— Была бы кольчуга, — сказал он, — конец твоему позвоночнику…

— Он сломал мой меч, — чуть не плача повторил Ансельм, — это был подарок принца!

— Я что-нибудь придумаю, — сказал Дидерик, — в конце концов, ты его поломал, спасая мне жизнь.

— Я только вас чуть-чуть оттолкнул, — запротестовал Ансельм.

— Этого было вполне достаточно…

Дидерик склонился над саблезубом.

— Такой же убил твоего отца пять лет назад, — сказал он.

— Может даже этот же самый, — добавил Кейрн, — зверь довольно старый… И худой. Обычно они в это время года уходят в долины. А этот помирать остался.

— Что ж, — сказал Дидерик, — выходит ты не только спас мне жизнь, но ещё и отомстил за отца…

— А вдруг это не тот, — забеспокоился горец, — тогда месть не зачтётся…

— Зачтётся. Кроме того жизнь-то ты мне точно спас…

Эниго заворожённо смотрел на желтоватые, плоские, заострённые по задней стороне клыки. Действительно сабли. Они не пронзают, как львиные, не рвут, как волчьи, они режут… говорят на северных равнинах подобные звери убивают даже мамонтов.

Синьор Катталья поёжился. Люди, конечно, страшнее диких зверей, но с ними он, по крайней мере, умел обращаться. А вот повадки зверей были ему не слишком хорошо знакомы.

— Свет! Там свет!!! — донеслось откуда-то сверху, — мы дошли!

Адмирал Шиамшар внимательно посмотрел на стоявшего перед ним долговязого верзилу.

— У тебя что, появилось чувство юмора? Это шутка?

Верзила отрицательно замотал головой, отчего многочисленные разнокалиберные косы и косички, в которые были заплетены его тщательно расчёсанные золотистые волосы и борода, пришли в беспорядочное движение.

— Нет, адмирал, это серьёзно…

Шиамшар ещё раз посмотрел на лист бумаги, который держал в руках. Затем перевернул его и изучил обратную сторону, снова перевернул и осмотрел уже лицевую.

— Я чего-то не понимаю, откуда здесь взялся этот Дидерик?

Верзила пожал плечами.

— Понятия не имею. Но мои люди доносят о каком-то движении на северном побережье залива.

— И они могут сказать, что именно там движется?

— Лёгкая конница, пешие горцы… Они видели огни и небольшие группы солдат. Но точно сказать ничего не могут. Посланные на берег разведчики не вернулись, и я не хочу больше рисковать людьми. Это не дело для моряков — шастать по чужому берегу. Мне нужны всадники и хорошие следопыты.

Адмирал задумчиво положил листок.

— Ума не приложу, как он мог просочиться через горы. Он же не призрак, а живой человек. А существо из плоти и крови не может пройти сквозь камни…

— Осень поздняя в этом году, — подал голос пожилой сухонький человечек, сидевший за столом возле чернильницы и кучки пергаментов, — может быть перевалы ещё…

— Не может, — оборвал его Шиамшар, — обычному человеку там не пройти, тем паче с армией.

— Что будем делать? — поинтересовался белобрысый верзила.

Адмирал усмехнулся.

— Здесь написано, что он хочет сделать мне предложение… Такое предложение, что я не найду в себе сил отказаться. Что ж. Послушаем. Распорядись подготовить "Чёрный лебедь" — мы отправляемся на переговоры…

— Это опрометчиво, ваша милость, — снова подал голос секретарь, — мало ли какое волшебство может быть в этом замешано? Вдруг это ловушка? Да и что он может вам предложить?

— Вот это я и собираюсь выяснить, вдруг мне действительно так понравится, что я не откажусь… — он повернулся к верзиле, — и подготовь пару галер-огненосцев с магами и десантную барку с носорожьим эскадроном. Не приличествует адмиралу являться на переговоры без достойного эскорта.

Холодный ветер гнал волны по тростниковому морю. Зима на юге едва началась, и мелководья на северном берегу Серенисского залива пока ещё были свободны ото льда и снега. Подсохшие тростники вытягивались чуть не до двух сажен в высоту, с лёгкостью укрывая всадника даже на самой рослой лошади. Их бескрайние заросли тянулись на мили, прерываясь лишь свободной водой чуть более глубоких проток и глинистыми лбами небольших островков, изредка меченых корявыми ветлами.

— Вы уверены, что он явится? — Эниго слегка нервничал, что бывало с ним крайне редко.

Дидерик кивнул, поплотнее укутываясь в подбитый мехом плащ.

— У нас выгоды игры на своем поле, но довольно мало людей, — озабоченно продолжил Катталья, — и это только легковооруженные всадники и пехота, удара тяжёлой конницы им не выдержать. А если адмирал пустит в дело боевые корабли, эти заросли превратятся в самую настоящую западню. Вы даже не представляете себе, как быстро и жарко может гореть сухой тростник…

— Я защищу его высочество, — уверенно сказал Ансельм, завёрнутый поверх доспеха в пушистую шкуру саблезуба.

Эниго вздохнул. Он был реалистом…

— Думаю было бы разумнее для начала соединиться с нашими основными силами, — добавил он, — да и Марко Леоне — толковый дипломат, как говорят. Совершенно необязательно было идти на переговоры лично.

— А ты бы поверил, если бы тебе доставлял мои слова посредник?

— Ну… всё равно слишком опасно так рисковать. Убеждён, что ваша супруга, не останься она в замке лэрда Кейрна, не одобрила бы ваши действия.

— Всё в порядке, мы ничем не рискуем.

— Извините меня, ваше высочество, но данное утверждение кажется мне излишне самоуверенным…

— Почему?

— Вы дали ему достаточно времени на подготовку. У него есть целая армия и я не вижу, что могло бы помешать ему применить её. А вы, ваше высочество, готовите переговоры, а не битву. И я не уверен, что если адмирал вздумает атаковать, то мы сможем достойно ему ответить.

Дидерик внимательно посмотрел на Эниго.

— У тебя есть одно превосходное качество, — сказал он.

— У меня их много, — улыбнулся тот, — какое из них конкретно вы имеете в виду?

— Ты не боишься говорить тому, кто стоит выше тебя вещи, которые могут ему не понравиться.

— Это мой долг, ваше высочество, желающие вам польстить всегда найдутся, но должен же хоть кто-то говорить вам как всё обстоит на самом деле.

— Поверь, за это я тебя и ценю. Ты совершенно прав, и это очень рискованная затея. Я бы даже назвал её самоубийственной…

— Этого-то я и не могу понять. Никогда не замечал за вами тяги к самоубийству…

— Всё просто. Есть одна деталь, которой ты не знаешь.

— Какая?

— Моё предложение адмиралу.

— Даже самое щедрое предложение может прийтись не по вкусу. Что вы будете делать, если адмирал откажется?

— Он не откажется, Эниго, он не сможет. Поверь мне.

Катталья недоверчиво покачал головой.

— Вы пытаетесь играть честно, зная, что у противника в рукаве может быть сколько угодно карт…

— Иногда честная игра даёт куда лучшие результаты, чем полный рукав тузов…

Их разговор прервал крик наблюдателя.

— Паруса! Паруса на горизонте! Они плывут!

Шиамшар внимательно разглядывал берег.

— Думаешь, это ловушка?

Светловолосый воин пожал плечами.

— Кроме них, я никого не вижу…

Действительно, у кромки воды стояло лишь пятеро не слишком основательно вооруженных людей. Правда в десятке саженей позади начинались тростниковые заросли, где можно было спрятать небольшую армию…

— Ты принц? — крикнул адмирал, обращаясь к стоявшему чуть впереди молодому человеку.

— Да, адмирал. Я принц. И я пригласил тебя сюда, чтобы поговорить…

— Говори.

— Мы сорвём горло, если будем перекрикиваться на таком холоде. Спустись на берег.

— Зачем?

— Ты же хочешь узнать, что я хочу тебе предложить?

— Ты можешь подняться на борт, принц…

— Ну это было бы не слишком справедливо, адмирал. Мои люди будут нервничать. Предлагаю беседовать на ничейной земле.

— Пусть твои люди для начала отойдут.

Дидерик сделал знак рукой. Ансельм заворчал, но подчинился. Четверо спутников принца отступили к краю тростниковых зарослей.