Через полтора перехода подошли к заброшенному домику охотника. Шпаро и Ростов, видимо, заметили нас и плывут к нам. Встреча была радостной, хотя ребята выглядят усталыми. Набиваемся в лодку, как зайцы к деду Мазаю. Челнок тащим на прицепе. В нем два рюкзака. В большой лодке шесть человек и два рюкзака. Чувствуется перегрузка, но мы плывем…»
Кости, которые ребята из Центральной группы нашли на косе, были привезены в Москву. Специалисты провели их экспертизу. Заключение было категоричным: «Среди найденных костей нет ни одной человеческой». Ничего интересного не обнаружили мы и на мысе Приметный.
Итак, могила Кнутсена не найдена. Зимой мы обрабатывали материалы, строили планы на будущее, и вдруг пришло письмо от полярника, литератора и журналиста – Никиты Яковлевича Болотникова: «Стоянка двух норвежцев, или, как ее называют в литературе, могила Кнутсена, обнаруженная Бегичевым в 1921 году, по моему мнению, – стоянка участников экспедиции Русанова».
Было от чего ахнуть.
6. «ИДУ К СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ ОКОНЕЧНОСТИ НОВОЙ ЗЕМЛИ, ОТТУДА НА ВОСТОК»
В июле 1912 года русская полярная экспедиция под руководством геолога Владимира Александровича Русанова отправилась на судне «Геркулес» к берегам Шпицбергена. Русанов должен был оценить перспективность угольных разработок на Шпицбергене, поставить заявочные столбы и сообщить русскому правительству о деятельности иностранных предпринимателей на архипелаге. Через полтора месяца экспедиция выполнила программу. «Геркулес» покинул Шпицберген и… пропал.
О пути «Геркулеса» и о планах Русанова можно было судить только по короткой записке, которую начальник экспедиции оставил в селении Маточкин Шар на Новой Земле для передачи на телеграф с попутным судном:
«Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов».
В 1914–1915 годах на поиски Русанова были посланы два судна: «Андромеда» и «Эклипс». Они осмотрели южную часть Карского моря, северо-восточное побережье Новой Земли и остров Уединения, но никаких следов «Геркулеса» не обнаружили.
Ирония судьбы – у берегов Таймыра «Эклипс» прошел всего в нескольких километрах от двух островов, где через 20 лет были найдены стоянки русановцев…
Летом 1934 года топограф А. И. Гусев обнаружил на одном из островов группы Мона столб, укрепленный в груде камней, с аккуратно вырезанной надписью: «Геркулес, 1913 г.». Неподалеку лежали сломанные нарты и цинковая крышка от патронного ящика. Сейчас этот остров называется остров Геркулес.
Всего через месяц на небольшом островке в шхерах Минина, к юго-западу от архипелага Мона, были найдены предметы, принадлежащие членам экспедиции Русанова. На песчано-галечном перешейке, соединяющем две возвышенные части острова, топограф М. И. Цыганюк нашел фотоаппарат «Кодак», часы с гравировкой «Попов», две кружки, множество патронов, буссоль, две ложки, курительную трубку, два ножа, какие-то кости, ножницы, опасную бритву и т. д. Здесь же были найдены письма и документы двух матросов «Геркулеса» – Василия Попова и Александра Чухчина. В их честь безымянный в прошлом островок получил название остров Попова-Чухчина.
Обратите внимание: две кружки, два ножа, две ложки, документы двух матросов. И кости – в Музее Арктики и Антарктика они числились под инвентарным номером 657: «кости человеческие».
Сложилось убеждение, что здесь, на острове Попова-Чухчина, погибли два матроса, посланные Русановым с места зимовки «Геркулеса», чтобы сообщить о судьбе экспедиции. Матросы погибли, а сам «Геркулес» был, наверное, увлечен дрейфом к северу и там раздавлен льдами – такое мнение утвердилось в литературе.
Надо сказать, что после 1934 года и до самого последнего времени никаких новых следов экспедиции В. А. Русанова найдено не было; это подтверждало общепринятую версию ее гибели.
«Эклипс» – судно спасательной экспедиции О. Свердрупа (1914—1915 гг.)
Теперь, когда читатель вкратце ознакомился с историей экспедиции В. А. Русанова, повторим еще раз гипотезу Никиты Яковлевича Болотникова: советско-норвежская спасательная экспедиция 1921 года нашла возле мыса Приметный не следы лагеря спутников Амундсена, не могилу Кнутсена, а стоянку экипажа русановского «Геркулеса». Сразу возник ряд вопросов. Первый: верна ли эта гипотеза? Если да, то чей прах захоронен на мысе «земляном, высоком, обрывистом»? И где в этом случае погиб Кнутсен?
Но вначале – на чем основывалась гипотеза Н. Я. Болотникова?…
Капитан Ларс Якобсен и матрос-переводчик Альфред Карлсен по пути из Красноярска в Москву заехали в Ново-Николаевск (так тогда назывался Новосибирск).
Здесь их встретил Сергей Александрович Рыбин – заместитель заведующего научным отделом Комсеверпути. Рыбин тщательно опросил норвежцев о результатах поисков, описал и сфотографировал все вещи, найденные у мыса Приметный.
Никита Яковлевич, который был хорошо знаком с рапортом-отчетом С, А. Рыбина, обратил внимание на то, что среди находок 1921 года упоминаются дробовые патроны с маркировкой «Н. UTENDOERFFER NURNBERG». Но ведь те же самые патроны упоминает биограф Русанова В. М. Пасецкий в книге «Отогревшие землю», говоря о находках на острове Попова-Чухчина.
Простое совпадение? Однако у мыса Приметный были, кроме того, найдены французская монета и французская пуговица. Как они попали к норвежцам? Сам Рыбин писал в рапорте: «Находка французской монеты и пуговицы с клеймом «PARIS SAMARTAINE» может быть объяснена тем, что на побережьях Норвегии, куда заходят пароходы разных стран, имеют хождение или во всяком случае часто попадаются самые разнообразные монеты, равно как и одежда заграничного происхождения».
Конечно, это объяснение выглядит достаточно убедительным. Но не надо забывать, что В. А. Русанов жил постоянно в Париже и что вместе с ним в последнее плавание на «Геркулесе» ушла его жена – француженка Жюльетта Жан-Соссин. Право, легче объяснить находку французских монет и пуговицы исходя из «русаковской версии», нежели из «норвежской».
Так родилась гипотеза. Для доказательства или опровержения ее необходимо было провести кропотливый сравнительный анализ находок у мыса Приметный и находок на острове Попова-Чухчина.
7. НОРВЕЖСКИЕ МОРЯКИ ИЛИ ЭКИПАЖ «ГЕРКУЛЕСА»!
В Москве в Центральном государственном архиве народного хозяйства СССР мы нашли материалы С. А. Рыбина. К рапорту был приложен список: «Вещи, найденные у костра на мысе в бухте Глубокой 10-го августа 1921 года».
Этот список сыграл важнейшую роль в наших поисках, и мы приводим его целиком:
«1. Медные патроны от винтовки – 6 штук, высота каждого – 55 мм, диаметр выходного отверстия – 7 мм, диаметр нижнего конца – 12 мм. Год всех патронов – 1912-й (на сделанном С. А. Рыбиным рисунке – цоколь патрона с клеймом «R2P-1912»).
2. Монета – по-видимому, никелевая – французская. Диаметр – 24 мм. На одной стороне изображение бюста женщины с лавровым венком на голове. Ясно разбирается надпись: «FRANCAISE»; на другой стороне: «RTE 25 CENTIMES». Год монеты – 1903.
3. Ложка чайная, на обороте с трудом разбирается клеймо: «ALPAGHA».
4. Один медный патрон от охотничьего ружья, диаметр – 17,5 мм, на обороте клеймо: «H. UTENDOERFFER NORNBERG №. 16».
5. Патроны охотничьи, бумажные, сильно порченные, на обороте клеймо: «RWS 16–16 GASDICHT».
Бумажные патроны заряжены и не стреляны, а медный – стрелянный (так же, как все винтовочные).
6. Остаток медного карманного барометра: диаметр верха – 48 мм, высота коробки – 21 мм, покрыт сильной ржавчиной, на циферблате легко разбираются цифры 72–74—76, есть и другие надписи, но совершенно неразборчивые. На лицевой стороне и оборотной стороне довольно ясное клеймо, в круге 4 буквы: «PIIBN».
