Сквозь пустыни, сквозь все препоны

В лагерь греческих партизан.

Через Тибр и через Луару,

Из Стамбула и на Шанхай,

Словно выхвачена из пожара,

Ты, указка, гори, пылай!

Старики не проронят слова,

Хмуры в гневе фронтовики.

И вздыхают седые вдовы —

Им всплакнуть бы... да не с руки...

И вбирают они сердцами

Все надежды, всю боль потерь.

И обводит весь мир глазами

Трудовая наша артель...

Первомайский доклад — не сказка,

Знают люди, в чем жизни суть.

И вернулась к Москве указка,

Кругосветный проделав путь.

Всех нас видит оттуда Сталин,

Светит Ленина взор земле.

Как один, колхозники встали

С гордой песнею о Кремле.

На труды и на бой готовы,

Чистым сердцем за них клянусь!

Говорят грозовое слово

Про Советскую нашу Русь!

Как сбылась мечта вековая,

Говорят артельцы, сойдясь

В клубе в полночь под Первое мая,

На земле, породившей нас.

ПОДЖИГАТЕЛЮ ВОЙНЫ

Еще седым фронтовикам

Пожары снятся по ночам...

Мы не забыли гомон вражий

И ржавых мин тяжелый вой.

Но смерти ветер ледяной

Не остановит жизни нашей.

Она встает огнем, травою,

Литьем пылающих печей

И в летнем зареве ночей

Дождей походкой грозовою —

На счастье наше, на труды

И на ветвистые сады

Сплошь в крутобоких, красных, спелых,

Веселых яблоках...

Но я

Не сплю ночами, и семья

Моих друзей в стремленьях смелых

Любви, и правды, и труда

Не спит, — глядит она туда,

Где ты, мой враг, за океаном

Пороховым чадишь туманом;

На картах чертишь ты фронты,

И отливаешь пушки ты.

Тебя я встретил на Бродвее,

Мой ненавистный враг, тогда,

Когда фашисты-лиходеи

Сожгли Европы города;

Когда Земле моя страна —

Семья народов трудовая,

Свободы вестница живая —

Светила, правдою сильна;

Когда страны моей сыны —

Танкист, минер иль автоматчик —

В рассветах падали горячих,

Мир защищали от войны,

Родному знамени верны.

А ты? Ты видел обелиски,

И торговал, и сытым был.

В ночи английский желтый виски

Ты в кабаре каком-то пил.

Мы честно добывали славу,

Ни шагу не ступив назад,

Освобождали мы Варшаву,

И Будапешт, и тот Белград.

Нас ждали горы и долины —

Мы перемены им несли.

И если падали руины,

То мы поднять их помогли.

А ты? А ты в бенгальском свете,

В струящемся огне реклам

Плел грязных заговоров сети,

Погибель предвещая нам.

И матери, сквозь боль и муки,

В великих чаяньях своих

Младенцев клали в наши руки,

Чтоб мы спасли, согрели их,

А ты? Что сделал ты для фронта?

Где ранен был? С кем воевал?

Под звуки томного фокстрота

Ты с проституткой танцовал.

Делили хлеб в годину горя

По-братски мы — паек на трех.

А ты топил пшеницу в море

И в погребах добро берег.

Копил ты деньги, спал ты вволю,

Жирел, прожорливый паук!

А мы бинты искали в поле

И кровь свою стирали с рук.

Сыны свободного народа,

Боролись мы с засильем мглы,

А ты при статуе Свободы

Ковал неволи кандалы.

Мой давний враг! Не я с тобою —

Ты хочешь воевать со мной.

Ты хочешь вновь на поле боя

Ревущих танков двинуть строй,

Чтоб вновь горели нивы, школы,

Чтоб Киев мой, и Сталинград,

И пестрый луг, и сад веселый

Отравленный вдыхали чад;

Чтоб дети в Вене и в Варшаве

Седели от недетских мук.

Ты тянешься к моей державе,

Мой враг, завистливый паук.

В людском ты, видно, хочешь горе

Хлебать не воду — кровь из рек.

Но знай, что Коммунизма зори

Не погасить тебе вовек!

Мой ненавистный враг! Ты в желчи,

Во лжи, что по сердцу тебе,

Своих клыков не спрячешь волчьих —

Подобье Гитлера в себе.

Не выходи на спор со мною,

Фашизма черный лиховод.

Я вечен правдою одною,

Ты — кат людской, а я — народ.

Ты — злобный вестник лихолетья,

И смерть видна в лице твоем,

А я, силен своим трудом,

Смотрю в грядущие столетья!

Живем мы в солнечной Отчизне,

Не страшен нам твой крик войны.

Мы, нашей Партии верны,

Идем победно к Коммунизму.

ВЕСНА ЭТОГО ГОДА

Начинается ручейками,

Что на зорях ведут разговор

Меж лугами да меж полями,

Меж высоких Карпатских гор.

Наполняет реки до края,

Каждый кустик проснуться зовет

И от Волги, Днепра, Дуная

Аж до синих морей цветет.

То пронизана солнечным блеском,

То за тучками целый день

По смоленским идет перелескам

И по плавням реки Ирпень.

Словно сказочная жар-птица,

В класс ребят провожает селом

И на грудь пионера ложится

Золотистым своим крылом.

Вот уж первый подснежник глянул,

Первый жаворонок в небе встал,

Первый дуб над своей поляной

Голубями заворковал.

Теплым ветром озимь колышет,

И заботы и ласки полна,

И, моторное эхо заслышав,

Откликается эхом она.

Блещет зайчиками в автоле,

В проводах сверкает, как жар.

И на девичьи руки в поле

Первый солнечный лег загар.

Первый трактор идет пригорком,

В кузне первую ладят деталь,

И одна за другой вдогонку

Льются первые борозды вдаль.

А она, в труде неуемна,

По железной реке идет,

А она на горячие домны

В Запорожье багрец кладет.

И с литейщиками-мастерами

Дружно делает дело свое:

Разливает она ковшами

Для плугов, для машин литье.

И в Москве — в голубую роздымь, —

Чтоб сияли тысячу лет,

Поднимает Кремлевские звезды —

Коммунизма великий свет.

И проносится над берегами

И. в Нью-Йорке, за далью морей,

Разговаривает с врагами

Словом гнева и правды своей.

И заводчики брови хмурят,

И от страха бледен банкир,—

То грома ее, словно бури,

Потрясают их черный мир.