По обыкновению, Элли распустила свои черные, шелковистые и прямые, как лунная дорожка, волосы до пояса и ловко нанесла яркий, сценический макияж, сделавший ее королевой бала.

Она была невероятно красивой и знала это. И каждый, кто в тот вечер видел ее, ощутил в своем сердце сумасшедшую влюбленность и страсть…

Ее тело била мелкая дрожь, но она, сжав руки в кулаки, шла к выходу на сцену. Ее глаза горели невероятным, горячим отчаянием… Все проходящие мимо оборачивались на нее…

Еще секунда. Объявляют ее выход. В ушах зазвенело, и Элли вдруг подумала – да она все равно уже пропала! Хоть станцевать в последний раз от души! И, страстно улыбнувшись своей таинственной, хитрой улыбкой дикой обворожительницы, она уверенно и грациозно двинулась к шесту.

Зал взорвался криками и аплодисментами, когда она легко и уверенно на тонких каблуках эротично прошла по подмосткам. Они знали ее и ждали ее танца.

Элли услышала свою страстную мелодию, и ее волнение мигом ушло: она была в своей стихии… Почти сотня глаз пошло и страстно пожирали ее тело… Элли совершала такие движения, что зал сходил с ума от ее дикой красоты, гибкости, грациозности и эротичности...

Элли чувствовала, как горит ее душа, открываясь и отдавая себя музыке, танцу, залу. Она летала вокруг шеста, она соблазняла, но и держала загадку и таинственность, не показывая всего, что чувствует.

Глаза из полутемноты завороженно следили за ней, впиваясь в нее, светясь страстью, но в темноте зала Элли, иногда, когда позволяла музыка, искала только одни глаза… Отчаяние и отдача, жар, охвативший ее и безысходность, затуманили страх. Она безразлично увидела ошеломленные, вытаращенные в невероятном пожирающем экстазе глаза японца Бао, пристально и с нескрываемым безграничным желанием скользящие по ее телу, увидела глаза Джузеппе – победные, самодовольные и тоже возбужденные, с жаром оглядывающие ее, но ей было наплевать на них.

Барная стойка. И, о да, Дэн был там. Но, прежде чем Элли увидела его… она наткнулась на взгляд Кристиана. Ее сердце стукнуло в груди, а дрожь прошла по всему телу… Элли не хотела замечать того, что видит в его глазах, и залилась румянцем. Кристиан развязно сидел у стойки, попивая бурбон. Он был как всегда невероятно притягателен и сексуален, мужественен и брутален… Да, он смотрел с коварством, насмешкой, злорадством… но в его глазах бурлила такая стихия, которую Элли увидела впервые в жизни. Они сияли и горели, излучая сумасшедшую, необузданную страсть, огонь, желание, триумф и… наслаждение. Кристиан откровенно нагло изучал ее тело и… смотрел проницательно прямо ей в глаза, как бы считывая ее эмоции. Элли захлестнул жар, который она ощутила от него, и не только она. Позже она заметила, как все официантки и танцовщицы, сбившись в кучку, шептались, влюбленно глядя на него и дико краснея.

Элли откинула свои ощущения с огромным трудом и, улучив момент, посмотрела на Дэна. О, с какой дикой страстью он смотрел на нее, с какой любовью и нежностью! Сердце Элли пустилось в пляс, но тут же упало, вспомнив, что ее ждет, и вдруг прочитав в глазах Дэна невероятную боль и отчаяние, почти страдание, которое хуже смерти…

Она все поняла. Слишком хорош танец. Их разлучат.

Музыка завершилась, и сердце Элли остановилось на последних горячих движениях ее потрясающей, гибкой спинки и сумасшедших ножек.

Зал взорвался криками, свистом, аплодисментами. Отовсюду слышались выкрики не очень приличного содержания вперемешку с более-менее цензурной похвалой, но Элли как будто потеряла слух. Джузеппе встал и, жестом приказав успокоиться, подал руку Элли, помогая сойти с высокого помоста. Элли легко спрыгнула с полутораметровой высоты на шпильки и, дрожа всем телом, подошла к Бао.

- Ну что, милый мой Бао, убедился? – триумфально вскину руки Джузеппе. – Она – звезда, ее умению и красоте нет равных.

Бао пошло и с отвратительным плотоядным желанием оглядывал Элли с ног до головы. Разве что слюни не пускал. Элли передернуло от отвращения и нараставшего испуга. Японец медленно улыбнулся:

- Я ошибался в этой девке… Она чертовски! Дьявольски! Хороша! Она будет моей лучшей гейшей. – Бао встал и подошел к Элли, с жадным нетерпением пожирая ее глазами. – Собирай вещички, девочка, теперь ты моя. Навсегда. И только моя.

При этом он посмотрел на Дэна со всей своей мощью и триумфом победителя. Элли хотелось снова зарыдать, но от горя и отчаяния слезы застряли где-то в горле.

Дэн бесстрашно, с невероятной силой, холодным блеском и решимостью в глазах, уверенно проговорил, обращаясь к Элли, но достойно держа взгляд Бао:

- Элли, я верну тебя. Даю слово.

Бао лишь победно расхохотался. Джузеппе встал и протянул ему руку.

- Я так полагаю, о долге мы забыли.

Бао кивнул и пожал руку.

- Конечно, Джу. Ты даже не знаешь, как много потерял. – и, повернувшись к своим людям, Бао что-то сказал им на японском. Они подскочили к Элли и, грубо взяв ее под руки, потащили в гримерную.

- Отпустите меня! Пустите сейчас же! – шипела Элли, брыкаясь в их руках, но тут почувствовала укол в шею. – Что вы мне…

Договорить она не успела. Заснула мертвецким сном.

Глава 8

Пробуждение было невероятно болезненным. Через закрытые глаза Элли сначала увидела свет, а потом, еще не успев пошевелиться, ощутила тупые, болезненные удары прямо в головной мозг. Боль была до ужаса тошнотворной, и Элли решила немного полежать, пережидая. События минувшей ночи хлынули в ее голову потоком. Ее продали в рабство к какому-то японцу-якудзе, Дэн и Кристиан связаны с преступным миром, они убивают людей по приказу ее же босса, Джузеппе Моранди, но они не знали, что она танцует в «Иглах», как как им запрещено находиться в зале… После танца ее усыпили, как собаку, и привезли… Куда?? Где она??

Почувствовав, что боль уходит, Элли открыла глаза и осмотрелась. Уж что-что, а того, что она увидела, она совсем не ожидала! Она лежала все еще в своей сценической одежде, разве что туфли были аккуратно оставлены на полу, на огромной водяной кровати в каком-то шикарном номере, очевидно, отеля пять звезд. Вокруг нее, на уютных столиках, благоухали цветы, прекрасное трюмо с зеркалом было освещено разноцветными лампочками, пушистый дорогой ковер небрежно покрывал шикарный мраморный пол, а стены были обклеены высококачественными желтыми обоями.

В невероятном удивлении Элли села. Она была одна. Аккуратно поднявшись, она грациозно на носочках подошла к входной двери и с замиранием сердца дернула за ручку. Ну конечно. Заперто. Элли обреченно и отчаянно вздохнула. Ее душу вдруг резко наполнило безразличие и пустота. Страха больше нет… Да и чего теперь ей бояться? Худшее уже случилось. Этот крутой япошка вряд ли разрешит ей навещать брата или ходить в институт…

Элли вдруг истерически расхохоталась. Ее глаза заполыхали безудержным огнем, в котором она хотела скорее сгореть. Сложив руки на груди, она подошла к шторам и резким движением раздвинула их…

Море огней, неоновых вывесок, многоэтажек… Элли посмотрела на малознакомый пейзаж, ничуть не удивившись. Она не знала всего Нью-Йорка, тем более его окраин. Бесстрашно и все еще безразлично Элли легко вспорхнула на подоконник и, сев на колени, открыла окна… Темнота и огромная высота захватили ей дух, она заворожено смотрела в ночную бездну… Как вдруг сзади раздалось:

- Не советую, богиня, двадцать восьмой этаж.

Элли резко обернулась. В дверях стоял японец Бао, в потрясающем строгом, застегнутом на все пуговицы японском костюме, сложив руки на груди и пожирая Элли своим похотливым, жадным взглядом. За его спиной девушка приметила двух его телохранителей, тоже неотрывно и похабно оглядывающих ее с ног до головы с нескрываемым удовольствием.

Бао шагнул в номер и захлопнул за собой дверь, оставив своих людей снаружи. Элли вдруг почувствовала такой горячий прилив отчаяния, что резко поняла – сейчас ей абсолютно наплевать, убьет он ее или нет. Жизнь вдруг резко потеряла смысл… а с ним и свою ценность. Стало быть, ей вовсе нечего бояться и лебезить перед этим мерзавцем.