Гарри Селфридж вернулся в Джексон в конце 1876 года с пятьюстами долларами, которые «откладывал с получек» (учитывая его страсть к покеру, куда вероятнее, что это были его выигрыши). Там он переходил с одной скучной должности на другую, и высшей точкой этого пути оказалась бакалейная лавка, куда он устроился через полтора года. К тому времени ему исполнилось двадцать два, он отчаянно хотел двигаться дальше. Но как – и куда? Спасение пришло в лице его бывшего нанимателя, Леонарда Филда, который согласился написать рекомендательное письмо Маршаллу Филду в Чикаго. Маршалл был старшим партнером в «Филд, Лейтер и Ко», одном из крупнейших и самых успешных магазинов города. Юный Гарри впоследствии помог сделать его одним из самых известных магазинов Америки.
Селфридж рассказывал, что его собеседование с мистером Филдом продлилось всего несколько минут и что наниматель был «так холоден, что в дрожь бросало». Они обсудили условия, и Гарри утверждал, что согласился на недельное жалованье в десять долларов за обязанности кладовщика в подвале, в отделе оптовых продаж, но зарплата на низшей ступени лестницы, по которой он твердо решил вскарабкаться, несомненно, была ниже.
Описанный в разнообразных источниках как человек «тихий и полный достоинства», такой скупой на слова, что его называли «молчаливый Марш», Филд все свое время уделял работе. Как этот непримечательный человек смог добиться такого успеха в продажах, где не обойтись без умения общаться и вдохновлять, остается загадкой. Филду неинтересны были «фривольные методы», его манера вести дела не отличалась от его образа жизни. Сухой, серьезный и строгий, хотя и всегда вежливый, он был полной противоположностью Гарри Селфриджу. Они дополняли друг друга, но, пусть Селфридж и проработал на Филда более четверти века, друзьями они так и не стали.
Назвать Маршалла Филда «успешным» значит сильно приуменьшить действительность. К 1900 году его официальный доход составлял сорок миллионов долларов (почти восемьсот миллионов по нынешнему курсу), а после его смерти в 1906 году наследникам осталось имущество на общую сумму сто восемнадцать миллионов (сегодня эта сумма составляла бы более двух миллиардов). Значительную часть этого состояния принесла недвижимость и раннее вложение в акции железнодорожных компаний. Также он был одним из первых и важнейших инвесторов в компанию Пульмана и поддержал революционную идею Джорджа Пульмана привнести в путешествие на поезде комфорт и роскошь. Учитывая, что тогда путь только из Чикаго в Нью-Йорк занимал двадцать часов, неудивительно, что элитный вагон-бистро Пульмана, названный «Дельмонико» в честь шикарного нью-йоркского ресторана, пользовался таким успехом. Лишь обеспеченные люди могли путешествовать в вагонах Пульмана, а настоящие богачи выкупали и обустраивали под себя личные вагоны – аналог частных самолетов, – устанавливая там мраморные ванны, огромные, обитые бархатом диваны, слушая в них органную музыку и – верх роскоши – путешествуя с английским дворецким, дабы гарантированно получить лучшее обслуживание.
Краеугольным камнем состояния Филда, однако, были доходы от торговли. Возвышавшийся над Стейт-стрит магазин был Меккой для жителей Чикаго, но, несмотря на успех «великого магазина» в начале XIX века, основой богатства Филда стала оптовая торговля, благодаря которой жители маленьких городков Среднего Запада получали необходимые товары – от тканей для платьев до ковров, от пелерин до солнечных зонтиков.
Маршалл Филд вырос в городке Конвей, штат Массачусетс, в семье фермера, все члены которой трудились в поле. Так как ни он, ни его старший брат Джозеф не испытывали тяги к сельскому хозяйству, оба выбрали единственный путь, ведущий из деревни, – работу продавца в галантерейной лавке. Первую должность Маршалл получил в Питтсфилде, штат Массачусетс, но в 1856 году отправился на запад, в Чикаго, к своему брату Джозефу – хотя едва ли аккуратный и чистоплотный прихожанин двадцати одного года представлял себе, что его ожидало в этом городе. Повсюду в отстроенных из темного дерева кварталах, тянущихся вдоль озера Мичиган, ему встречались напоминания о том, что Чикаго был последним рубежом перед Диким Западом. Основное воспоминание об этом месте – грязь, просачивающаяся на деревянный настил тротуаров, налипающая на колеса фургонов и на подолы нарядов дам. Впрочем, настоящих дам в Чикаго было немного. Когда местные мужчины задумывались о женитьбе, они «устремлялись на восток» и, подыскав себе подходящую невесту, возвращались в Чикаго и давали в местные газеты объявление с адресом своего нового семейного гнездышка. Предприимчивые портные были в числе первых визитеров. Изучив наряды невесты, портной отправлялся по домам клиентов, передавая от нее приветы и делясь новообретенными знаниями о «последних модных тенденциях востока».
Для тех, кто был готов пойти на риск, открывались потрясающие возможности. Уильям Батлер Огден, ставший первым мэром Чикаго, приобрел в 1844 году участок земли за восемь тысяч долларов, а шесть лет спустя продал его за три миллиона. Мистер Огден был предпринимателем до мозга костей. Когда иссякли источники финансирования для строительства канала Иллинойс – Мичиган, он организовал выпуск облигаций, чтобы получить необходимые наличные. Всегда мыслящий на шаг вперед, он построил первую чикагскую железную дорогу в тот же год, когда было открыто движение по Каналу.
В 1856 году у Маршалла Филда не было средств, чтобы купить землю или открыть магазин. Вместо этого он получил должность в оптовой компании «Фарвелл, Кули и Ведсворт», одной из множества организаций, доставлявших галантерейные товары по активно разрастающимся железным дорогам из Чикаго в новые городки – туда, где заканчивались рельсы, а женщины отчаянно нуждались во всевозможных товарах – от хлопчатобумажных и ситцевых тканей до ниток и пуговиц. Филд работал «в поле» – встречался с местными торговцами, изучал возможности для развития бизнеса и ответственно выполнял все обязанности, которые возлагал на него мистер Кули. Тем временем высокопрофессиональный бухгалтер Леви З. Лейтер столь же усердно трудился в конторе, внося доходы в книги учета. Когда Поттер Палмер – возможно, самый успешный торговец в Чикаго – оставил оптовые продажи и бросил все силы на розницу, вежливый мистер Филд получил большую часть его клиентов – и в то же время зорко наблюдал за тем, как развивался новый шикарный магазин мистера Палмера на Лейк-стрит.
Дамы в Чикаго подходили к покупкам со всей серьезностью. В предвоенный финансовый спад они покупали товары со скидкой в таких количествах, что журнал «Харперс» ядовито советовал мужьям «понаблюдать за женами в магазине, чтобы узнать их по-настоящему. Быть может, в гостиной она ангел, но у прилавка превращается в вурдалака». На самом деле поход за покупками был чуть ли не единственным развлечением для чикагских дам. Там не было ни салонов красоты, ни ресторанов – по крайней мере таких, в которых могла пообедать женщина, – и был всего один театр. Всю работу по дому и приготовление еды брали на себя слуги. Единственное, чем могли заняться дамы за пределами дома – кроме посещения мероприятий, организованных местной церковью, – это покупать одежду и товары для дома. Феминистки давно уже возмущались по поводу потребительской культуры, однако одна из первых поборниц женских прав Элизабет Кэди Стэнтон высказывалась по этому поводу весьма однозначно. Хотя она презирала излишества богатых дам, которые «жили только ради моды», она же призывала женщин добиваться независимости, взяв в свои руки семейный бюджет. «Идите и покупайте!» – кричала она на митингах и собраниях, побуждая их проявить инициативу в обустройстве дома и создании собственного гардероба – независимо от того, сами ли они оплачивали счета.
Когда дело касалось зарабатывания денег, амбиции Маршалла Филда взмывали до заоблачных высот. Всю свою жизнь он оценивал любую возможность исключительно по перспективе возврата инвестиций – и когда мистер Ведсворт вышел на пенсию, Филд не смог отказаться от такого шанса и выкупил долю партнера. Когда началась Гражданская война, мистер Фарвелл, единственный оставшийся партнер-основатель, сделал Маршалла Филда старшим партнером. Три года спустя после очередного перераспределения ролей Филд и Леви Лейтер стали единственными владельцами универмага. Каким-то чудом, несмотря на шестнадцатичасовые рабочие дни, Маршалл Филд познакомился с Нэнни Скотт и женился на ней. В 1868 году родился их сын, которого в честь отца назвали Маршаллом. К тому времени доход Филдов был высоким и стабильным.
