Во времена короля Георга вампиры почти утопили город в крови. Лондону это стоило десятка тысяч жизней, пока Эшелон не сумел уничтожить угрозу. Теперь в преддверии Увядания, когда вирус брал вверх над голубокровным, за ним присматривали крайне внимательно. Как только тело начинало бледнеть, глаза застилало пеленой, а зубы заострялись – сразу посылали за палачом.

Звякнул дверной колокольчик, и через порог магазина переступила пара тяжелых ботинок. Уилл заметил в стекле витрины отражение новоприбывшего.

Длинный черный плащ с кружевной завязкой у горла. Жилет из красного бархата, на фоне которого поблескивают золотые карманные часы. Руки в белых перчатках сомкнулись на золотом набалдашнике трости. Незнакомец взглянул на пару голубокровных в углу, и его губы изогнулись под свернутым набок носом.

– Черт возьми, Арсен, – рявкнул новоприбывший, вытаскивая надушенный носовой платочек. – Неужели вы еще не похоронили эту развалину?

Оба мужчины замерли. И пока тот, что помоложе, пытался выдавить из себя какие-то слова, старший поднял бледное припудренное лицо. В его темных глазах промелькнула злоба

– Я пока не умер, Колчестер. Быть может, еще тебя прихвачу с собой.

Колчестер.

– С удовольствием понаблюдаю за твоей попыткой, Монктон, – ухмыльнулся ублюдок. – Вдруг именно мне предстоит завершить дело, коим столь явно пренебрегает Арсен.

Колчестер оказался моложе, чем представлял себе Уилл, с чисто выбритыми щеками и щегольски растрепанными волосами, которые вполне уместно бы смотрелись и на женской голове. Крупный и широкоплечий, он двигался с грацией фехтовальщика.

Окинув взглядом одежду Уилла, Колчестер его проигнорировал. Первая ошибка. Любой настоящий хищник будет смотреть не на наряд, а на его обладателя. Очевидно, годы высокого статуса и общественного положения заставили Колчестера привыкнуть к опасностям этого мира. В Эшелоне, если голубокровные друг другом недовольны, вопрос решается дуэлью. Но Уилл привык к жизни на улицах, где люди получают желаемое быстрым ударом ножа в спину.

– Пожалуйста, ваша светлость, – запинаясь, начал Арсен. – Дедушка не имел в виду ничего подобного. Мы внимательно за ним присматриваем. Просто подумали, что немного свежего воздуха пойдет ему на пользу.

– А топор будет еще лучше.

– О да! Прямо как с тем, кого ты сам позабыл отправить к праотцам, пока и для него не стало слишком поздно – приснопамятного Викерса, – с присвистом рассмеялся старик. – Слыхал, знатная была дуэль. Парик свалился с головы герцога прямо на глазах у всего двора. Говорят, потребовалась целая неделя, чтобы проветрить атриум от гнилостного зловония.

Колчестера невольно сжал кулаки.

– Не наживай себе опасных врагов, Монктон. Ты всего лишь младший отпрыск дома Мэллорин. А Оври – мой близкий друг. Может, шепнуть ему пару слов? И тогда посмотрим, кто обстоятельно займется этим делом.

Оба голубокровных побледнели. Арсен схватил деда за облаченную в бархат руку и потащил прочь из ювелирного магазина, по пути бормоча извинения. Колчестер наблюдал за ними со скучающим выражением на лице. Затем вытащил из кармана табакерку и жадно вдохнул понюшку, морща разбитый нос.

Колчестер и Уилл встретились взглядами в украшенном драгоценностями зеркале на дальней стене магазина.

– А разве это местечко для таких, как ты? – спросил голубокровный, убирая табакерку в карман.

– Представь себе, – ответил Уилл, напрягаясь.

Стоит поддаться ярости – и Лене больше не придется жить, оглядываясь. Вервульфен сделал шаг в сторону герцога.

Притащивший поднос с напитками хозяин лавочки прищурился, обнаружив, что посетители ушли. Колчестер, проходя мимо, взял себе один бокал и покосился на старинную камею.

– Право, Гриффин. Кого ты сюда пускаешь! Похоже, мне придется вести дела в другом месте.

– В-в-ваша светлость, – запинаясь, пробормотал хозяин магазина.

Гнев кипел в груди Уилла, но возможность была упущена.

Колчестер посмотрел на него:

– Ты все еще здесь?

– У меня тут дела, – ответил вервульфен, выступая из тени.

Глаза жгло, каждый мускул тела напрягся. Этот ублюдок обидел Лену. Уилл не знал, как именно, но произошедшего оказалось достаточно, чтобы ее напугать.

Ах, какой соблазн прикончить тварь здесь и сейчас. Но тогда Уилл лишится шанса вызволить собратьев из клеток и с арен.

Инстинкт требовал убить герцога. Но холодный разум выступал против. Уилл буквально слышал голоса Блейда и Лены, убеждающие, что это было бы неправильно. Пот выступил на лбу. Вервульфен никогда не понимал законы этого мира, и никогда их и не поймет. Но он доверял мнению близких и знал, что им не понравится, если он совершит нечто подобное.

Колчестер никогда не узнает, насколько был близок к смерти.

– Да ты вообще представляешь, кто я такой?

– Ага. Я точно знаю, кто ты.

Взгляд Колчестера стал острым. Уилл чувствовал жар бурлящего внутри гнева и на этот раз дал ему проявиться в засиявших расплавленным золотом глазах.

Колчестер резко втянул воздух и хлопнул рукой по поясу, будто нащупывая кинжал.

– Я б на твоем месте не дергался. – Уилл резко вздохнул и отвел взгляд.

Крошечные драгоценные камни отражали лучики солнечного света, переливаясь тысячей огней. Кольца, ожерелья, браслеты. Целый прилавок был заполнен короткими жемчужными ожерельями, стоившими больше, чем награда за голову вервульфена. Уилл уставился на них, стараясь не обращать внимание на духи герцога.

Отражение Колчестера дрогнуло в зеркалах, его взгляд сверлил спину противника.

– Ты – тот, кого зовут Зверем, так? Тот самый, кого приказано схватить, если ты посмеешь показаться в городе?

Уилл покосился на него через плечо:

– Они те ниче не сказали?

Колчестер прищурился:

– Не сказали мне что?

– Принц-консорт даровал мне прощение.

Колчестер пересек комнату и подошел к окну, держа руки за спиной. Его движения были отточенными и ловкими, он балансировал на грани, готовый драться при первой же угрозе. Уилл же двинулся в другую сторону, ведя пальцем по стеклянным прилавкам.

Опасный танец. Лавочник отступил к двери в кладовую, не понимая, что происходит, но чувствуя повисшее напряжение.

– Ясно, – ухмыльнулся Колчестер. – Эта та шутка с объединением, о котором столько болтают. До прошлой ночи я и не подозревал, насколько глубоко они тебя во все это втянули.

– Значит, ты не столь важная шишка, как сам про себя думашь.

Если бы можно было убивать взглядом…

– Я уже давно умыл руки. Ушли годы, чтобы поставить вас, дикарей, на соответствующее место. Так зачем снова возвращать вас в нашу жизнь, да еще и изображать радость? – Герцог окинул Уилла взглядом. – Просто оскорбительно!

Но укол прошел мимо цели. Уилла совершенно не волновало, что о нем думает Колчестер.

И будто осознав это, герцог шагнул к нему:

– Должен признать, я разочарован. После всего, что мне говорил Кэвендиш, я ожидал настоящего бесноватого. Похоже, они посадили тебя за привязь, будто пса.

– Всему свое время и место.

– М-м-м. – Колчестер наклонился, рассматривая прелестную брошь в форме бабочки. Ее крылья трепетали, если подуть. – Скажи, – спросил он, выводя пальцем круги по стеклу, – она уже рассказывала тебе обо мне?

Уилл помолчал, затем переспросил:

– Она?

– Хелена, – ответил Колчестер, произнеся ее имя с особой интимностью. И буквально просиял, поняв, что слова задели противника. – Моя дорогая, сладкая Хелена Тодд.

Уилл с трудом сдерживался.

– И с чего б ей о те болтать?

– Потому что она станет моей следующей трэлью.

«Нет».

Уилл схватил голубокровного за горло быстрее, чем успел осознать, что делает. Колчестер рассмеялся.

– Оставь ее в покое, – прорычал Уилл сухим и резким тоном. – Тока почуешь, тут же сворачивай в другую сторону.

– Только почую? – причмокнул Колчестер. – Мразь, да я уже испробовал кое-что посерьезнее аромата!