Наутро все трезвонили Наине:
«Продюсер твой скончался от любви».
В такую новость нелегко поверить.
– Вот так вот и уходит молодежь, —
Злорадничал таки фотограф Шац,
Шипящий на чужой успех у женщин,
– Но повезло, что умер он на бабе. —
Анжела видела, что бедная подруга
Терзается в прострации ума.
Не веря в отгремевшее вчера,
И в слишком безотрадное сегодня.
Вчера – Володя, а сегодня – «тело»,
И это тело будут хоронить.
– Ну, знаешь ли, он тот ещё затейник
Зачем он так сорвался от тебя?
Чтоб нежиться в объятьях проститутки? —
Анжела возмущалась, и всерьёз.
– Денис, пускай возьмут его машину.
А кто официантку к нам прислал? —
В дверях стояла странная особа.
Крахмальный фартук, бейджик на груди.
– Уборщица из клининга поселка.
Отец мой их услуги проплатил. —
– Пусть убирается. А то мы скоро едем.
Не скажут, что оставили бардак. —
Захваченный с собою порошок,
Помог Наине снять оцепененье.
Беседовать ни с кем она не стала,
И даже с человеком УВД
Тактично побеседовал Денис.
Он вспомнил о стремительном отъезде
Владимира из дома на такси,
Поскольку управлять своей машиной,
Чуть выпив, тот не стал бы никогда.
А, что за блажь ему пришла такая —
Сорваться, бросить девушку, бежать?
Об этом лишь гадать и остается.
Один звонок Наину удивил.
Звонил Васильев. Что ему за дело?
– Я только лишь узнать, что всё в порядке. —
Наина помолчала лишь секунду.
И с твёрдостью сказала:
– Как всегда. —
А в мыслях прокрутилось дополненье:
«Когда египетские ночи на дворе».
На похороны все-таки сходила.
Да, как Наине Шуйской не придти?
Той самой, что была его «звездою»?
И бросила на гроб две хризантемы,
Как горький символ двух ночей любви.
«Покойся с миром, ты угомонился.
В твоей кончине нет моей вины.
Ты сам себе свой гроб заколотил
Упрямыми гвоздями безрассудства».
Но из «обоймы», как зовут моделей,
На ком, по сути, держится показ,
Наине не пришлось, однако, выпасть.
Протекция, в том случае, что с ней,
Лишь косвенным была чуть-чуть подспорьем.
Она явилась, словно яркая звезда,
Блистательно успела проявиться.
Теперь у всех ценилась нарасхват.
Модель, с таким изысканным лицом,
Уменьем выглядеть всегда аристократкой,
Была востребована всеми Кутюрье.
А денежный прирост её дохода,
Поставил в ряд заманчивых невест.
Анжела, стратегический свой план,
Насчет Наины – всё ж осуществила.
Хотя и через несколько недель.
Они с Денисом пригасили Глеба,
Что был пленен Наиной на обложке,
На важный очень конкурсный показ.
Глеб выпал, как увидел дефиле.
Наина после встретилась с друзьями,
Усилила свое очарованье,
И Глеб своих восторгов не скрывал.
Он не был из холеных и надменных,
Глубоко утопающих в деньгах.
Довольно молод, юношески худ,
Смотрелся он английским джентльменом,
Каким тот представляется в кино.
При этом – был на редкость прост в общеньи,
Как выяснилось – только для своих.
Наине он и вправду приглянулся,
И вышел у них трепетный роман.
Когда определились с датой свадьбы,
Невеста захотела ехать в Томск.
– А, хочешь, полечу с тобою вместе, —
С готовностью засуетился Глеб.
– Родителей, да и кого захочешь,
Потом на свадьбу сможем захватить. —
– Да нет же, милый Глеб, такое дело,
Я еду не кого-то приглашать.
Мне хочется о юности поплакать,
Ведь с нею я прощаюсь навсегда. —
Глеб бережно внимал словам невесты,
И даже проводил в аэропорт.
А в Томске ждал потомок Ганнибала.
Он был женатым, в доме ползал карапуз.
Однако, на втором у брата Славы,
Они уверились – любовь не умерла.
– Ты мой навеки, знаешь, Tommy Gun?
Пускай я через месяц выйду замуж.
Тот космос, что был нашею любовью,
Остался, но во времени прошел.
Господь нас не связал, чтоб жили вместе.
Но нет родней на свете никого.
– И ты, поверь, моя частица сердца.
Но знаешь, раз уж нам не суждено,
Одной дорогой следовать по жизни,
Давай тогда, что мы в последний раз
С тобою были мужем и женою.
Я слишком горячо тебя люблю,
И чувство это стало выше секса. —
– Читаешь в моих мыслях, Томми Ган.
И то, как мы друг друга возлюбили,
Не сможет повториться никогда.
Как память грандиозного триумфа
Разменивать на пошлый адюльтер? —
– Вот только, если вдруг я буду нужен,
Не надо сомневаться, что я есть!
Ведь кто же знает, что там, в жизни будет? —
– Со мной «кумир для сердца моего».
