зал, а ты песню спой... мою любимую...

— Хорошо, бадя Тоадэр!

И Карузо запел. У него был слабый, но очень

приятный и задушевный голос. На самом деле его

звали не Карузо, а Павэлуцэ. Однажды, услыхав

впервые, как он поет, студент Леонте воскликнул:

«Вот молодец... настоящий Карузо!» Ребята не

знали, кто этот Карузо. Но им понравилось. И

Павэлуцэ в шутку начали называть Карузо, а потом

это прозвище припало к нему. Иные даже думали,

что это его настоящее имя.

Карузо пел старую дойну:

Фрунзэ верде, лист зеленый.

Льются слезы, рвутся стопы...

Песня звучала протяжно, печально, заунывно...

Дни проходят, гаснут зори.

Дни мои — беда и горе.

Дни текут, текут рекою,

Дни отравлены тоскою...

Коль собрать мои все слезы —

Был в селе б у нас колодец

Полный, да с тремя ключами.

Первый ключ — огонь и пламя,

А второй — печаль немая,-

Скорбь глубокая и злая.

Третий — смешан с алой кровью,

Кровью сердца молодого.

Почтальон сидел неподвижно, опустив свою боль¬

шую, седеющую голову. Он слушал и о чем-то думал.

Видно, о чем-то очень печальном. Притихли и ребята.

Когда Карузо окончил, Петрика невольно взгля¬

нул на фотографию, висевшую па степе. Па пей был

спят юноша в ученической форме. Открытое лицо.

Пытливо-задумчивый взгляд.

«Бадя Тоадэр, наверно, о нем теперь вспоми¬

нает»,— подумал Петрика.

Это был сын Тоадэра — Митру. Он учился

когда-то в гимназии. Отец делал все возможное, что¬

бы дать ему образование — «вывести в люди». «У

человека образованного — четыре глаза»,— любил

говорить он. Но Митруц старался сам заработать

себе на хлеб, репетируя за небольшую плату неуспе-

вавших в учебе барчуков.

Каждое лето приезжал он из города домой. Отец

им очень гордился. Митруц хорошо учился и к тому

же прекрасно пел.

Однажды к ним в дом явился перчептор с бара¬

банщиком. Не получив требуемого налога, он решил

увести корову — кормилицу всей семьи. Тоадэр про¬

сил перчептора обождать еще несколько дней. Жена

Тоадэра громко причитала. Митру вступил в прере¬

кания с перчептором и заявил, что не впустит его в

сарай. Когда тот грубо оттолкнул его, Митру схватил

подвернувшееся под руку полено и ударил перчептора

по голове. Перчептор упал, а Митруц, испугавшись,

скрылся.

Больше его никто не видел.

Долго и упорно разыскивал сына Тоадэр. По селу

пополз слух, что жандармы поймали и замучили

Митру, а тело его бросили в Днестр. Но и тела маль¬

чика не нашли.

Тоадэр справил по сыну поминки и поставил

свечу в церкви за упокой души раба божьего Ду-

митра. Прошло несколько лет. Тоадэр не переставал

горько тосковать по сыну.

.. .Глубоко задумавшись, слушал он пение Ка-

рузо.

— Хорошо поешь, хлопчик, за душу берешь. Мой

сынок тоже пел... Спасибо тебе. Ну, пойду, приля¬

гу, устал очень...

И, взволнованный, он вышел из комнаты.

— А я позанимаюсь!—-Георгиеш, пересев к

столу, раскрыл учебник.

Петрика и Карузо собрались уходить.

— Я провожу вас до калитки! — сказала Фло¬

рика, и они втроем вышли.

У калитки они остановились.

— Добрый вечер, гарибальдийцы! — услышали

ребята чей-то знакомый звучный и веселый голос.

— Здравствуйте, дядя Леонте! — ответили ре¬

бята.

Это был студент Леонте, живший в одном дворе с

Петрикой. Он пересекал улицу, направляясь домой.

И от этого знакомого жизнерадостного голоса стало

как-то веселей на душе у ребят.

Наступила ночь. Тускло горело несколько улич¬

ных фонарей. Где-то заливалась лаем собака. Торо¬

пливо проходили редкие прохожие. Из особняка

Матееску доносились звуки патефона. Гнусавил

саксофон. Там, вероятно, справляли вечеринку. А над

головой сверкали чистые, яркие звезды.

ГЛАВА 6.

ЗУБЧИК

Илиеш и Петрика пришли на пустырь и уселись

на камни. Петрика заиграл на «дрымбе». Маленький

Никушор подошел к ним и застыл, слушая, как за¬

чарованный, несложную музыку.

— Сейчас придут ребята, и мы потренируемся,—

сказал Илиеш. Он держал в руках потрепанный,

грязный мяч, сделанный из старого чулка.— Вот бы

нам настоящий футбольный мяч,— мечтательно про¬

изнес он.

Петрика продолжал играть.

Из-за угла в это время показалась колонна маль¬

чиков. Все они были одеты в короткие штаны и

рубашки военного покроя. На головах — широко¬

полые, похожие на ковбойские, шляпы. Через пле¬

чо — ремешки.

Это были бой-скауты.

Вот колонна поравнялась с пустырем. Бой-скауты

шли гордо, задрав головы, ни на кого не глядя. Это

были сыновья купцов, адвокатов, чиновников.

— Паничи! Маменькины сыночки! — насмешливо

крикнул Петрика.

Маленький Никушор тоже сорвался с места и

тонким, но пронзительным голоском закричал:

— Маменькины сыночки!

Скауты оглянулись. Из их рядов послышалось:

— Бродяги! Оборванцы!

Илиеш вложил два пальца в рот и сильно засви-

стал. То же самое сделал и Петрика. Где-то невда¬

леке послышался ответный свист. То давал о себе

знать приближавшийся Карузо.

Скауты невольно сбавили свою гордую осанку,

съежились, втянули головы в плечи, убыстрили шаг.

Их провожал пронзительный, насмешливый, бес¬

пощадный свист ребят с улицы Св. Ильи.

*

* *

Ребята тренировались уже второй час.

Они быстро передавали мяч друг другу и потом,

неожиданно, били по воротам. Но вратарь Илиеш

обычно брал любые мячи. Ребята старались его об¬

мануть. Иногда Петрика или Карузо делали вид,

что собираются передать мяч кому-либо из ребят, но

вместо того, чтобы бить направо, сильным ударом

левой ноги посылали его в ворота. Но Илиеш обычно

разгадывал все их ухищрения и комбинации. Его

трудно было обмануть.

Когда Илиеш взял особенно трудный мяч у Пе¬

трики, вблизи вдруг раздался незнакомый мужской

голос:

— Молодчина!

Ребята обернулись и... обомлели. На тротуаре у

пустыря стоял Зубчик, сам Зубчик, знаменитый

форвард «Витязя».

Ребята перестали играть.

Зубчик подошел к Илиешу.

— Хорошо играешь...

Потом обернулся к остальным:

— Правильно бьете, будете отличными футбо¬

листами. ..

Он обнял Илиеша за плечи и снова повторил:

— Молодчина!.. Жаль только, что играешь ты

тряпичным мячом... Становись! — вдруг крикнул он

и, не спеша, подошел к мячу.— Держись! Буду бить!

Илиеш стал в воротах. Он весь напрягся. Ребя-

та ждали.

Зубчик метко и коротко ударил по мячу. Мяч по¬

летел в левый угол. Илиеш стремительно бросился на

землю и поднялся с мячом в руках. Лицо его горело.

Зубчик на минуту задумался и вдруг ласково

сказал Илиешу:

— Вот что... приходи ко мне на Харлампиевскую

улицу, в мастерскую Митителу... ладно?

И, улыбнувшись ребятам, удалился.

Несколько минут царило молчание. Ребята все

еще не могли притти в себя. Неожиданная встреча

их ошеломила. Отчаянная гордость распирала их

сердца. Шутка ли, сам Зубчик, мастер удара голо¬

вой, забивший десятки голов в ворота стольких

команд, похвалил их. Если андреевцы узнают, они

лопнут с досады. А Илиеш... вот молодец этот Или¬

еш! .. Выдержать удар Зубчика!.. Но для чего Зуб¬

чик позвал его к себе? Для чего?

Ребята сгорали от любопытства. И страшно за¬

видовали Илиешу.

ГЛАВА 7

МАСТЕРСКАЯ МИТИТЕЛУ