— Удивительно! Приходится поражаться такому воль¬

ному обращению с людьми... Мы никак не можем допу¬

стить, чтобы человек находился в состоянии душевного и

физического покоя: обязательно надо его взвинтить,

взбудоражить... Не то, так другое!

Алексей Кузьмич строго и вопросительно взглянул на

Семиснова, а тот поспешно вынул сигарету, закурил и,

пуская дымок, разъяснил:

— Разве у нас не проводится экономия металла?

Только происходит это спокойно, планомерно, без ажио¬

тажа. И ведь часто так, и не только у нас, а вообще:

живут, работают люди тихо, спокойно, то есть нормаль¬

но. Вдруг одному какому-нибудь человеку взбредет в го¬

лову — не знаю, из каких побуждений, — пустить по цеху

этакий вихрь, понаделать шуму. Глядишь, и газеты за:

пестрели заметками, громкими заголовками. Выявятся

два-три героя, их объявят зачинателями борьбы — все

равно какой, за что: в данном случае за экономию метал¬

ла. А металла сколько было, столько и осталось, а если

и прибавилось, так это капля в море. Да и вообще...

Это все равно, что прокутить в ресторане сотни рублей,

а дома экономить на спичках, — закончил Семиёнов; и

трудно было разобрать, всерьез он высказывал свои

убеждения или шутил ради оригинальности, с желанием

вызвать возражения, спор.

Антон сердито наклонил голову: неприязнь к Семиё-

нову охватила его сильнее; он просунул за воротник два

пальца, ослабил галстук, туго давивший шею, и недру¬

желюбно процедил:      ,

— Тысячи тонн — не спички... Сколько я вас знаю,

вы всегда стоите в позе взыскательного судьи: все осу¬

дить, все осмеять, зачеркнуть.

Алексей Кузьмич рассмеялся:

— Это верно! Ивана Матвеевича хлебом не корми, а

дай встать поперек — таков уж склад его ума: сомнение

прежде него родилось. — Он положил перед собой труб¬

ку чубуком на край пепельницы, встал, прошелся к шка¬

фу. — Мы экономили металл, Иван Матвеевич, но дела¬

ли это кустарно, вразброд, как бог на душу положит.

Теперь мы пойдем в поход организованно, развернутым

строем и общими силами: рабочие, мастера, технологи

и вы, конструкторы. Я еще не уяснил себе окончательно,

что все это может значить для нас, но чувствую за этим

что-то огромное и важное для нашей кузницы. Ребята

подымают глубокий пласт. Правильно, Таня? — Таня

молча кивнула. — А ты, Иван Матвеевич, этого не пони¬

маешь.

— Как не понять? — тихо обронил Семиёнов и при¬

бавил, точно дразня Антона: — Однажды из окна ваго¬

на я видел, как пионеры собирают в поле колоски — идут

по стерне тоже развернутым строем. Однако урожай оп¬

ределяется не пионерскими колосками, а работой зерно¬

вых агрегатов.

— Вот ты и смотришь на жизнь из окна вагона; и

тебе все кажется в уменьшенном виде, искаженным.

И иронизируешь ты потому, что тебя производственные

вопросы никогда не касались, как, скажем, Безводова

или Карнилина.

— Возражаю! — сказал Иван Матвеевич. — Тут ты

не прав. Если бы я не интересовался делами кузницы,

меня не избирали бы в цехком. А я четвертый год бес¬

сменный попечитель рабочих по бытовой линии. Не жа¬

луются, а благодарят. Скоро лето, и опять начнутся хло-

поты, беготня: одному подлечиться надо, другому отдох¬

нуть, третьему деньжонок подкинуть, четвертому бес¬

платную путевку достать.,,

— Благодарят, говоришь? — сказал Алексей Кузь¬

мич. — Что ж, это хорошо, если благодарят. Теперь мы

взвалим на тебя еще и обязанности начальника штаба,

который будет возглавлять движение за экономию: то¬

гда послушаем, как ты запоешь...

—- Правильно! — подтвердил Володя. — Пусть испы¬

тает на себе...

Алексей Кузьмич был уверен, что сомнительные улы¬

бочки Сёмиёнова, ироническое отношение его ко всему,

загадочное пожимание плечами — все это наносное, по¬

верхностное, нечто вроде стиля не слишком высокого вку¬

са, а в существе своем это человек серьезный, неглупый

и исполнительный. И приобщить его к коллективу мож¬

но только большим, общественно важным делом.

Польщенный неожиданным вниманием, Иван Матвее¬

вич как-то осанисто выпрямил спину и, важничая, по¬

обещал:

— Ну что ж, я подумаю...

Привалившись плечом к дверцам шкафа, прищурясь,

Алексей Кузьмич сквозь редкий дымок трубки наблюдал

за Антоном; тот сидел на табурете, угнетенно молчал,

недовольный тем, что в новое дело замешивается Семиё-

нов, глубоко неприятный ему. На глазах Фирсонова вы¬

рос талант этого человека, неузнаваемо преобразив его.

А ведь в душу каждого заронена искра дарования. Ча¬

сто искра эта превращается в пламя; оно жарко и ра¬

достно обнимает жизнь человека, делая ее высокой, зна¬

чительной и прекрасной. Раскрывать внутреннюю чело¬

веческую красоту — не самая ли это благородная зада¬

ча для таких людей, как он, парторг цеха? Вот и сейчас

этот парень пришел именно к нему со своими замысла¬

ми и ждет от него сочувствия и поощрения. Алексей

Кузьмич пододвинул стул, сел рядом с Антоном, отвер¬

нув лицо, выпустил в сторону дым и спросил:

— Ты уверен, что молодежь пойдет за тобой?

— Еще бы! — вскинулся кузнец. — Это каждого ка¬

сается. Как же они не откликнутся?

— Конечно, -откликнутся, — горячо поддержала Та¬

ня. — Что вы, не энаете наших комсомольцев?

— Тогда действуйте, — решительно одобрил Алексей

Кузьмич. — Чем больше соберете вокруг себя людей, тем

лучше. Вот и перед тобой, Татьяна, открывается широкое

поле деятельности. — И прибавил, подумав: — Очень

прошу не забывать еще про одного хорошего штампов¬

щика.

— Олега Дарьина? — буркнул Антон хмурясь.— А ну

его!.. Обойдемся без него. Посмотрели бы, как он вел

себя на комсомольском бюро...

— А жаль, — сказал Алексей Кузьмич с некоторым

разочарованием. — Штамповщик он был отличный.

— Был! — воскликнул Антон. — Мало ли кто каким

был. А вот кем стал... — Взглянул на Фирсонова и со¬

гласился с неохотой: — Спросим его. Но уговаривать не

станем. Надоел он нам со своими капризами.

Мы хотим, чтобы у нас были крепкие тылы, Алек¬

сей Кузьмич, — сказал Володя. — Хотим заручиться под¬

держкой партийной организации и вообще начальства.

Алексей Кузьмич весело рассмеялся: -

— Вот тебе раз! Первый раз слышу, чтобы партий¬

ную организацию зачисляли в тылы.

Володя смущенно отбросил назад волосы:

— Я не то хотел сказать. Не так выразился.

— Ничего, ничего, — успокоил парторг. — Можете

смело идти в наступление, тылы вам будут обеспечены.

Я сейчас пойду к Лецниду Гордеевичу и скажу ему об

этом. Вот будет рад!.. А вы действуйте. Не забудьте зай¬

ти в комитет комсомола.

Антон и Володя вышли.

Через час зайдя к Давыдову, они до самой ночи об¬

суждали этот вопрос, сознавая всю его важность и не¬

обходимость. Затем Давыдов позвонил секретарю ЦК

комсомола, кратко изложив ему суть предложения Кар-

нилина. Потом замолчал, внимательно и неподвижно

слушая ответ. Антон с Володей тоже замерли в напря¬

женных позах ожидания и надежды.

Положив, наконец, трубку, Давыдов сказал:

— Семафор открыт, ребята. Борьба за экономию ме¬

талла должна быть главной в жизни комсомольской ор¬

ганизации нашего завода.

т

3

На следующий день в обеденный перерыв в комнате

Володи Безводова собрались члены бюро и бригадиры

молодежных бригад.

Как всегда, среди них находился Фома Прохорович

Полутении. Заглянул и Алексей Кузьмич. Позже всех,

рывком распахнув дверь, вошел Леонид Гордеевич Ко-