— Этот щенок тебя больше не побеспокоит, — усмехнулся мужчина. — Костюмчик жалкий, но при этом весь такой из себя.

Во дворе, позади гудящего телеграфного столба, их ждали старая «Волга» с блестящими боками и ее худой водитель с редкой длинной бородкой и погасшей сигаретой в коротком янтарном мундштуке.

— Это Гафур, воин Золотой Орды и мой товарищ по стройке. Истинный татарин, а не какой-нибудь там швабский протестант. Знаешь ли ты, какие друзья эти татары? Подарили Гитлеру позолоченное седло, и за это Сталин приказал истребить всю многомиллионную нацию. Только Гафур и выжил.

Гафур засмеялся. Мужчина сел рядом с ним, девушка устроилась на заднем сиденье. В машине пахло потом.

— Торпеда классная, рычаг переключения скоростей на руле, радиоприемник. А самое главное — куча забот почти за бесценок.

Гафур завел машину быстрым и уверенным движением руки и так сильно вдавил педаль газа, что задние колеса со свистом прокрутились в жидкой грязи, затем вывернул нос машины на дорогу, и «Волга» рванулась вперед изо всех своих лошадиных сил. Дорога позади скрылась в плотном облаке песчано-снежной пыли. Гафур рассказал, что живет со своей Татьяной уже пятнадцать лет и перевез ее из Алма-Аты в Монголию.

Время от времени «Волга» подпрыгивала то на одной стороне дороги, то на другой. Встречные грузовики проносились мимо то справа, то слева. Периодически Гафур резко тормозил, так что мужчина ударялся головой о лобовое стекло, и сразу после этого жал на газ, так что девушку вдавливало в спинку сиденья. Мужчина показал, как далеко на горизонте горят в ярких лучах солнца Золотые горы. Они казались то ярко-красными, то снежно-белыми.

— Жмем в сторону Алтая. Природа и деревенский воздух благотворно влияют на здоровье. Я продам тебя какому-нибудь пастуху, который отымеет тебя так, что ты позабудешь, кто ты и откуда, и станешь самой лучшей дояркой коз в Монголии.

То здесь, то там на обочине стояли грузовики, из внутренностей которых валил густой пар. Повсюду виднелись овцы и козы самых разных цветов. Вдали шел, покачиваясь из стороны в сторону, караван верблюдов. К спине одного из них была привязана огромная антенна. «Волга» подпрыгивала и чихала, набирая скорость, радио издавало невнятное шипение. Покрытое черными точками солнце жарко светило сквозь заднее окно. Девушка прижалась щекой к прохладному стеклу.

Она очнулась от сильного удара. Машина стояла посреди реки с прозрачной водой. Гафур матерился, мужчина смеялся.

Оба они сняли ботинки, носки и брюки и попросили девушку сесть за руль. Мотор чихал, шипел и постукивал. Мужчины встали позади машины и стали толкать. Девушка включила первую передачу, плавно отпустила педаль сцепления и нажала на газ. Мужчины, дрожа от холода, добрели в ледяной воде до противоположного берега. К счастью, река была неглубокой, всего по колено. Девушка выехала на берег и вышла из машины.

— Ах ты сука, погоди у меня, — прошипел Гафур, залез в «Волгу» и яростно схватился за руль.

Мужчина посмотрел на Гафура и наморщил лоб. Гафур включил сразу вторую передачу, нажал на газ и резко вывернул руль. «Волга» взревела и перескочила со скользкого берега на ровную землю. Из приемника, встроенного в приборную панель, загремел голос Федора Шаляпина.

Узкая дорога пошла в гору. «Волга» двигалась вперед рывками. Висящее на краю заснеженной песчаной степи огненно-красное солнце стало опускаться за горизонт, внизу над пустыней парил светло-розовый туман. На дороге появились совы, они сидели посреди проезжей полосы и взлетали из-под колес, когда машина чуть было не раскатывала их по асфальту. Время от времени мотор глох, и тогда девушку снова сажали за руль, а мужчины толкали. Периодически они останавливались на обочине и ждали, пока двигатель немного остынет.

Подъем был крутой и незамысловатый, хотя и сильный мотор «Волги» выдерживал без остановки лишь по нескольку километров. Девушка и мужчина шагали рядом со старым автомобилем. Девушка осторожно глотала разреженный горный воздух. Синяя печальная ночь, освещенная дымчатой луной, поднималась из-за дальних гор и медленно расползалась, обволакивая путешественников. Посреди ночи «Волга» стала сначала повизгивать, а потом перешла на вой.

— Ну вот, кричит как та еще баба, — проворчал Гафур обиженным голосом, после чего мотор окончательно заглох.

Гафур открыл капот. В левой части просторного моторного отсека щерился раскаленный крупноячеистый радиатор, а радиаторная решетка тоскливо висела у самой земли. Мужчины долго таращились на мотор, но дотронутся до него так никто и не решился.

Гафур недоверчиво смотрел то на мотор, то на своего спутника. Мужчина присел на большой камень и стал наблюдать за парящим высоко в небе ястребом, беспокойный Млечный Путь мерцал на высоте ближайшей горной вершины. Мужчина закурил, медленно затягиваясь и неспешно выдыхая дым.

— Однажды я рассердился на Катеньку так, что огромным молотком разбил вдребезги ее стиральную машинку. Катенька собрала свои вещи и уехала с сыном к матери в Ленинград. Там, наверное, и осталась бы, но я забрал их через три месяца обратно. Мужику нельзя без бабы. И пусть шлюху всегда можно найти, но мужик ведь и супа тоже хочет.

Мужчина поднял руки к вискам и стал похож на сидящего таракана.

Растущая луна дрожала над склоном горы, снежно-песчаная долина казалась безмятежно тихой и мертвой.

Они ласково сдвинули машину на обочину, а Гафур даже задержался, чтобы погладить ее больные бока. Он с довольным видом бормотал что-то себе под нос, очевидно помирившись наконец со своей «Волгой». Мужчина завалился на заднее сиденье и надвинул кепку на глаза. Девушка присела к огромному камню. Полная луна и яркие звезды освещали все вокруг, холодные, обнаженные валуны вылезли по обе стороны узкой горной дороги, по дну ущелья струился едва заметный туман, в долине спали, сбившись вместе, несколько яков, над вершинами гор волновалось покрытое снеговыми тучами, мутное, изможденное небо.

Девушка дотронулась рукой до камня и почувствовала выбоину на его поверхности. Она стала ощупывать камень внимательнее. Фары проносящегося мимо грузовика озарили его спину. Там были выбиты изображения оленей и коз в разных позах. В ожидании, когда следующий грузовик осветит камень, она медленно передвигала пальцы по поверхности камня. Вокруг животных были какие-то знаки. Древние письмена. Девушка прижалась щекой к камню и поцеловала его, по ее щекам текли слезы.

Рядом появился Гафур. Он достал из кармана пачку «Казбека» и закурил. Вязкая грязь хлюпала в лужах, когда полуторатонные грузовики, разбитые плохими дорогами, камнями и выбоинами, с воем и грохотом проносились мимо бесконечной лентой, оставляя глубокие колеи. Девушка незаметно гладила камень. Гафур докурил папиросу и бросил окурок на землю.

— Это в Казани было, теплым летним утром. Я сидел на скамейке во дворе нашего дома и курил травку. Смотрел на плывущие в лазурном небе облака, похожие на рояли, и думал, что скоро тоже поплыву над ними. И тут раздался страшный хлопок, и взрывной волной меня отбросило в самый конец двора. Когда спустя несколько часов я поднял голову, то увидел, что наш многоэтажный дом рухнул. Дым и серая пыль закрыли все вокруг, а взглянув на небо, я увидел, что наступила звездная августовская ночь.

Девушка привычно слушала.

— Я свободный человек, живу здесь и сейчас. Занимаюсь только тем, что мне нравится, все остальное не важно. Смотрю на себя со стороны и понимаю, что живу словно зверь. Таков он я. Так что если барышня не откажется от первоклассного героинового трипа, сделанного профессионалом своего дела из афганского опиума, то в кармане у дяди найдется все, что нужно.

Круглое ядовито-зеленое облако одиноко плыло по небу. Вскоре оно заслонило луну, перекрыв дорогу мерцающему свету. Девушка ощущала рукой свечение наскальных рисунков. Гафур достал из кармана ложку и маленький пакетик белого порошка, приготовил дозу, закатал штанину широких джинсов и вколол куда-то в бедро, вероятно в привычное место.