На сердце у него было тревожно – поскольку мальчиком был он, то и заниматься самым опасным делом – лезть за заборы предстояло ему.

К счастью, был будний день, а взрослые – не дети, у них нет летом каникул. Царское Село было почти пустым.

Вначале Алешка с Аленкой обошли те дворы, где собак не было. Заглядывали в окна, но Барана-Бурундука ни в одном из домов не увидели.

12.

Вскоре необследованными остались только дворы с собаками.

- Как я всего этого не люблю! – тоном взрослого сказал Алешка.

Так обычно говорил папа, когда ему предстояло делать какую-то нужную, но очень неприятную работу.

- Какой у нас план? – поежилась Аленка, которой было очень, очень страшно.

- Думаю, что такой – ты отвлекаешь собаку, а я с другой стороны пролезаю через забор и осматриваю окна.

- А как их отвлекать? – спросила Аленка растерянно.

- Не знаю, - ответил Алешка. – Корми мороженым, например. Только помни – его у нас на всех псов не хватит. Можешь петь им песни, если хочешь.. Главное, чтобы они лаяли на тебя, а не на меня, ага?

- Ага, - согласилась сестра удрученно.

- С какого двора начнем? – спросил Алешка сестру.

Аленка осмотрелась. Дворы были, по сути, одинаковы – заборы высокие, собаки – крупные и очевидно злые.

- Алешка! - сказала она просительно. – Может, все-таки не сами? Может, еще раз попробуем поговорить с папой и мамой?

Алешка вздохнул.

- О чем поговорить? – спросил он. – «Папа, ты нам не поможешь влезть в чужой двор?». Баран-Бурундук не его друг, а наш, и спасать его – нам! Ты лучше скажи, какую собаку будешь первой отвлекать? Вот ту немецкую овчарку или вот этого боксера?

Аленка призадумалась.

- Вот того мастиффа, - сказала она, наконец.

У Алешки отвисла челюсть – огромный мастифф сторожил двор, который был крайним на поселке. Во дворе была кованная решетчатая калитка, и сквозь нее было отлично видно, как собака несет свою службу. Пес лежал на животе, сложив лапы, лишь изредка царственно поглядывал в сторону дороги. Казалось, что он понимал – нормальный человек не станет влезать во двор, который охраняет такая большая собака.

- Аленка, он же меня проглотит! Не разжевывая! – застонал Алешка.

- Да он, может быть, и не заметит тебя! – заверила сестра. – Вон как лежит, позы не меняя - настоящая статуя! Может, его так и зовут – Статуя! Я буду с ним говорить, а он будет на меня глазеть – и все! Боксер – тот по двору бегает, не переставая, а этот – даже на лапы ленится встать!

- Надеюсь, ты не ошиблась! - с дрожью в голосе сказал Алешка.

Он был, конечно, настоящим мальчиком – смелым и гораздым на всякие проказы, но встречи с огромным мастиффом побоялся бы и взрослый мужчина!

- Может, так и лучше, - сказал он Аленке, подумав. – Двор этот крайний, а значит, я перелезу через забор там, где он выходит на поле. И дом далеко – может, Статуя меня и не заметит. Давай так – начнешь его отвлекать, когда я буду готов перелазить.

- А как я узнаю, что ты готов? – спросила Аленка. – Отсюда же не видно!

- Я свистну.

Алешка пошел обходить двор, а у Аленки сердце уходило в пятки – она совсем не была уверенна, что сможет заговорить Статую. Наконец, раздался свист, который Аленка слышала тысячи раз в своей жизни – Алешка был готов действовать.

Аленка несмело подошла к калитке и присела на корточки в метре от нее.

- Привет, - сказала она собаке как можно ласковее.

Собака повела в ее сторону глазом, но даже не повернула голову.

- Как тебя зовут? – спросила Аленка тем же тоном. – Мы с Алешкой называем тебя Статуя, потому, что ты такая, - она замялась, вспоминая умное взрослое слово, - такая монументальная собака! Ты - как памятник, честно! Но тебя ведь не Статуей зовут, верно?

Мастифф повернул к Аленке голову и уставился на нее с интересом. Его, конечно, звали не Статуей, а Джеком. Джек был удивлен - незнакомая девочка вела себя очень странно. Псу было три года, и все, за исключением хозяев, его очень боялись! Поэтому и проходили мимо двора как можно быстрее, вздрагивали, когда ему случалось на них гавкнуть. А тут – такая маленькая девочка, и говорит, не убегает! Неужели не боится?!

- А у нас дома тоже есть собаки, - продолжала Аленка. Она заметила, что Алешка уже перелез через забор и подходит к дому. – Есть большой пес – его зовут Шерхан, и есть маленькая собачка – Кнопа. Шерхан – кавказская овчарка, а Кнопа – так, дворняга…

Джек неуверенно завилял обрубком хвоста – кажется, эта ласковая девочка была ему другом…

Алешка подошел к первому окну. Заглянул в него. Видимо, ничего не увидел, так как тихонечко пошел дальше.

- Шерхан живет у нас в вольере, - продолжала Аленка. – Его только на ночь выпускают побегать. А Кнопа сидит на цепи. Ее бы не привязывали, но она у нас такая шкодная… А ты не шкодная собака? Нет, ты, наверное, послушный пес! Хочешь мороженого? У меня есть!

Аленка достала из сумки наполовину растаявшую порцию мороженого и, сквозь просвет в решетчатой калитке, бросила ее собаке под нос.

Внезапно Джек вскочил. Неповоротливый мозг мастиффа, наконец, оценил ситуацию – перед ним был враг! У него, сторожевой собаки, не может быть друзей, если только это не хозяева! И его учили – брать еду у незнакомцев нельзя!

Мастифф резко, оглушительно залаял!

Аленка отскочила, зацепилась ногой о камень и, не удержавшись, упала на спину. Ей показалось, что сейчас огромная собака разорвет Алешку. Но нет – мастифф видел только ее. Возмущенный тем, что враг так подло пытался втереться к нему в доверие, Джек принялся вертеться на месте, оглушительно лая и пытаясь укусить себя за обрубок хвоста. В какой-то момент краем глаза он заметил Алешку, который уже обследовал во все окна и теперь тихонечко крался к забору. Сторожевой пес на миг остановился, грозно зарычал и кинулся на второго врага.

Алешка, что есть духу, ринулся к забору. Мастифф грузно топая, помчался в его сторону.

- Мама! – закричала Аленка.

Но ноги не подвели брата. За несколько шагов он достиг забора и быстро забрался на него! Зубы мастиффа клацнули совсем близко от его ноги! Алешка перевалился через забор, добежал до дороги и уселся прямо на землю.

Аленка подбежала к нему.

- Алешка, ты как? Он тебя не достал?

Алешка не отвечал – лишь пытался отдышаться.

- Нет, - сказал он, наконец. – Но следующей такой встречи я могу и не пережить.

Возмущенный мастифф надрывался за забором. Его лай всполошил всех собак – каждая собака Царского Села присоединилась к общему хору, так что на маленьком поселке стоял оглушительный гвалт.

- Что будем делать дальше? – несмело спросила Аленка брата.

- Не знаю, - ответил тот. – Но ты меня прости – я, наверное, больше за забор не полезу.

Аленка вздохнула – она не обвиняла брата. Натерпеться такого ужаса – конечно, остатки смелости пропадут! Она встала и вышла на дорогу. Неужели придется уйти? Что же, что же делать?!

Внезапно сердце Аленки забилось от радости.

- Алешка, иди сюда! Алешка смотри!

Алешка подошел к ней.

- Ты чего кричишь? Куда смотреть? – спросил он.

Аленка указала пальцем.

- Туда!

Алешка пригляделся.

Из окна одного из домов - как раз в том дворе, где сторожем был непоседливый боксер - неспешно вылетали мыльные пузыри.

13.

- Он там, там! – Аленка даже заплясала от восторга.

Алешка подошел к нужному двору, пригляделся к окну. Окно было обыкновенное, по случаю жары открытое, но на окне были решетки! Прутья решетки были расположены так, что взрослый человек через эту решетку пролезть не мог, и большой мальчик – тоже. А вот маленькая, худенькая девочка – могла!

- Аленка, тебе лезть! – сказал Алешка.

Девочка побледнела.

- Почему – мне?

- Сама посмотри, - Алешка указал на окно. - Я не пролезу через решетку. А ты – пролезешь. Ты же у нас Дюймовочка! Его наверняка держат в клетке – иначе он сам убежал бы. Откроешь клетку – и вы свободны. Вылезешь так же, как и влезла – в окно.