- Что, козы, весело вам? – спросила одна из торговок. – Лучше б дома сидели, мамке помогали. Ваши-то картошку копают уже?

- Копают, - тихо отвечала одна из девиц, косясь на Костю блестящим мышиным глазом.

- А вы что же? Всё по танцам? А потом по робятам?

- Нет, Ильинична, Жихины девки хорошие, - вступилась за девиц старуха с чесноком. – Коли загуляют, то Генка, отец, головы им поснимат. Вон Инеска у Степановны, у Каймаковой, друго дело - в городу живёт, хвостом метёт. Вчера, говорят, подрались за неё наши робяты на танцах. В кровь!

- Она разве на танцах была? – вырвалось у Кости.

Он осёкся, сёстры дружно хихикнули, но старуху вопрос не удивил.

- Инеска-то? Была! – подтвердила она. – Ещё засветло явилась. Где ж ей ещё шалаться, как не в клубе? Тут робяты за неё и подрались. Мы с Николавной от Фёдоровны шли - слышим крик. Димка Косулин нам навстречу, и вся морда в кровище. Сам Бабай от ужина встал, робят разнимал.

- А Инеска потом с Сашкой Кочневым всю ночь гуляла, - сообщила, хихикая, младшая из девиц. – Мы с Анжелкой видели, да?

Хихикнула и Анжелка.

- Да они с Сашкой и посейчас оба у Кочневых, на сеновале, дрыхнут, - сказала старуха, видевшая разбитую морду. – Утром я в огород вышла, гляжу, а Инеска оттеда к шлангу бежит, попить. Нахлебалась - и снова к Сашке. Кудлатая, ляжками сверкат. Страму девка не имет!

Ошарашенный Костя не знал, что думать. Если несколько свидетелей уверены, что Инесса вчера веселилась в Конопееве и до сих пор спит здесь на каком-то сеновале, то, значит, в Копытином Логу она не могла ни дать, ни в озере утонуть. То, что она жива, конечно, хорошо, но как же всё остальное? Надо срочно что-то выпить от головной боли!

- Бабушки, посмотрите за моим велосипедом, ладно? – попросил Костя и бросился к аптеке.

Смуглые сестрицы двинулись за ним. Костя был не против: встреча с аптекаршей тет-а-тет его пугала.

Правда, оказалось, что девицы могли и не беспокоиться - посетитель в аптеке уже имелся. Это был Фёдор Леопольдович Безносов, с неизменным оранжевым ведром и в шляпе с розой.

- А, молодое дарование? – обрадовался он Косте. – Чего это вы так с лица спали? Муки творчества? Посмотрите-ка, Леночка, как трудно даётся человеку художественный образ!

Леночка посмотрела с сочувствием и нежностью, хоть и одним глазом. Второй был у неё забинтован поверх ватного тампона размером с хорошее яблоко. На лбу белел свежий пластырь.

Костя угрюмо попросил анальгетиков, Леночка кротко улыбнулась. Она предложила самое лучшее средство, не дающее осложнений вроде изжоги и полиурии. Любопытные сестрички хихикали по обе стороны от Кости и с причмоком жевали жвачку.

Из аптеки Костя вышел, еле волоча ноги. Леночкина изуродованная физиономия его доканала. В местном магазине он купил минералки и запил ею целую горсть таблеток.

Забрав у торговок велосипед, он пустился в обратный путь. Про себя он стал повторять стихи «У Лукоморья дуб зелёный», чтоб в голову не лезли собственные мысли. Но то и дело он путался в рифмах и сбивался на вздохи об Инессе и о покалеченной им русалке.

- Ничего подобного! У Пушкина русалка на ветвях сидит, а не за штаны хватает. Не надо искажать классику! – послышался сзади бодрый голос.

Костя оглянулся и увидел профессора Безносова, который пешком догонял его. В оранжевом ведре весело позванивали флаконы с настойкой боярышника.

- Вы ведь в Копытин Лог? – спросил профессор. – Подвезите меня!

Не дожидаясь согласия, Фёдор Леопольдович с гусарской ловкостью прыгнул на багажник велосипеда.

-Теперь вперёд! – скомандовал он, расставив ноги, чтоб не задевать спицы фиолетовыми сланцами. – Почему вы так медленно едете? Мало каши ели? И не говорите больше, что вы к Леночке равнодушны – не поверю. Вот снова сегодня в аптеку притащились. Зачем?

- У меня голова болит.

- Какая голова в ваши годы! Да если б и так, вы бы к Шнурковым побежали за пенталгинчиком или к Матрёне Колывановой, первачу выпить. А вы аж в Конопеево потащились. Да вы просто ходок! Добились своего: Леночка только и спрашивала, сколько вам лет да нравятся ли вам худенькие и беленькие.

- Не нравятся, успокойтесь. С утра голова гудит, только теперь немного лучше стало.

- А сейчас будет совсем хорошо! Ну-ка, нюхните!

Перед Костиным носом возникла профессорская рука, сжимающая какой-то невзрачный грибок. Задержать дыхания Костя не успел. Густая перечная вонь в одно мгновение обожгла его ноздри и проникла в самые глубины его существа. Он вдруг перестал видеть и очутился в полной темноте. В ушах грянула барабанная дробь.

Немного погодя темнота стала редеть. Скоро она расплылась цветными мыльными кругами. Тогда Костя и обнаружил, что лежит в жёсткой, как мочало, траве под складным велосипедом Колдобиных.

На сей раз рука профессора подносила к его лицу пузырёк с отвинченной пробкой.

- Хлебните боярки! Быстрее!

- Не буду. Вы своим лечением чуть меня не угробили, - простонал Костя, выбираясь из-под велосипеда.

Профессор обиделся:

- Вы несправедливы и неблагодарны! Как, впрочем, и всё человечество. Вот скажите, болит сейчас у вас голова?

Костя с удивлением понял, что его голова в полном порядке.

- Зато болит нога, - пожаловался он. – И щёку я оцарапал.

- Да, теперь вы не так красивы, как раньше. Но не всё же пленять вам женщин! Приклейте к щеке подорожник – вот так! – и всё пройдёт. На велосипед вам тоже часа два лучше не садиться.

- Почему это?

Профессор показал роковой гриб:

- Горчильник слабоволосатый, по наблюдениям академика Амирханяна, значительно снижает быстроту вазомоторных реакций.

- Предупреждать надо было!

Костя медленно побрёл по дороге, ведя рядом треклятый велосипед. Чуть впереди бодрым, пружинистым шагом шёл Безносов. Он то и дело вынимал из ведра и показывал Косте серые неаппетитные грибы. На вид все они были совершенно одинаковые, но назывались по-разному. Костя заметил это профессору.

Тот возмутился:

- Вы просто не умеете видеть! Ваш глаз груб и замылен. Он испорчен топорными образами и красками, лишёнными глубины и нюансов. Здесь, у нас в Логу, надо смотреть зорче, иначе трудно придётся. Чужим у нас не выжить!

- Это я уже понял, - вздохнул Костя. – Не зря про Копытин Лог идёт дурная слава. Грибники, рыболовы, шашлычники здесь пропадают. Туристы…

- Да, туристам не везёт, - весело согласился профессор. – Нашли тут одних года три назад: в палатке радио играет, костёр ещё не прогорел, а они, все пятеро, мёртвые вокруг лежат. И ни кровиночки в них, как в кошерных барашках! Как думаете, куда кровь из них делась?

- Про кровь, по-моему, байки.

- Ничего подобного! Мне сама Лена Шапкина рассказывала. Она часто с милицией выезжает на место происшествия – врачи-то у нас в районе, за полтораста километров.

Костя криво усмехнулся:

- А не говорила Леночка, что в Копытином озере русалки шалят?

- Милицию на озеро пока не вызывали, так что о русалках говорить рано, - серьёзно ответил профессор. - Но местное население медикам изучать стоит: оно весьма склонно к долгожительству, хотя и крайне метеозависимо. Вот что вы скажете про этого молодца?

Костя с Безносовым как раз проходили мимо мичуринского шлагбаума. Они раскланялись с охранником, и Костя глазам своим не поверил: Владик Ефимов, обычно бледный, как бумага, был краснолиц и весел. Его румяные щёки лоснились. На ярких, будто подкрашенных губах застыла влажная улыбка.

- Налился, как помидор! А вчера весь зелёный был и на бронхит жаловался, - сказал профессор.

- Может, он что-то съел, и у него аллергия началась? – предположил Костя. – От аллергии краснеют. Или давление поднялось? Вот у моей бабушки…

- Ваша бабушка совсем другое дело. Хотя вы правы, прошлая ночь в геомагнитном отношении на редкость была нехороша…

Костя с жаром согласился:

- Очень нехороша! А некоторые вещи и магнитными бурями объяснить нельзя. Вы знаете дачу Боголюбовых?