Впереди показалась знакомая калитка, на которой маленькая я, балуясь, вырезала изображение
котёнка отцовским рыбацким ножом. Тогда мне крепко влетело от матери, было велено убрать
рисунок, но линии от ножа не сотрёшь рукой. Котенок так и остался на калитке, доверчиво взирая
на мир единственным глазом. Со временем он потемнел и поблёк, но контуры всё ещё угадывались
среди трещин.
Машинально погладив старого знакомого рукой, я толкнула калитку, шагнула во двор и замерла.
У самого крыльца нашего дома скорчилась тень, похожая на огромный бесформенный мешок. Она
бесшумно скользнула ко мне.
Неверный свет, льющийся из окна, выхватил из темноты сморщенное подобно печёному яблоку
лицо и безумные выпученные глаза. Седые волосы свисали клочьями, падая на жилистые щеки, а
рука, схватившая подол моего платья, была больше похожа на паучью лапу - такая же угловатая и
высохшая.
Крик застрял в горле, когда я узнала сумасшедшую старуху Молли-Энн.
- Что вы тут делаете? - пролепетала я, пытаясь вырваться. Руки дрожали.
Старуха подняла голову, и по телу пробежала мелкая дрожь: её глаза были закачены, обнажая
белки, блёклые, как брюхо снулой рыбы.
- У кошечки лапки мягкие, а вот коготки острые, - проскрипела Молли-Энн, неумолимо надвигаясь
на меня и перебирая цепкими руками по подолу. Её напор был силен. Отшатнувшись, я едва не
упала. - Лучше птице с кошечкой не играть да не попадаться под её острые коготки!
Меня обдало смрадной волной из разверстого рта старухи: Молли-Энн придвинулась ко мне
вплотную.
- Послушайте, - жалобно заговорила я, чуть не плача. - Что вам от меня нужно? Я вас не понимаю...
9
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
Старуха оборвала своё бормотание всхлипом. Её бельма пропали, сменившись вполне
осмысленными глазами. Мы разглядывали друг друга несколько ударов сердца, и Молли-Энн
заговорила вновь. На сей раз старческое дребезжание куда-то делось, уступив место красивому
грудному голосу.
- Берегись птиц, крошка, - с расстановкой промолвила она, поглаживая меня по щеке. – Птицы
несут тебе беду через океан. Ну, а коли уж ввяжешься в переделку, ищи Синеглазого. Он поможет.
Хриплый кашель оборвал речь старухи. Подол платья выпал из её ослабевших пальцев.
Воспользовавшись моментом, я отпрянула от неё и понеслась к дому.
Уже стоя на крыльце и лихорадочно дёргая дверную створку, я обернулась.
Двор опустел.
***
Захлопнув за собой дверь и накинув щеколду, я постояла пару минут, прислонившись к стене.
Сбивчивая молитва Лиару немного успокоила, но сумасшедшее бормотание Молли-Энн упрямо
звучало в ушах. Я в отчаянии зажала их ладонями и затрясла головой, пытаясь выбросить из
памяти всю ту чушь про птиц и кошечек, что услышала только что.
Сердце больно колотилось в горле. Отдышавшись, я отряхнула платье, поправила волосы и
поставила кувшин на окно. Из глубин дома то и дело доносились обрывки бойкого разговора,
громкий хохот сестры и уже знакомый мужской голос. Похоже, моя семья стремится показать
капитану Соколу всё своё радушие. Интересно, это распоряжение старосты или желание матери?
Осознание присутствия в доме гостя, приправленное вновь вспыхнувшим любопытством, вдохнуло
новые силы. Унылый призрак старухи растворился в ночи. Я шагнула вглубь дома.
- Я припозднилась, изви... - я осеклась на середине фразы.
В столовой внезапно установилась звенящая тишина. Капитан пиратского судна медленно
поднимался со своего места, неотрывно глядя на меня.
***
Я никогда не верила в любовь с первого взгляда. Когда Мелиандра созывала подружек на
посиделки при тусклом свете лучин, они заводили бесконечные пересказы древних алдорских
легенд и мифов. Чаще всего выбирались те, где говорилось о неземной любви древних принцесс и
рыцарей, начавшейся с первого мгновения знакомства. Я сидела в стороне, перебирая шерсть и
посмеиваясь про себя. Как же так - казалось мне - разве можно полюбить человека, толком его не
узнав?
Оказалось, можно.
Щёки словно что-то хлестнуло, и те заполыхали. Сердце замерло и, подпрыгнув, заколотилось, как
бешеное, разливая сладкую истому по всему телу.
По меркам нашей деревни капитан Моррис Сокол не был красив, но меня неудержимо потянуло к
нему. Захотелось припасть к широкой груди пиратского капитана, крепко-крепко прижаться и
почувствовать, как его сильные руки обвивают мою талию, отгораживая от всего мира. Я стояла,
приоткрыв рот, и бесстыдно разглядывала длинные тёмные волосы Сокола, его смуглую, как у всех
бывалых моряков, кожу, и орехово-карие глаза.
10
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
Спустя пару ударов сердца я поняла, что и он неотрывно смотрит на меня, на меня и только на
меня. Вокруг нас замкнулся невидимый круг, все, кого я знала, стали блекнуть и терять свою
важность. Недовольное бормотание матери, возмущённый шёпот Мелиандры и растерянный голос
отца глохли в густом тумане, наполнившем голову, и я просто стояла и наслаждалась каждым
мгновением.
- О, боги, - наконец, вымолвил Сокол. - Мои глаза лгут! Не может быть, я просто не верю! Кто бы
мог подумать, что в этой глуши я встречу такую красавицу! Как тебя зовут?
Красавицу? Это он про меня? Я едва слышно выдавила:
- Мелиан.
Собственный голос показался чужим и бесцветным. Я опустила голову под обжигающим взглядом
Сокола. Сердце колотилось об рёбра в безумном темпе. Всё вокруг плыло.
В этот момент в моём сознании подобно птице билась лишь одна страстная мечта: продлить это
мгновение до бесконечности. Одна мысль о том, что завтра корабль Сокола покинет Коннемару,
заставляла сердце с уханьем проваливаться в чернильно-тёмную бездну отчаяния.
- Мелиан, - тихо повторил Моррис, будто пробуя на вкус каждый звук моего имени.
- Ну да, Мелиан, - вдруг подала голос моя мать, и мы оба вздрогнули от резкого звука. - Младшая
моя. Уж не знаю, в кого такая уродилась - в роду отродясь таких не бывало. Я всю её жизнь
сомневалась - уж не подменыш ли? Бывали случаи.
Всё это мне доводилось слышать, и не раз, но почему-то именно в тот момент внутри все вскипело
в ответ на несправедливые обвинения матери. В глубине души шевельнулся безумный страх: а ну,
как Сокол поверит её словам и отвернётся от меня?
Капитан недовольно отмахнулся, будто отгоняя назойливую муху. Мать моментально умолкла,
исподлобья поглядывая то на меня, то на него.
- Такое дивное создание не может быть подменышем, - медленно проговорил Моррис, делая ко мне
шаг. Дыхание перехватило. - Даже ранаханнские иллурии(11) меркнут перед такой красотой.
Послышался надсадный кашель. Мелиандра чем-то поперхнулась.
Капитан протянул руки и крепко схватил мои ладони. От сладкой дрожи, всколыхнувшей кожу
мурашками, с моих губ невольно сорвался тихий вскрик.
- Мелиан, - нараспев произнес Моррис. - Завтра я покидаю Коннемару...
Зачем он напомнил о неизбежном? Хрупкие мгновения счастья рассыпались, тая с печальным
звоном. Я поджала губы и опустила голову. Сокол, словно не замечая расстройства, отразившегося
на моем лице, неумолимо продолжал:
- Ты согласна отправиться со мной?
Земля под ногами вздрогнула и завертелась, отчего пришлось приложить усилия, чтобы не упасть.
- Ты говоришь всерьёз? - потрясенно спросила я. - Как же так? Мы видим друг друга впервые. Утром
ты вообще не знал обо мне!
Что я несу?! Сердце рвалось навстречу Соколу, но язык упорно говорил то, что подсказывал разум.
Сокол нахмурился и горячо заговорил, крепко стискивая мои руки:
- Мелиан, как можно прежде времени узнать о том, что встретишь человека, любовь к которому
