригинала ждала восторженная

встреча. Тысячи лондонцев спешили посмотреть на него.

Были напечатаны и расклеены по городу афиши,

превозносившие действительные и мнимые достоинства кенгуру. Одна из

них, например, была составлена в таких выражениях:

УДИВИТЕЛЬНЫЙ КЕНГУРУ!

Единственный, который живым прибыл в Европу.

Показывают ежедневно в Лицеуме на Стрэнде с восьми утра до

восьми вечера.

Это поразительное, прекрасное и кроткое животное не

похоже ни образом, ни сортом, ни симметрией тела НА ВСЕХ

ДРУГИХ ЧЕТВЕРОНОГИХ! Era многочисленные и

исключительные качества превосходят все, что» может вообразить

широкая публика. Созерцая его, она приходит в восторг и

награждает необыкновенное животное аплодисментами.

И так далее в том же роде. А в конце маленькая

приписка:

„Плата за вход — един шиллинг"

Но среди похвал, щедро расточаемых составителями

афиш по адресу кенгуру, не было упомянуто одно самое

редкое его качество. Не заметили его и капитан Кук, и

сопровождавшие его натуралисты—Со ланд ер и Бенкс. Но

старый морской волк Франс Пелсарт о нем знал. «Снизу, на

животе,— писал он,— самка носит сумку, в нее можно залезть

рукой. Мы нашли в сумке детеныша, который висел на

соске, вцепившись в него своим ртом. Мы видели несколько

подобных зародышей, они все были величиной с боб, так что,

по-видимому, и вырастают здесь из сосков».

Это убеждение, что детеныши кенгуру не родятся

обычным путем, а отпочковываются от сосков, очень широко

было распространено прежде. Да и сейчас еще многие фермеры

в Австралии верят, что между яблоней и кенгуру есть неко-

торое сходство: плоды на ветках и детеныши на сосках

вырастают у них примерно одинаково. Эллис Трофтон,

известный знаток сумчатых животных, описал однажды в

австралийской газете, как кенгуру рождают своих детей. И

получил письмо, в котором возмущенный читатель заявлял, что,

несмотря на рассуждения всяких «трофтонов» и других

умников «с Питт- и Джордж-стрит», он останется при своем

мнении о том, как родятся кенгурята.

Долго об этом велись споры и среди натуралистов.

Правда, не многие из них сомневались в том, что кенгуру

размножаются не вегетативно, как растения, а обычным для зверей

путем. Но вот как новорожденные «эмбрионы» попадают к

мамашам в сумки, чтобы закончить там свое развитие,— об

этом спорили особенно много. И лишь сравнительно

недавно истина окончательно была установлена. Я сказал: