калиф и воздел руки, возложив ладони на сжатые кулаки стражников Элоаха. Под его пальцами
разлилось золотистое свечение. Алебарды Айгваров бесшумно сдвинулись, разомкнув крест и
придя в вертикальное положение. Спустя удар сердца розовый мрамор стены от пола до потолка
прорезала полоса, и обе половины начали плавно разъезжаться.
Я едва не застонала от разочарования. Обережные самоцветы! Худшее, что можно себе
представить. Изготавливаются сильнейшими литанээ дома Гелиодор и настраиваются только на
заказчика. Если самоцвета или стены, в которую он вделан, коснётся кто-то, решивший проникнуть
в охраняемое помещение без ведома хозяина, его мигом парализует. Он будет обречен покорно
ждать расправы без возможности пошевелить и пальцем. Признаться честно, я до последнего
надеялась, что у сокровищницы дежурит живая охрана.
В образовавшийся проём хлынул поток мерцающего света. Мы с Дарсаном застыли на пороге, не в
силах вымолвить и слова.
***
Теймуран Восьмой не обманул, превознося до небес величие и великолепие Ранаханнской
52
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
сокровищницы. Мне довелось повидать и усыпанные золотом пещеры Муреновых островов(47), и
несметные сундуки с драгоценностями хайанских князей, но то, что предстало моим глазам,
потрясало великолепием.
Потолок сокровищницы уходил ввысь. Повсюду, куда только хватало глаз, сверкало золото. Много
золота: россыпи старинных монет, украшения, кубки, слитки. Разноцветными грудами высились
самоцветы, переливались невиданные ткани. Казалось, сокровищница бесконечна и охватывает
собой всю "Лилию". Для пущего эффекта повсюду сияли светильники, ярко вспыхнувшие, как
только отворились двери. Благодаря им сокровища Ранаханна блестели так, что больно было
глазам. Магическое бездымное пламя дрожало и множилось в бесчисленных драгоценностях и
слитках, заставляя те гореть подобно тысячам солнц.
Оправившись от шока, я почувствовала сильнейший укол зависти, смешанный с досадливым
разочарованием. Пригоршни монет из этой сокровищницы с лихвой хватило бы на оплату корабля и
найма хорошей команды. Пока же мне приходилось выходить в море на небольшой посудине
Назиры с горсткой матросов, околачивающих груши по тавернам Аэдагги.
Неприятный зуд пронзил ладони. Я с досадой потёрла их, жалея, что отсюда нельзя унести ничего,
кроме Камня.
Кстати, о Камне.
Я обернулась. Дарсан стоял на пороге сокровищницы, потрясённо взирая на груды золота вокруг.
Бедолага. Скорее всего, он не привык видеть такое обилие богатства, собранное в одном месте. В
его глазах отражалось слепое восхищение и оглушённое созерцание.
Темнокожий раб застыл, прислонившись к стене у дверей и положив правую руку на рукоять
ятагана, торчавшего из-за пояса. Вся его поза говорила о готовности в любой момент прийти на
помощь господину.
На моё плечо мягко легла прохладная рука. Я вздрогнула, а калиф нетерпеливо сказал:
- Что же вы стоите, хэннум? Проследуйте, как гостья, первой в наше скромное хранилище
ранаханнских богатств.
- Лучезарный калиф изволит лукавить, - нервно рассмеялась я. - Если вы изволите называть это
собрание чудес скромным, тогда как же величать казну алдорского короля? Лачугой бедняка?
Теймуран Восьмой довольно прищурился от такой похвалы, как кот, поймавший жирную мышь, и
сделал нетерпеливый жест рукой:
- Просим, хэннум!
И я первая сделала шаг вперёд.
***
Мы расхаживали по сокровищнице, останавливаясь возле громадных сундуков. Калиф погружал в
них руки, пересыпал пригоршни монет или самоцветов из одной ладони в другую и говорил,
говорил, говорил. Я даже не пыталась понять, о чём шла речь, тщательно рассматривая всё вокруг.
Мои мысли занимал один-единственный вопрос: как найти Камень?
Теймуран горячо повествовал о чём-то, размахивая руками; Дарсан, ошарашенно озирающийся по
сторонам, покорно внимал ему. Отойдя чуть в сторону, я начала напряжённо вспоминать
подробности той неожиданной встречи, что год назад натолкнула Сокола, а затем и меня на мысль
отправиться на поиски Призрака...
...За окном таверны "Улыбка сирены" хлещет дождь, с шелестящим шорохом швыряя капли на
стекло. Ветер свистит, заставляя океанские волны с грохотом обрушиваться на прибрежные скалы,
а пальмы гнуться под беспощадным натиском. "Улыбка сирены" пустует - в такую непогоду мало
кто сюда заглядывает; лишь старый однорукий трактирщик Эйрл дремлет, уронив голову на
стойку.
Мы с Соколом сидим за блестящим, отполированным тысячей локтей и кружек, столом. Перед нами
53
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
дрожащее пламя свечей выхватывает из сумрака сморщенное лицо Энди Безбрового –
неудачливого пирата, любящего ввязываться в разные сомнительные авантюры и редко ловившего
удачу за хвост. Прозвище свое Энди получил, ввязавшись в пьяную стычку с Ранилем Сивым:
изрядно набравшись, два пирата решили выяснить отношения при помощи старого проверенного
способа – на саблях. Превосходно владея оружием, Сивый одним махом оставил незадачливого
пьянчужку без штанов, а вторым отсёк ему кусок кожи на лице вместе с бровью. С тех пор
прозвище стойко закрепилось за Энди. Незлобивый человек, он каждый раз вспыхивал огнём
ярости и лез в драку, стоило кому-нибудь назвать его Безбровым.
Он нечасто выходил в океан на пиратский промысел, предпочитая околачиваться по тавернам и
постоялым дворам, жадно слушая байки и небылицы старых морских волков. Особенно Энди
интересовали рассказы о спрятанных где-то на краю мира несметных сокровищах или затерянных
в океанских пучинах городах, бережно хранящих тайны, которые подарят постигнувшему их
человеку власть над всем светом.
Энди никто не воспринимал всерьёз: разве можно обращать внимание на слабоумного? Его считали
кем-то вроде деревенского дурачка, и если брали в команду, то лишь в качестве помощника кока
или драильщика палубы. Безбровый не возражал и покорно выполнял свои обязанности, развлекая
матросов россказнями. На сей раз Энди зачем-то понадобился моему возлюбленному, и вот мы
сидим напротив него. Моррис пытливо смотрит на Энди, нетерпеливо сжимая глиняную кружку с
лэем и небрежно обнимая меня за плечи. Я, разомлев от душной теплоты помещения, прижимаюсь
к Соколу, не понимая, зачем нам вообще понадобился Безбровый. Тот, жадными глотками
опустошая уже третью по счёту кружку, напротив, всем своим видом выражает энергичность и
энтузиазм.
- Не сомневайся, капитан. Дело верное, - шепчет Энди, перегнувшись через столешницу. Меня
обдает мерзким запахом гнилых зубов и дешёвого алкоголя. Я морщусь, зажимая нос.
- А откуда мне знать, что это не очередная твоя сказочка? – скептически шепчет в ответ Сокол.
На лице Энди отражается обида. Он рывком отодвигается, возвращаясь на свое место.
- Призрак существует, Сокол. Раз в месяц, той ночью, когда звезда Дракона загорается особенно
ярко, этот остров возникает из океанских глубин. Он держится на плаву всего лишь ночь, однако
тому, кто ступит на него в это время, откроется ключ к такому сокровищу, какого ещё не видывал
свет. Говорят, сам Великий Дракон спрятал его там.
- Допустим, - лениво протягивает Сокол, но я чувствую, как судорожно сжались его пальцы на моём
плече и понимаю: мой любимый загорелся этой историей. - Но у меня два вопроса: откуда ты сам
